Александр Протасов - Планировщик задач

– Так, начальник, чего это военный корабль тут делает? – озаботился Твердохлебов.

– Прилетели вот за ней, – кивнул он в сторону Вероники.

– Я же говорил, что это наш билет на свободу, – радостно закричал Мирон, махая помповым ружьём.

Настроение поднялось до небес, и надо было быстро просчитать дальнейший план действий, Перемещение по административной зоне с их видком, сразу бы привело к провалу: всех и всего. И проблема с одеждой стала на первое место.

– Значит, нам надо, такая, же клоунская одежда, как на тебе: и на всех. Где у тебя тут склад?

– Я вас проведу.

– Как-нибудь без тебя, ты лучше им маякни, и скажи, что надо двадцать комплектов формы, а человечка ты за ней пришлёшь.

– Зачем двадцать? Вас ведь восемь.

– Не твоего ума дело! Сказали двадцать, значить двадцать. Баклан, раздевай этого. Пойдёшь за формой.

– Мирон, форма то, в крови, Заметят?

– Сделай так, чтобы не заметили! И быстрей там, время, идёт. Полчаса! Полчаса! – повторял он как наряженный, и его горящие глаза говорили только об одном: лучше его не трогать.

Через пять минут, Баклан был вылитый охранник (только морда, чуть выдавала), а небольшое пятно крови, на обмундировании, он прикрыл папкой, со стола Волкова, которую взял под руку.

– Как я сам это донесу, и мерить надо, или как?

– Или как, скажи им, чтобы помогли, а мы тут их встретим, Размер, не главное, с двадцати комплектов что-нибудь, да подберём, а ну подожди, пока ты ещё там не маяковал им на склад, – сказал он обращаясь к начальнику, – Скажи пускай выдадут сорок комплектов, роба не помешает, И ещё, Валера, не забудь, когда придёшь с одеждой, то обязательно стукни три раза в дверь, что бы мы тебя случайно не вальнули, – заулыбался Твердохлебов и похлопал его по плечу, – Охранник, твою мать!.. А ты, волчара! Приводи себя в порядок: дорога у тебя дальняя.

Люди Хромого тем временем готовились к войне, и они не верили, что Бубуины вдруг: ни с того, ничего – взяли и съели их босса, Все были твёрдо уверены, что это дело рук Твердохлебова.

Пятьдесят вооружённых до зубов, и жаждущих мести, головорезов, держали путь к сектору Мирона – впереди всех, шёл Кирпич, Он знал Хромого более пятнадцати лет, и он ему был: и за отца, и за мать, Когда он узнал, что «папика» порезали на куски: как ту свинью, – пришёл в бешеную ярость, Даже учитывая на не равные силы он поклялся: сделать, с тем мудаком, тоже самое.

– Жека, ты только глянь, бродяги и с полными мешками, Надо бы проверить, может что хорошее, – сказал кто-то из окружения Кирпича.

– Откуда у бродяг хорошее!.. – не думая о наживе, буркнул тот, но сам одобрительно кивнул.

И сразу же автоматная очередь просвистела над головами, тех трёх, которые тащили туго набитые мешки и прогибались под тяжестью своей ноши.

– Стоять, бояться! Шаг влево, шаг вправо, рассчитывается как попытка бегства: расстрел на месте, – глумился Кирпич, а его отвратительное настроение, придавало большей выразительности его речи.

Фигуры замерли на месте, боясь даже пошелохнуться – стояли и тяжело сопели, Подойдя ближе Жека ткнул одного из них: в спину – автоматом.

– Давай скидай! Во затарились, ели прут, – сказал он и схватил за мешок, одного из них.

Поклажа упала с плеч, прямо под его ноги, и два больших, красных куска мяса, выпав с мешка – прокатились по пыльным ботинкам Кирпича; тотчас раздалось дружное: У-у, ху-ху, – ни фига себе!

– Что-то вы, ребята, на Бубуинов не похожи, А ну! К лесу задом, ко мне передом! Гляну на ваши отмороженные морды, – но те как стояли, так и продолжали стоять: спиной к Евгению; тогда он дал сигнал своим головорезам, и через две секунды все трое стояли уже на коленях, с опущенными головами, – Я что непонятно сказал?! Головы подняли! Быстро! И мне в глаза!

В то же мгновение, как Микола поднял голову, он получил удар ногой в морду.

– Микола, я тебя и твоего Мирона на ремни порежу, козлы гребаные!.. – гневно кричал Кирпич, и его сразу, одолела такая ярость, что не прошло и двадцати секунд, как Федя стал похож на кусок отбивной, – Подымите его! Подымите! И не говори, что тебе больно, это только начало, – яростно шипел он, прямо в лицо этому любителю мяса, который не чувствовал под собой твёрдой поверхности, а просто висел на руках, двух мордоворотов, – Я правильно понял?! – и кивнул в сторону бренных останков.

Тот пуская пузыри из крови, только пару раз блымнул глазами, в ответ, Он уже давно понял, что теперь, что ни говори, то толку от этого не будет.

– Эти, с тобой, Хромого завалили?! – сказал Кирпич указывая автоматом на тех двоих.

Федя отрицательно покачал головой.

– Давай говори, что ты тут мне мозги паришь?! – ещё больше возбудился Жека, и тотчас достал нож, отрезал Миколе нос, – Не жди быстрой смерти, забудь! И живи долго, у нас с тобой будет очень длинный разговор, Давай говори, кто с тобой был?!

– Удав всем руководил, А мне что, я просто делал что говорили, – промямлил тот и сплюнул кровь, которая ручьём заливала ему рот: начал бормотать, про всё что знал и не знал.

А то, что Кирпич отрезал ему нос: почти под самый корень, никак на него не подействовало – он был под мартапаном, и это был уже третий месяц подряд: такого наркоугара, И ещё где-то, в глубине души, Микола наивно надеялся, что может и отпустят, Ведь он не виноват, и всё это затеял Мирон, а он тут, ни при чём.

– Федя, ты вроде не дурак, и у Мирона тебе живётся неплохо, Зачем мясо решил забрать, или тебя такой сильный голод одолел?.. – сказал Кирпич крутя ножом возле его лица.

– Видать Мирон своих голодом морит, – послышался чей-то голос, под лёгкий смех коллектива.

А знаешь? Мы с пацанами тебя наверное на пельмени покрутим, будет чем Хромого помянуть: выпить есть, а от с мясцом, туговато, Ну что пацаны?! Покрутим?!

В ответ послышался дружный смех, и с несытой жизни, братва начала развивать эту тему дальше:

– Покрутим! Покрутим!

– Давно я пельменей не ел.

– Давайте с него холодца наварим.

– Ухи хочу, аж срать не хочется, может ухи?!

– Политиленыч! У тебя что крыша поехала?! Уха ведь с рыбы вариться.

– А ты думаешь, с мяса не вкусно будет?! – сказал тот и вытер слюни, которые потекли от буйно разыгравшейся фантазии.

Все ещё больше засмеялись.

– Как же ты, Микола, опустился: что бы мясо людское есть! Тьфу, вот уже урод! – с отвращением сплюнул Евгений, – Ладно Бубуины: не люди, им простительно, Но тебе же, чего не хватало у Мирона?! Вы там у него с жиру беситесь… жил человек как кот в масле, а знаешь, не буду я тебя трогать.

– Что отпустишь? – наивно заулыбался Федя, – Жека! Я же тебе говорил: я тут ни при чём, это всё Мирон с Удавом, намутили.

– У меня на счёт тебя, есть идея получше, Подарю я тебя, наверное, Шаману! Расскажешь ему про свои рецепты, как ты там готовишь: с подливкой или без.