Владимир Ушаков - Оратай

Рекламой своих дочурок, мамаши занимались со знанием дела. И такая она красавица, и не болела в жизни и ни разу, и рукодельница каких поискать, и все так намеками, что бы, значит и дочку показать, и себя не уронить. Я же мотал на ус, и кто чего умеет, и приданное, тоже не мало, ведь здесь приданное говорит не только о богатстве родителя, но и о самой девушке, насколько старательна и прямор у ка. Заходили и мужи, только о делах поговорить, со многими договорился справить им п у гал. Одного даже спросил, почему же п у гала сами-то не сделают? Вроде ничего сложного. На что тот степенно заметил, что каждый делает, то, что лучше умеет. Мои вот пугала, отгоняют ворон, потому как знаю как делать, а если другой, да не знаючи, так может и наоборот, к такому все вороны и прилетят. Тут я понял, что мои изделия, воспринимаются местными, как некие обереги хранящие поле от птиц, и у меня еще долго не будет конкурентов. Со многими мужами договорился о мене, они мне еду, и другие полезные вещи, а я уж для них родимых куклу не хуже чем барину сделал. Дай им бог здоровья, я так устал от простокваши и молока с творогом и грибами, да еще кислой капустой. За то теперь мне и рыбки принесли, и соли грамм триста, и крупы разной, морковки той же, капусты. Жить стало значительно веселее.

Настало время вспомнить о куколках, которые я остался должен барину с его управляющим. Решив постараться в этот раз, что бы девочкам все понравилось, сделал куколки с шарнирами в руках и ногах, а так же с крутящейся головой. У меня в голове много способов креплений из моего мира, так, что за ними дело не встало, хотя потрудиться пришлось, больно мухобойная работа. Тело куколок сделал из сухого березового чурбачка, предварительно вынув из него сердцевину. Долго вырезал тело, что бы придать ему человеческие формы. Потом закрепил ручки и ножки, ладони и стопы на которых я тоже старался исполнить с максимальным реализмом. А уж как с дубовой головой и мелкими деталями на ней намучался, о том и говорить не хочу. На волосы пошел конский хвост и рыбий клей, банку которого я обнаружил в дальнем углу мастерской. Раскрашивал глаза тем же рыбьим клеем смешанным с копотью из печки, маленькой палочкой. Надеюсь, подобная работа не частой будет, а то я радикулит себе заработаю. На одежки у меня ничего не было, и я решил побеспокоить Ладу.

На этот раз в доме моего троюродного дяди, как я некоторое время назад узнал, я был принят гораздо приветливей. Мне предложили квас на меду, с хлебом, который представлял уваренную до клейстера, а потом подсушенную кашу из пшеницы и нескольких других круп. И хотя я забежал буквально на несколько минут, хозяин удостоил меня неспешной беседой. Разговаривал он со мной и о видах на урожай, и что сено в этом году уродилось на славу, и до сих пор косят. Так как дождей еще нет, глядишь, и приплод у скотины хороший будет. Так бы он, судя по всему, мог еще пол дня рассусоливать, если бы не получил по шее, в прямом смысле, полотенцем от рассерженной супруги. Цыкнув на нее, он перешел, наконец, к делу, дескать, давно он видит, что Лада мне нравится, да и та вроде вона сколько возилась со мной, значит похоже не против. Так почему бы нам, не договориться свадебку по осени справить, как положено.

А сама то невеста, не против? - уточнил я.

Да кто ее спрашивать будет бабу глупую. - Довольно ответил мне Горазд, за что без промедления получил еще раз по шее от жены, но так, что бы я явно этого не увидел. Но щелчок удара, и скривившееся лицо хозяина говорили за себя. Вот ведь женщина, и поперек мужа не полезет, поскольку он за такие дела, вполне обоснованно и в ухо снарядить может, но и направить тугодумного мужика, направит.

- Но, раз такое дело, давайте у красавицы моей спросим. - Продолжил дядька, как ни в чем не бывало. - Ладушка идикось сюда, покажись купцу.

Очередной щелчок полотенца обозначил, легкое недовольство супруги, а Лада красная от смущения как мак, медленно вышла на освещенное пространство, и сложила руки спереди, в волнении теребя завязки белого фартука. Слишком белого, не иначе как на смотрины надела, не далее как пару минут назад.

- А скажи ка ты мне дочка, хочешь ли выйти замуж за сего мужа? - Уже совсем другим голосом спросил Горазд, было видно, что кровиночку свою он очень любит, и готов придушить того, кто на нее позарится, а так же, что его в действительности волнует ее мнение.

Я не думал, что можно покраснеть настолько, что это будет явно видно в такой тьме. Однако ж, Лада смогла, и со всего стола донеслись смешки по этому поводу. Сведя сурово брови, батя оглянулся на семейство, оглядывая весельчаков, и когда он при этом отвернулся от нас, от него тоже раздался смачный хрюк, и затряслись плечи от сдерживаемого смеха. Тем временем, Лада посмотрела мне в глаза и четко сказала, - Да!

После этого порыва храбрости, она вновь смутилась. И залилась краской еще больше, хотя мне казалось, что и так перебор. Не выдержав этого представления, все семейство залилось хохотом, на что и сама представляемая, начала подхихикивать.

Хорошая семейка, веселая. А что характеры тяжелые, не они такие, жизнь такая.

- Ты не думай, - взял, наконец, себя в руки Горазд. - Мы за кровинушку, приданого дадим много.

Тут он начал загибать пальцы, - коровенку молодую да стельную, горшков разных, да сковородок, да чугунок ведерный дам, еще пилу дам, о прошлом годе на базаре ажно за полчети* белояровой пш е ницы** сторговал, - гордо подбоченился дядька. - Еще льна отрезу три, овса мешка четыре, пшеницы два мешка, пол мешка проса, куль пшена, да муки, да соли, курей с десяток отдам, гуся с гусынею, прялку новую - два лета назад справил, перину пуха гусиного. Лада рукоделие свое возьмет, два сундука с пряжей и вязаньем-шитьем разным.

Выкупа же прошу за кровинку, четыре серебрушки, - щелчок, раздавшийся гораздо звонче всех предыдущих раз, показал настроение супруги, да и у Лады глаза квадратными стали. Горазд, в раздражении показал супруге с домочадцами полупудовый кулак, задумался, и нехотя проговорил, - ладно, так и быть три серебрушки и куклу большую от ворон дашь. - Поставил он точку, рубанув о стол ребром ладони.

- Ну, что купец, торгом доволен? Али как? - Напрягся Горазд.

Можно конечно было поторговаться, да и принято вроде, но Лада мне и вправду нравилась, она мою бабушку в молодости сильно напоминает. Действительно, вся ладная такая, что называется кровь с молоком, но не бой-баба, а такая хорошая домашняя. И приданое Горазд положил действительно богатое. Насколько я уже успел узнать местную действительность, одна перина на гусином пуху, почти серебрушку стоить могла. Опять же если без торга с родичем соглашаешься, то вроде как уважение свое проявляешь, а это не лишнее.