Алексей Варзаев - Петли Бесконечности. Дейман Кор (СИ)

Темнота сковывала душу, а ноги не слушая голос разума, несли ее все дальше и дальше от товарищей. Больно стукаясь головой о низкие потолки, не разбирая поворотов, Амели мчалась на ощупь, раздирая в кровь руки о неровные стены. Чем дальше оставалось место битвы с мерзкими слизнями, тем спокойней стучало сердце, в первые секунды обещавшее выскочить из груди. Она не помнила, и не понимала, отчего побежала и бросила всех, но в тот момент это казалось единственно верным решением. Оглядевшись Амелия поняла, что находится в огромнейшей зале, тускло освещенной мерцающими завихрениями, снующими под потолком. Они были похоже на миниатюрные ураганы, старшие братья которых сметали со своего пути целые города, но в отличие от них эти казались безобидные и к тому де светились. С первого взгляда понятно, зала имеет в себе следы цивилизации — чуть дальше того места, где стояла женщина начинался ровный и гладкий каменный пол. По стенам, через равномерные промежутки, были видны углубления под факелы. Зала была пуста за исключением груды камней в самом ее центре, над этим местом было темно.

Вихри, летящие в ее сторону, резко меняли траекторию, поэтому на потолке образовался не естественно ровный темный круг. Стараясь не дышать, Амели не издавая звуков, кралась к манящему ее центру. Внутри боролось две силы — любопытство ученого и инстинкт самосохранения, но ничто не подавало признаков жизни здесь, кроме самой женщины и вихрей, которые по ее разумению были слишком безобидны, чтобы напасть. Чем ближе подходила она к середине, тем отчетливее становились заметны, присыпанные породой, древние развалины. Сердце в груди снова принялось отбивать чечетку, ему вторило отчаянно бившееся взаперти нехорошее предчувствие, но невидимые чары окрепли, и ничего не замечая, ученая плыла к темному кругу.

Вихри, сердито загудели, словно растревоженный улей, а их мерцание участилось настолько, что пространство превратилось в хоровод мимолетных кадров. Амели почувствовала легкую слабость в голове, а затем это состояние мигом обернулось полным изнеможением, подкосившим ноги, заставляя замученное тело бесформенной грудой упасть на гладкий пол пещеры, как раз в одном шаге перед темным кругом.

— Доктор Рид, Доктор Рид проснитесь, — мягкий женский голос вырвал ее из глубин бессознательного. Кожа ощущала тепло, где-то неподалеку переговаривались люди.

— Доктор Рид, вы уснули, простите, за столь длительное ожидание, профессор Франс ожидает вас, — на Амелию смотрела высокая красивая девушка в больничном халате.

Посмотрев на свои руки, она охнула от неожиданности, они не только были в полном в порядке, их украшал отличный маникюр, который так давно ее привлекал в одном из модных журналов.

— Стоп, а как же демоны, и…и… пещера, как я здесь очутилась?! — Воспоминания приходили через силу, подернутые дымкой.

Девушка лишь сочувственно улыбнулась и покачала головой: — все нормально миссис Рид, это все долгое ожидание, я понимаю, насколько вы расстроены, такое горе, с собственным ребенком, но все пойдемте к профессору, я провожу.

Амели с силой ударили по голове чем-то тяжелым, конечно в переносном смысле, но ощущения становились именно такими. ЕЁ ребенок?! Ребенок? Рид озадаченно поплелась следом за незнакомой девушкой, но в голове стали всплывать некоторые воспоминания, ребенок, девочка…дочка, маленькая девочка точная копия своей матери. Но как же е имя? Она ощутила, что помимо ее воли щеки наливаются пунцовым оттенком. Какие еще демоны, когда она забыла имя собственной дочери? Это все полностью сбило с толку ошарашенную женщину. Самым логичным в данный момент было пройти с медсестрой и поговорить с этим самым профессором.

— А! миссис Рид, замечательно, что с вами все в порядке! — маленький круглый, и заметно лысеющий старичок в огромных нелепых очках, мелко семеня, приближался к ним. — Амелия дорогая моя, просто чудо, что вы с Лили остались живы.

Лили. Да, ее дочь зовут Лили, только так, и никак по другому, но почему все так смутно? В это время медсестра шепнула что-то профессору на ухо, и он понимающе кивнул, уставившись на Амели полным сочувствия взглядом.

— Этот рассеянный и смущенный взгляд, говорит мне, что у вас есть вопросы, не стесняйтесь, сделаю все, что в моих силах, — он внушал доверие, этот мелкий старикан, чем то напоминающий изношенную детскую игрушку набитую ватой.

— Что со мной…с нами случилось профессор Франс? — робко, как ученица перед доской спросила потупившая взор женщина.

— Все понятно, дорогая моя, после аварии у вас, э-э-э…амнезия, но не стоит беспокоиться, она имеет временный эффект, разумное лечение и отдых полностью восстановят функции вашей памяти.

— Аварии? — перед глазами, как по сигналу пронеслись несколько мутных обрывков, Дождливый день, мокрая трасса и слепящий свет фар навстречу, похоже, ее сильно шибануло, голова налилась чугуном, отдавая колющей болью в висках.

— Амели, вам нельзя напрягаться, право же, ну что с вами делать, он пододвинул стул и подал бокал воды. Не заметив вкус, она залпом осушила его, боль понемногу унималась, оставляя сознание ясным для размышлений.

— Дорогая моя, нам надо серьезно поговорить, поэтому поберегите силы, — профессор занервничал, что даже лоб покрылся мелкой россыпью бисеринок пота. — Поверьте мне на слово, если бы не вынужденные обстоятельства этого разговора бы не произошло, но с учетом последних событий, боюсь это единственное возможно решение.

— Профессор, знаете, если вы поставили цель увидеть мой обморок — знайте, вы близки к ее исполнению. — Амелия постепенно оживала, собиравшаяся духом, но почему то до сих пор не собравшаяся мыслями. — Прошу Вас давайте сразу к делу.

— Отлично, — у профессора как будто груз упал с души, он начал легко и непринуждённо, будто ведя беседу на светском приеме. — Это касается вашей дочери Амели, понимаете, ей повезло меньше, удар пришелся как раз на ее сторону. Практически ничего не пострадало, кроме… кроме ее сердца, в настоящее время Лили подключена к аппарату поддержания жизни. Создать такое же сердце не представляется возможным Амели.

Слезы непроизвольно медленно пробирались наружу, волоча за собой поднимающийся комок в горле. — То есть это все профессор? Она… умрет? — последнее слово особенно тяжело далось женщине, титаническими усилиями сдерживающей рыдания.

— К сожалению да, конечно есть один метод, но это не приемлемо, нет-нет, даже не уговаривайте меня, — но Амели не сказала ни слова, и профессор, закончив свою внутреннюю перебранку, продолжил:- ну хорошо, есть способ вырастить новое сердце в кратчайшие сроки, но для этого нужен так сказать… расходный материал-образец, достаточно схожий генетически, чтобы конечный результат смог прижиться.