Борис Батыршин - Третий Меморандум

Трудовик неуверенно откашлялся, оглядел коллег – те молчали, предоставляя бедняге выкручиваться самому.

– Да, видите ли… – голос у него оказался сиплый, но довольно высокий; Валериан сразу подумал, что мужик не дурак выпить. – Я веду… гхм… – простите.. уроки по трудовому воспитанию, а по совместительству – завхоз интерната…

– Отлично! – обрадовался Казаков. – Вы-то нам и нужны. Пойдёте с нами, надо составить список всего оборудования и вообще, технических средств, имеющихся в интернате. И, вот что, – обратился он уже к педагогам, молча взирающим с площадки. – Прямо сейчас заприте все помещения, кроме спален и игровых комнат, – так, кажется, они у вас называются? – и сдайте ключи Андре… капитану Голубеву. Проследите, капитан.

Услышав это «капитан» Голубев дёрнулся, но справился с собой.

– И вот что ещё… Александр Александрович, так ведь? – подал голос Валерьян.

– Александр Иваныч. – грустно ответил трудовик-завхоз. – Это просто привыкли так…

В толпе школьников захихикали. Казаков немедленно вперил в нарушителей неистово-яростный взгляд – те немедленно заткнулись. В задних рядах что-то обсуждали, но в меру – шуметь пока ещё никто не решался.

– Хорошо Александр… Сан Саныч. – продолжал меж тем Валерьян. – Вы вот что пока… отберите из ваших учеников несколько ребят порукастее – ну, знаете, кто и с пассатижами и с отвёрткой может справиться. Если в электрике ещё понимает – совсем хорошо. Наверняка ведь есть такие, кто вам тут по хозяйству помогает, верно? А то скоро понадобится протянуть от вашего здания наружу временные провода, ну и лампочки там…

– А с какой стати вы тут распоряжаетесь? – директор, которому надоело демонстративное равнодушие новоявленных «властей», не выдержал и двинулся вниз, с площадки. Спускался он с весьма решительным видом; за ним семенила давешняя рыжая тётка. Остальные педагоги нерешительно переминались на прежнем месте; среди них выделялся высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати пяти в футболке, оставлявшей открытыми загорелые, мускулистые руки. «Физрук – мелькнуло у Валерьяна в голове. – Пока молчит… вот и хорошо. А здоровый мужик, таких пацанва охотно слушает…»

– … и по какому праву? Я, между прочим, директор этого учреждения, так что извольте…. – продолжал разоряться директор, но вдруг умолк на полуслове, увидев как Казаков, недобро улыбаясь, положил руку на револьвер. Крышка кобуры не застёгивалась, – монструозный кольт был для её не по размеру, пришлось срезать нижний угол, чтобы влез ствол – теперь он, как и изогнутая рукоять недобро торчали наружу. Разглядев жест Александра, директор замер, лицо его, густо усеянное капельками, покраснело. По холлу остро запахло потом.

«Запах страха? – подумал Валерьян. – Тьфу, что то и меня на позу пробивает, черт бы побрал Сашку, пафос – это, оказывается, заразно…»

Директор и координатор – что, теперь так его называть? – стояли лицом к лицу. За правым плечом Казакова пристроился Голубев – и по-доброму улыбался интернатскому начальству, что в сочетании со пулемётом на плече производило двойственное впечатление. «А ведь Андрюха терпеть не может таких бюрократов от образования – вспомнил Валерьян. – то-то он осклабился… а ведь каждый раз, когда собираемся – рассказывает про очередные мытарства с деятелями из РОНО и методистами по внешкольной работе. Как бы он сейчас не того…»

– А по тому праву, – медленно, с расстановкой произнёс Казаков, – что если вы прямо сейчас не начнёте исполнять мои ПРИКАЗАНИЯ… – он с нажимом выговорил это слово, одновременно поправив кольт; директор при этом снова дернулся, – …так вот, если вы не будете выполнять мои приказания, я прикажу вас арестовать. У кого-нибудь есть ещё вопросы? – И Александр обвёл толпу в холле бешеным взглядом. Знаменитая казаковская челюсть, была, как положено, выпячена.

Вопросов не было.

«Переигрывает Саня, – отметил Валерьян. – Одна надежда, что директора этого здесь, похоже, недолюбливают. А если нет? Не дай бог сейчас ошибиться…»

Итак! – в голосе Казакова бритвенно прорезался металл. – Через полчаса жду список учащихся и сотрудников интерната, а так же ключи от всех внутренних помещений. Капитан Голубев, останьтесь и проследите. Товарищ… кхм… завхоз, отберите учеников и идите с нами. Жду вас на улице.

И, не дожидаясь ответа, новоявленный Координатор повернулся и зашагал к выходу. Валериан последовал за ним, взглянув напоследок на враз обмякшего, сгорбившегося директора.

Первый тур, похоже, за нами. Сколько там времени прошло? Мама дорогая, всего-то сорок семь минут… ну, дела…

– Сань, ты что творишь? – на ходу выговаривал Казакову Валериан. – Ты что, забыл – всё это взаправду? Мы с тобой, знаешь ли, не в «Робинзонах космоса», нам тут жить. Вот полез бы на тебя этот жирдяй – и что делать? Валить его? Так не факт что рука ещё поднимется…

Казаков немного подумал.

– Не полез бы. Я видел, как он на Андрюху косился. А полез бы… что ж, сам дурак. Нам сейчас некогда церемонии разводить. Прострелить ногу – враз заткнётся.

– Что ты несешь, а? – обозлился Валериан. – Нет, ну сам подумай – что ты несешь? Я понимаю, сама по себе ситуация дикая – но мы-то с тобой не дикари? И вокруг нас не дикари, а самые обычные люди!

– Ты ещё скажи «простые советские люди». – фыркнул Казаков. – Знаем, насмотрелись…

– Да чего такого ты насмотрелся? Тоже мне, великий жизненный опыт – два года в роте охраны аэродрома! А понимаю, если бы в Афгане, а то…

– Ну да, ты мне ещё скажи, что я от Афгана откосил! – немедленно вызверился Казаков. – Я между прочим, во флоте служил, от нас вообще никого туда не брали – только морпехов…

– Да бог с ним с Афганом, не о том речь. – махнул рукой Валериан. Вот Малян успел мне кое-что рассказать – ты хоть знаешь, что за интернат нам достался?

– Интернат как интернат. – буркнул Казаков. – Что я, интернатов не видел? Трудные дети и всё такое…

– Это ты у нас трудный ребёнок. – ласково ответствовал Валерьян. – потому что умственно отсталый. А интернат этот в прошлой, так сказать, жизни, располагался не где-нибудь, а в Химках, при «Энергомаше» – уловил? Я уже успел выяснить, пока ты тут… Половина детей – из семей энергомашевских инженеров. Мамы с папой оборону, значит, крепят, а сынок или дочка – в интернате. Понял, что тут за народ? А ты – за револьвер! Представь, что тут такие же детишки, как в «Москве-Кассиопее», только их много. Ну, как вы сами были в вашем астрономическом кружке во Дворце? Ну, где вы, ещё школьниками, с Ленкой Простевой и Андреем… или кто у вас там ещё был?

– Крайновский. – машинально ответил Казаков. – Он, правда, недолго прозанимался, меньше года, а потом ушёл в парусный спорт… у него батя при МИФИ, тамошней яхтенной секцией заведует. Кстати, ему тут и карты в руки – море под боком, а, судя по описи, у нас есть кое-какие плавсредства…