Олег Горн - Петля времени. Сборник

Утро постепенно отступало, и спасительные тени на асфальте и на дорожках сквера начинали съеживаться под лучами раскаляющегося дня.

— Дело в том,— сказал я,— что моя фамилия не Ланда.

Бриль слегка приподнял левую бровь, сохраняя невозмутимо вежливую улыбку.

— Однако, я понимаю, что ваше предложение относится, тем не менее, именно ко мне, а не к этому неизвестному мне господину. Поэтому я обещаю подумать над ним. Правда, зарплата теперь не будет иметь для меня решающего значения.

Гринер разглядывал мое отражение в полированной поверхности стола.

— Простите, как это следует понимать?— спросил Бриль после непродолжительной паузы.

Я положил на стол перед ними фотографию, переданную мне Роном.

— Кто это рядом с господином Кольбергом?— спросил Бриль, взяв ее в руки.

— Это основатель "Кольбарса" Грегор Арсин,— неожиданно произнес Гринер.— Я встречал эту фотографию в музее фирмы.

Он вопросительно смотрел на меня сквозь дымку очков.

— Это мой отец,— сказал я.

Теперь оба собеседника глядели на меня с выжидательным недоверием.

— Видите ли, господин Гринер, ведь ваш нынешний стажер по основной профессии юрист. Который, в частности, ведет дела семьи Кольберг. И одно из важных дел он обязан был завершить как раз в дни собственного выпускного тестирования в вашей школе. А поскольку, по правилам, именно он составлял план своей зачетной игры, то он и назначил подходящее для него место и время проведения. То есть вставил в рамки вашей игры уже свою... Правда, и в заданный состав участников ему пришлось внести изменения. Таким образом, ваш покорный слуга, неожиданно для себя, оказался в роли, которая первоначально предназначалась для некоего коммерсанта. Право, я сам узнал об этом уже после событий!.. Но в конечном итоге ведь обе игры доведены до конца. Возможно, и я прошел в них свой тест на соответствие...

За окном в плавящемся воздухе лениво шевелились ветви деревьев.

Напротив входа в особняк, на невысокой каменной ограде сквера сидел Гиль. Он переговаривался с кем-то в автомобиле, стоявшем у тротуара. Потом поднял взгляд к окнам второго этажа. Разглядев в окне меня, он помахал рукой. Из машины тут же выглянула Яэль. Она проследила за его взглядом и приветливо улыбнулась.

© 1994, О. Горн.

Деревянный борт проскрежетал вдоль покрытой склизкой зеленью причальной ступеньки. Притянутая к толстому ржавому крюку, лодка мерно закачалась на желтых мутных волнах Арно.

— Эй, Джакобо!— закричал с моста мальчишка лет четырнадцати в щегольской малиновой накидке.— Пойдем на ночь вместе к сеньору Чудаку?

— Привет, Лео!— отозвался с лодки парень в потрепаной широкополой шляпе.— Не получится. Придет корабль из Неаполя с товаром, — придется отцу всю ночь помогать... А жаль. Лишний дукат не помешал бы!..

Он принялся вытаскивать на мокрые, поднимающиеся к мостовой, ступени тюки, сложенные на дне лодки.

Одна из проходивших по набережной женщин, молодая прачка с корзиной белья на голове, расхохоталась.

— Ты слышала, как они окрестили его — сеньор Чудак?!.

— Ну, и правильно, можно было бы и покрепче назвать!— мрачно отозвалась вторая и вздохнула.— Были бы у меня его деньги, я бы нашла им подходящее применение... Ну, да у богатых свои причуды. Видно, сдурел от умствований на старости лет сеньор Колуччи! Платить сотне бездельников лишь за то, что они дрыхнут, сидя вместе!..

— Это кто бездельники?!— рассердилась первая.— Только один раз сеньор Колуччи разрешил половине спать. А остальные должны были всю ночь лупить глаза на цветную мазню и терпеть пиликанье лир. Ты думаешь, это легче, чем белье весь день колотить?!.

— Ой, держите меня!— всплеснула руками вторая.— Сейчас рожу!..

Перетрудилась бедная!.. Провела ночь под бочком у таких же трудяг...

— Ах ты... ах ты!..— закипятилась первая.— Да ты просто злобствуешь, что своих восьмерых не на кого оставить, — муж в ту же минуту к кому— нибудь улизнет!.. Не то сама бы не отказалась подзаработать...

Вторая, услышав это, содрала с первой чепец, и они вцепились друг другу в волосы.

Мальчишки с улюлюканьем принялись их раззадоривать. А в домах на набережной захлопали ставни.

Вечером, когда стихли крики на рыночной площади, плеск шестов под серыми массивными мостами и грохотанье тележек по булыжным мостовым, к большому старому зданию на виа Медичи стали с разных концов города стекаться люди.

Под его крышей была когда-то конюшня и трапезная для постояльцев, но уже лет сто как первая половина была вычищена, и нога лошади туда больше не ступала.

Среди собирающейся толпы в этот час можно было увидеть ремесленников, торговцев, гондольеров, кухарок... Тут и там мелькали курчавые мальчишечьи головы. Словно сегодня во Флоренции, как это было некогда в Сиене, тоже собиралась, закрыв лавки и мастерские, торжественная процессия для принятия из рук великого Дуччо законченного им алтарного образа "Маэсты". Здесь только не хватало расписных знамен и эмблем корпораций...

— Чего так долго не пускают?— кричали из толпы.— Когда зазывали на это мучение, то ждать не договаривались!..

Стоявший на входе увалень с крепкими волосатыми ручищами вяло отбрехивался.

— Сказано ждать — ждите. Там еще богомазов не рассадили, а потом еще певчих сажать будут. Из собора, что на площади.

— Они, что, петь нам станут?!— ужаснулся кто-то.

— Тебе, рыбья твоя башка, хоть пой, хоть пляши — все баранья отбивная на уме...

Увалень, довольный своей шуткой, осклабился.

Из-за тяжелой толстой воротины на въезде во двор раздалось дружное журчание, и по камням потекли две струи.

— Ну вот,— сказал Лео, выходя с приятелем из-за воротины и подтягивая завязки на штанах,— теперь и ночь сидеть можно. Я в прошлый раз чуть не схлопотал затрещину, когда выйти попросился...

— А меня туда пустят?— опасливо спросил второй, младше и ниже ростом.

На руках его виднелись неотмытые следы краски. Длинные волосы были через лоб охвачены лентой ученика или подмастерья.

— Там в дверях такое начнется, когда пускать станут, что никто тебя не заметит! Главное успеть место на скамьях занять, — тех, кто не сидит, точно попрут... Держись со мной.

Лео с уверенным видом продирался сквозь галдящую толпу, волоча за собой приятеля.

— А мне заплатят?— продолжал допытываться тот.— А то если завтра сеньор Верроккио увидит, что я не спавши, — снова поставит краску тереть, так хоть не обидно будет...

— Поставит тереть — помогу,— коротко отзвался Лео.

Они вынырнули из-за чьих-то штанин и юбок около самого входа, рядом с волосатыми ручищами.

— Теперь смотри, чтобы не выпихнули!— подмигнул Лео.