Роджер Желязны - Князь Света (сборник)

— Вы не будете возражать против того, чтобы я перевел вашу «Маску» на английский? — спросил он, и голос его прозвучал высоко и с дрожью, как замирающий камертон.

Фил развернулся на каблуках и зашагал прочь. Мне показалось, что веганцу на секунду стало плохо, но затем я вспомнил, что это веганский смех, — что-то вроде козлиного блеянья. Я стараюсь держаться подальше от веганцев, избегая их курорты.

— Присаживайся, — предложил Лоурел. Он хоть и прятался за свою трубку, но выглядел не очень-то ловко.

Я приволок кресло и устроился наискосок от них.

— О'кей.

— Корт собирается написать книгу.

— Ты уже говорил.

— О Земле. Я кивнул.

— Он выразил пожелание, чтобы ты был его гидом в поездке по ряду Старых Мест…

— Почту за честь, — довольно холодно произнес я. — Также любопытно узнать, почему его выбор пал на меня?

— Еще более любопытно, откуда он может знать про вас, так? — спросил веганец.

— Пожалуй, — согласился я, — процентов эдак на двести.

— Я запросил машину.

— Славно. Теперь понял.

Я откинулся на спинку кресла и допил, что у меня было.

— Я начал с проверки Реестра Жизнеобъектов на Земле, еще когда только задумал этот проект, — просто ради исходных данных о человечестве. Затем, раскопав интересную тему, сунулся в Фонд Земных Сотрудников…

— М-да… — пробурчал я.

— И на меня произвело впечатление скорее то, что они не сказали о вас, чем то, что сказали.

Я пожал плечами.

— В вашей карьере много пробелов. Даже теперь никто толком не знает, чем вы занимаетесь большую часть времени… Между прочим, когда вы родились?

— Понятия не имею. Это было в крошечной греческой деревушке, а в те времена обходились без календарей. Хотя мне говорили, что в Рождество.

— Согласно вашей личной карточке, вам семьдесят семь лет. Согласно Жизнеобъектам, вам то ли сто одиннадцать, то ли сто тридцать.

— Я привирал насчет возраста, чтобы получить работу. Тогда была Депрессия.

— Так что я сделал профиль Номикоса, который в общем-то весьма своеобразен, и запустил Жизнеобъекты выуживать физические аналоги с допуском до одной тысячной — во всех банках данных, включая закрытые.

— Что ж, одни коллекционируют старые монеты, другие строят модели ракет.

— Я обнаружил, что вы — это, возможно, три или четыре других человека, все греки, а один из них и вправду личность поразительная. Но вы, конечно, — Константин Коронес, старший из них, родились двести тридцать четыре года тому назад. В Рождество. Голубой глаз, карий глаз. Правая нога искалечена. Та же линия волос, что и в двадцать три года. Тот же рост, те же градации по Бертильону.

— И те же отпечатки пальцев? И те же образцы глазной сетчатки?

— Это не включалось в большую часть старых регистрационных картотек. Может, в те дни работали небрежней?

— Вы отдаете себе отчет, что сейчас на этой планете живет около четырех миллионов человек? А если еще покопаться в прошлом, три-четыре века назад, то смею сказать, что даже на меньшую публику вы найдете и двойняшек и тройняшек. Так что с того?

— Это придает вам некий ореол загадочности, вот и все, как и этому месту, — ивы такая же любопытная руина, как и само это место. Вполне вероятно, что я никогда не доживу до вашего возраста, сколько бы вам ни было, и мне бы хотелось выяснить, какого же рода восприимчивость могло развить человеческое существо, которому дадено столько времени, — особенно если учесть ваше положение, ведь вы дока в истории и искусстве этого мира. Потому я и попросил вас об услуге, — заключил он.

— А коль скоро вы уже встретились со мной, руиной и прочее, можно мне домой?

— Конрад! — атаковала меня трубка.

— Нельзя, мистер Номикос. Есть ведь и практические соображения. Здешний мир груб и жесток, а у вас высокая потенция выживания. Я хочу, чтобы вы были рядом, потому что я хочу выжить.

Я снова пожал плечами:

— Ладно, решено. Что еще? Миштиго заблеял:

— Полагаю, я вам не нравлюсь.

— Кто вам это внушил? Только потому, что вы оскорбили моего друга, задавали мне нелепые вопросы, по собственной прихоти втянули меня в свои дела…

— И эксплуатировал ваших сограждан, превратил ваш мир в публичный дом, показал вопиющую провинциальность человеческий расы в сравнении с галактической культурой, которая старше на целые эры…

— Я не говорю о расах — моей и вашей. Я говорю о личном. И повторяю, что вы оскорбили моего друга, задавали мне нелепые вопросы, по собственной прихоти втянули меня в свои дела.

— Да мне, — по-козлиному фыркнул он, — начхать на эту троицу! Чтобы этот тип пиитствовал для человеческой расы? Да это оскорбление теней Данте и Гомера!

— На сей момент никого лучше у нас нет.

— Ну так обошлись бы и вовсе без него.

— Это не повод поступать с ним так, как вы себе позволили.

— Думаю, что повод, иначе бы я себе этого не позволил… Второе, я задавал те вопросы, которые у меня задавались, вы вольны были отвечать или не отвечать, как вам заблагорассудится. Так вы и поступили… Наконец, никто ни во что вас не втягивал. Вы гражданский служащий. Вы получили задание. Спорьте со своей Конторой, а не со мной… И, в порядке послесловия, — я сомневаюсь, что у вас на руках достаточно оснований, чтобы с такой легкостью использовать слово «прихоть».

— Отлично! Раз так, то считайте свою невоспитанность прямотой, или даже продуктом другой культуры, оправдывайте свою наглость софизмами и послесловьте обо всем, чего только душа пожелает. Можете выложить все свои заблуждения на мой счет, но тогда и я скажу, что я о вас думаю. Вы корчите из себя Представителя Короля в Колонии Его Короны, — выдал я, нажимая на заглавные буквы, — и мне это не нравится. Я прочел все ваши книги. Я также прочел кое-что, написанное вашим дедушкой, — скажем, «Плач Земной проститутки». Таким, как он, вы никогда не будете. У него есть то, что называется сострадание. У вас этого нет. Что бы вы ни испытывали по отношению к старому Филу, это лишь вдвойне работает против вас.

Тот пассаж о дедушке, должно быть, задел его за живое, поскольку Миштиго передернуло, когда мой голубой глаз вонзился в него.

— Так что поцелуйте мой локоть, — сказал я по-вегански.

Сэндз не так хорошо говорил по-вегански, чтобы уловить эту фразу, но он тут же примирительно зашумел, оглянувшись, дабы удостовериться, что нас не подслушивают.

— Конрад, пожалуйста, разыщи свое профессиональное отношение к делу и водрузи его на место… Шрин Штиго, почему бы нам не заняться разработкой плана?

Миштиго улыбнулся своей зелено-голубой улыбкой.

— И свести наши противоречия до минимума? — спросил он. — Согласен.

— Тогда давайте перейдем в библиотеку — там спокойнее и есть экран с картой.