Александр Протасов - Планировщик задач

Герасим уже не обращал внимания, ни на Шамана, ни на Слона: трамбовал ненасытную кишку мясом; ведь впереди предстояли тяжёлые времена, и он ел так: будто живёт, последний день.

– Шаман, можно я ещё кусочек возьму? – сказал Педро обглодав очередную кость.

– Можешь забирать всё, Заслужил! Значит говоришь на углу пятнадцатого, кости варит?!

– Как сам слышал: так и тебе сказал.

– Слон! Давай сюда Хонэна, и поскорей!

Через минуту Гоблин уже стоял перед Шаманом.

– Смотри, на углу пятнадцатого сектора, чудо: из опустившихся, говорят, кости варит.

– Что, пойти забрать? – перебил Гоблин.

– Да, ты, слушай, что я говорю, а не то, что тебе там, Так, вот: кости эти, ещё недавно были Хромым, Твоя задача: узнать до малейших подробностей, где мясо дел, откуда кости, короче, по полной программе, – сказал Шаман, но не стал вводить его в полный курс дела: о сходке, и том что на них вешают кучерявого, потому что спешить с выводами в таком деле, было очень рискованно.

– Он говорит, что нашёл, – промямлил Гонсалес с полным ртом.

– Тебя никто не спрашивает, Забирай мясо и отваливай, пока твои что не заподозрили, Ещё, Слон, дай ему двадцать пачек сигарет, а то если, придёт с пустыми руками: драконыч может что-нибудь заподозрить.

– Ты значит, возьми с собой человек пятнадцать и по полной боевой! – сказал Алекс Гоблину.

– С чего такое внимание, какому-то бродяге?

– Ты просто делай, а я сам подумаю: кому уделять внимание, а кому нет, Чего стоишь? Слон, раздай им оружие, и хорош там, в домино играть! Всем быть на чеку: из сектора ни на шаг, У нас военное положение!

– Что случилось? – насторожился Гоблин.

– Не знаю, не знаю, может и случилось, но в любом случае, думаю, скоро прояснится, ещё, эти собаки, будь они неладны! Под утро подтянуться.

Те охранники, с которыми Готфильд, в прошлом, занимался торговлей: оружием и наркотиками – за то, что он их не сдал, были ему должны по гроб жизни, Но когда Алекс стал Шаманом, их, дружеским отношениям пришёл конец: он взял бывших корешей в оборот и наладил старый бизнес, который потихоньку набирал темп, И если бы не Мирон, со своими бабками и связями, то только он: Шаман – был бы самым влиятельным человеком в Элизиуме, конечно, после начальника тюрьмы.

Гоблин во главе чёрной братии, вооружённой дробовиками и автоматами, пятой мировой – держал путь, в сторону пятнадцатого сектора, Главным оружием Хонэна был самурайский меч, что висел у него за спиной; и владел он им – весьма неплохо.

В банде Шамана, не было: худых и костлявых – особое отношение к физической подготовке, значилось в приоритете, В здоровом теле: здоровый дух – одна из тринадцати, основных заповедей религии, что не давала расслабить булки, ни одному члену сообщества.

Работяги увидев смертельный марш Бубуинов (Шли они не толпой, а организованной колонной по два), думали, что, то чёрная бестия вышла на охоту – слух, сея панику: птицей пролетел по Элизиуму; каждый старался, как можно скорее затеряться, среди множества хитрых проходов рабочей зоны, чтобы случайно не попасться на их взгляд.

Бубуины быстро прошли на угол пятнадцатого сектора, и вдали показался человек, который, что-то мешал в большой кастрюле.

– Слышь, Хонэн, вон он вроде.

– Да вижу, вижу.

Бродяга принадлежал к категории бомжей, которые побираются чем-либо и не работают, Спят тоже где попало, И на его счастье и счастье множество таких же, как и он опустившихся – температура воздуха в поселении радовала постоянной температурой: в любое время – плюс двадцать три градуса, по Цельсию.

Печки для приготовления пищи, ввиду сложившейся традиции: использовать всё не по назначению – пришлось изобретать специально для местной публики, Трекс – печь, что работает при помощи сложной, химической реакции, не известной ни одному заключённому, Если на трекс поставить кастрюлю или кружку с водой, то она сразу закипает, а когда убираешь, то в туже секунду, печь становиться холодной, Но самый, главный фокус заключается в том, что посуда, которой можно пользоваться, должна быть с определённого сплава, Если поставить обычную, мелтонную кружку или кинуть на трекс кусок мяса, то оно всё так и останется холодным.

– Суп или борщ варишь? – спросил Гоблин за спины повара.

Бродяга пропустил мимо ушей, что спросил у него Хонэн – доставал с кастрюли кости и с жадностью обгрызал то мясо, что на них оставалось, а потом подкидывал в кипящий бульон, новую порцию, Но эти бренные остатки, были обработаны со знанием дела: мяса на них, практически не было; а этот бичара, так увлёкся праздником пуза, что вокруг себя – ничего не замечал.

– Так что, суп или борщ?! – повторил Гоблин.

– Тебе какое дело? – сказал тот и не оборачиваясь, черпнул кружкой с кастрюли, наваристого бульона.

– Да вот, тоже хочу.

– Ничем не могу помочь, самой мало, – как собака зарычал бродяга.

Хонэн поставил ногу на плечо, сидящего суповара.

– Я Черепу всё расскажу, это он мне костей дал.

Услышав тихий смех сзади себя, чудо повернуло голову, и увидев Бубуинов – он с перепугу даже выронил кружку с бульоном.

– Извините меня пожалуйста! Не признал! Не признал!

Упал на колени и начал целовать Гоблину ноги.

– Берите всё, мне ничего не надо, У меня ещё есть: много есть, Только не убивайте!

– Что жить хочешь? С такой жизнью как у тебя, я бы уже давно, точно повесился, – усмехнулся Хонэн, – Где кости взял?

– Нашёл, – сказал тот и примолкши на пару секунд, забегал глазами по лицам Бубуинов, – Всё скажу! Всё! Это всё они! Бес попутал: отпустите меня пожалуйста! – плача и пуская слюни ныл бродяга.

– Давай по порядку, как тебя зовут?

– Дуня, – и утёр нос.

– Хе-хе, трансквазионный [19] Трансквазия — генная модификация, осужденных женщин, в мужчин. После исторического бума: с резким ростом населения на Марсианских рудниках и после всплытия неприятнейшего факта, с зарождением нового общества, взращенного… В наши дни является обязательной процедурой для представительниц слабого пола: отбывающих наказание в недрах Элизиума. что ли, была Дуня стала: Вася, сейчас как зовут?!

– Джузеппе.

– Так вот Джузеппе, давай по порядку: кто они и кого там – кто попутал?

– Не спалось, что-то: на голодный желудок, Вдруг смотрю, прут мешки: я за ними, а они возьми и кинь их, прямо у дороги, Я значит туда, а там это, – сказал он и в тот миг, упал на пол: начал кататься по красному грунту Марса, кося под дурака, и при этом ещё громко кричал: – А-а!.. Бесы! Бесы!

– Тебя же вроде по-человечески, попросили.

– Видать, трансквазия, хорошо по башне бьёт! – послышался чей-то голос.

Бродяга ещё громче закричал:

– А-а!..

– Так, а ну подымите эту Клаву на ноги.