Джо Холдеман - Миры (сборник)

Я позвонила по телефону в дом, где жил Аронс, и домовладелец сообщил мне, что Аронс внезапно исчез, не заплатив по счету за аренду комнаты. Хозяин конфисковал все имущество Бенни и через девяносто дней намерен это имущество продать. Я сказала, что, вероятно, буду не прочь купить некоторые книги из бывшей библиотечки Бенни.

Я набрала номер регистратуры университета и записалась на двенадцатичасовой курс по современной истории, политике и экономике – курс будет читаться «вживую», – а потом отправилась на Пенсильванский вокзал приобретать сезонный проездной билет по Америке.

Все же как хорошо, что я – опять в Нью-Йорке. Не надо ломать голову над переводом с очередного неизвестного тебе иностранного языка. Не надо буквально через день являться на очередную таможню. Я соскучилась по Нью-Йорку. Лондон чище него, Токио больше, Париж красивее, и так далее – но какой из городов так многогранен, так многолик, как Нью-Йорк? Он поистине перенасыщен контрастами. Промышленность и декаданс, роскошь и нищета, оазисы покоя и очаги вечной напряженности, прошлое и будущее! Ах, старина Нью-Йорк…

Мы с Джеффом поужинали во вьетнамском ресторане. После десерта я пожаловалась Джеффу, что университет вымогает у меня дополнительные деньги за комнату в общежитии. За ту комнату, в которой ноги моей не было в течение четырех или пяти дней, пока я ездила по Штатам.

– Ты можешь переехать ко мне, – предложил Хокинс.

– Мысль интересная, но не выход из положения, – сказала я. – А завтра им придет в голову брать с меня плату за обучение в тройном размере. Дабы компенсировать потерю квартиросъемщицы.

– Не придет. Если ты выйдешь за меня замуж, – сказал Хокинс.

Я уронила мороженое на юбку.

– Что? Выйду замуж?

– А что тут такого? Люди имеют обыкновение жениться и выходить замуж, – пожал плечами Хокинс. – А я тебя люблю.

– Джефф… – Я размазывала мороженое по юбке салфеткой. Мой мозг заклинило. – Джефф, мне казалось, ты понимаешь, я и Дэниел, мы…

– Понимаю, – кивнул Хокинс. – Но ведь и меня ты любишь, правда? Хоть немного любишь?

– Ты же знаешь, что люблю. Но при чем тут брак, женитьба? Через шесть месяцев я улечу домой, и ты никогда больше не увидишь меня, – сказала я.

– Я уже размышлял об этом, – сказал Джефф. – Есть два варианта. Первый: мы подписываем брачный договор, в котором оговариваем срок, когда именно ты расторгаешь наш договор и покидаешь меня. Лучше любить и потерять, чем никогда не потерять по той причине, что терять нечего.

– Не думаю, что приму твое предложение, – пробормотала я. – Все не так просто.

Если есть на свете что-то светлое, разве это не брак?

– У меня свой взгляд на брак и на проблему в целом. Взгляни на неё с точки зрения антропологии. Брак по расчету – вещь распространеннейшая, ты знаешь. Когда ты находишься среди дикарей, самое безопасное – на время принять правила их игры.

– Я слаба в антропологии, – ответила я. – Каков же второй вариант?

Он чуть согнул ладонь – так, что получилось подобие купола, и уставился на нее.

– Могу отправиться с тобой в Ново-Йорк. Или прилететь к тебе позже, когда между Землей и орбитой вновь наладится регулярное движение.

– И ты бросишь работу в ФБР? – удивилась я.

– В Ново-Йорке тоже есть полиция. Отчего бы им не использовать мой опыт, знания? – спросил Хокинс. – Если я буду твоим мужем и, соответственно, гражданином Миров, какие основания не брать меня на службу?

– В обычное, ненапряженное время, да, но… Джефф, ты не сможешь там жить. Не сможешь, после того как вырос в Нью-Йорке, после стольких лет жизни здесь. Там у нас все слишком тихо и благообразно. С ума сойдешь от скуки.

– Я и об этом размышлял. Хватит с меня приключений, – вздохнул Хокинс.

– Но…

– Тебе бы Дэниела поставить в известность о нашем разговоре, – перебил меня Хокинс.

Мне бы поставить, отметила я про себя. В голосе Джеффа зазвучали казенные нотки, в лексике появились казенные обороты.

– Буду более чем счастлив, если мы заключим тройственный брачный союз, – изрек Хокинс. – То, что ты любишь Дэниела, – наилучшая рекомендация ему. – Хокинс посмотрел мне в глаза. – Уж лучше мне разделить тебя с другим мужчиной, чем обзавестись гаремом из всех тех женщин, которых я когда-либо знал.

– Разве мужчины способны удовольствоваться половиной, притом что женщина получит не только все свое сполна, но все получит вдвойне? – машинально отреагировала я и прикрыла лицо ладонями. – Джефф! Джеффри! Ты должен дать мне время подумать. Я с детства воротила нос от всех этих тройственных брачных союзов!

– Потому что твоя мать создала его лишь формально, на бумаге, – сказал Джефф.

– Знаю. Но другие-то дети, что окружали меня, вырастали действительно в семьях с тремя родителями, – возразила я.

Для подростков такие «треноги» – подарок судьбы. А вообще-то для детей вредно жить в подобных семьях. Ребята вырастают двуличными.

– Итак, можем создать свой клан: ты, Дэниел и я. И славное бойскаутское войско у подножия пирамиды, – кивнул Джефф.

Я рассмеялась:

– Ты явно переоцениваешь мои возможности. Ну, загнул: войско! Четыре-пять гавриков – вполне достаточно!

– Милая, я тебя не тороплю, – сказал Джефф. – Конечно же, тебе требуется время на принятие решения. Переговори об этом с Дэниелом.

– Возникает маленькая проблема, – вздохнула я. – Он слыхом не слыхивал от меня ни о твоем существовании, ни о наших с тобой отношениях.

– Хочешь, чтоб я написал Дэниелу? – спросил Хокинс.

– Нет. Пока, по крайней мере, нет. – Я поднялась из-за стола и бросила на стол пятидесятидолларовую купюру. – Не провожай меня. Пройдусь пешком, мне надо побыть одной.

– Это опасно, прогулки в одиночку, – сказал Хокинс.

– А что тут идти-то, до общежития? – усмехнулась я. – Это тебе не Касба.

– Все равно, будь осторожна, – посоветовал мне Джефф. – Отчего бы тебе не прихватить с собой мой нож?

– Не волнуйся. – Я поцеловала Джеффа в щеку и вышла на улицу.

Накрапывал дождь. Было безветренно. Город тонул в густом холодном тумане. Я надела капюшон и почувствовала себя весьма комфортно. В принципе погода была под стать моему настроению. Черный вечер, холод и, как две фары, свет двух ярких огней сквозь тьму.

О третьем варианте Джефф даже не упомянул: я выхожу за него замуж и остаюсь с ним на Земле. Во что бы это вылилось? Марианна О’Хара – земляной крот. Не в состоянии представить себе такую перспективу. Пусть и в Нью-Йорке, волшебном городе. Планета – замкнутый мир; история тут бесконечно повторяет свои ошибки. Будущее принадлежит Мирам.

Но, может, Джефф все точно рассчитал?

Я свернула за угол. До общежития оставалось два квартала.

– Ба, какие мы аппетитные, – донеслось до меня, и по спине от страха забегали мурашки. Я провела достаточно времени у телевизора, чтобы распознать характерный говорок приблатненного отребья. Через секунду раздался ещё один голос: