Светлана Чистякова - Ctrl Alt Delete (СИ)

— Шерли, не надо, — шепнула я, — ты иди. Я буду очень ждать тебя! Очень-очень!

— Ты моя. Я… — Он не договорил, резко отпустил меня и отошёл к отцу. — Арвен, присмотри за ней.

— Обязательно, Шерли! Не волнуйся.

Все вышли, оставив нас с Арвеном.

— Что? — спросила я, видя, как он до сих пор улыбаясь разглядывает меня, словно я диковинная зверушка.

— Ничего. Просто… спасибо тебе…

Джилл подъехала к старому дому на побережье уже после полуночи. Несмотря на глухой час, в окнах горел свет, её ждали. Затормозив у крыльца, она достала из сумочки французские духи и не задумываясь вылила на себя весь флакончик.

— Господи, ты что в духах искупалась? — спросил поднявшийся навстречу Винс, когда она вошла в комнату.

Сидевший в кресле Ларс поморщился и чихнул.

— Парфюмерную лавку ограбила, — огрызнулась Джилл, проходя в комнату и садясь напротив парня. — Это просто меры предосторожности. А то я к спариванию готова, забыл? — ехидно присовокупила она, в упор глядя на юношу. Тот смутился и отвёл глаза. — Ну что, Ларс, познакомимся? Меня Джиллиан зовут. Для друзей просто Джилл. Твоё имя я уже знаю. — Она решительно протянула руку, и мальчишка осторожно пожал кончики пальцев.

Ларс немного помялся, а затем потянулся к лежащему на столе респиратору.

— Что такое? Я вылила на себя целый флакон дорогущих духов, а ты всё равно меня чуешь?

— Да.

— Ничего себе! — Джилл переглянулась с Винсом, — почему?

— Ваш природный запах, ну… когда Ваш организм готов к оплодотворению, Вы… пахнете как ветка цветущей сакуры… — пробормотал парнишка краснея, — Ваши духи только подчеркнули его.

— О Боже! — Джилл закатила глаза, — эти духи с ноткой сакуры, были её любимыми. Неужели она выбрала их неосознанно, опираясь только на инстинкты?

— Возможно, это ваш любимый парфюм. Вы выбрали его для себя, даже не подозревая о том, что сами пахнете как японская вишня. — подтвердил Ларс её догадку.

— И что же нам теперь делать? — спросила Джилл отодвигаясь. — Мне необходимо поговорить с тобой.

Парень улыбнулся, обнажая белоснежные клыки. Его улыбка, больше напоминала оскал.

— Не волнуйтесь, Джиллиан, я надену вот это, — он показал на зажатый в кулаке респиратор, — к тому же Винс дал мне успокоительное…

Джилл перевела вопросительный взгляд на любовника.

— Ничего особенного, просто отвар аптечной ромашки с пустырником, — пожал тот плечами, — меня мама в детстве поила.

…— и я не такой уж зверь, чтобы совсем не контролировать свои инстинкты, — закончил Ларс, натягивая на лицо респиратор.

— Я бы так не сказала, — возразила Джилл, — учитывая твои подвиги и нашу первую встречу.

— Джилл…

— Что?! Отстань, Винс! Подвинь лучше стул и садись рядом. На всякий случай. Ну что, Ларс, надеюсь ты сумеешь продержаться полчаса и не наброситься на меня.

— Я смогу и дольше, — глухо прозвучало из-под респиратора. — Теперь, когда Винс так близко от Вас. Он Ваш партнёр, верно? Не истинная пара, но…

— Что значит — истинная пара? А, впрочем, давай-ка всё по порядку, а то я запутаюсь.

— Хорошо.

— Итак. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что за проект, кто им руководит и что ты из себя представляешь? Ты мутант?

— В какой-то степени — да. Я точно не знаю, что за проект. Адам знает. Он однажды пробрался в кабинет отца и читал документы.

— Отца?

— Да. Мы его так называем. Это он нас создал.

— И как же зовут твоего отца, Ларс?

— Николас. Его зовут Николас Сандерс.

— Сандерс?! Всемирно известный учёный — генетик! — воскликнул молчавший до этого Винс. — Но он же погиб в авиакатастрофе двадцать лет назад. Я помню. Об этом тогда все газеты писали. Он летел тем же самолётом, что и твои…

— Видимо, не погиб. И вообще, заткнись! Продолжай, Ларс. Что значит — он вас создал?

— Ну, Адам сказал, что мы… наполовину волки… Что-то связано с генетикой. Я не знаю. В основном это касается репродуктивной системы. Адам читал, что отец хотел создать новую расу. Чтобы люди всегда находили себе истинную пару и были верны друг другу…

— Зачем?

— Я не знаю. Правда.

— Значит ты — альфа. Что это значит?

— Все особи мужского пола — альфы. Женского — омеги. У нас.

— И где же твоя истинная пара? Раз ты альфа, где-то же должна быть омега, так? Так. Ты что, таким вот жутким способом вычислял свою истинную пару?

— Нет. Я знаю свою омегу. Просто она ещё слишком мала.

— Ах вот в чём дело! Значит, тебе до усрачки захотелось потрахаться, пара твоя ещё под стол пешком ходит, и ты решил порезвиться в одиночку?

— Нет, что Вы! Я… просто растерялся… в мире столько запахов…, столько… я…

Парень начал нервничать и Джилл боясь, что он сорвётся, подняла руку в успокаивающем жесте.

— Спокойно, Ларс! Никто тебя ни в чём не обвиняет. Я всё понимаю — незнакомый мир…ты просто запутался, да?

— Да.

— Хорошо. И сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Кто такой Адам?

— Он один из нас. Николас, его настоящий отец. Он самый старший и у него уже есть пара. У них скоро маленький будет.

— У-у. Надо же. Рада за них. И много вас таких?

— Не очень. Взрослых, таких как я, всего шестеро. Остальные дети ещё. А вообще нас двадцать альф. И столько же омег. Отец хотел дождаться, когда Энн — пара Бена, самого младшего из нашей группы, сможет повязаться. Тогда он бы создал из нас небольшую колонию, чтобы мы могли жить среди вас. Но мы сбежали…

— И как интересно… погоди-ка…ты сказал- вы?

— Да. Но всех поймали. Кроме меня.

Джилл вздохнула с облегчением.

— И как же вы умудрились сбежать? Вас же, наверное, охраняют покруче пресловутого инопланетянина из Розуэлла.

— Нам Адам помог. Он очень умный.

— А зачем убежали-то? С вами плохо обращались?

— Нет, что Вы! Просто там всё время одно и тоже. Скучно жить, запертыми в периметре, зная, что за стенами Базы целый мир. У нас есть интернет, но любая связь заблокирована. Мы можем только смотреть.

— Ты грамотный?

— Конечно! Нас учили и воспитывали как обычных детей. Нам же предстоит жить в вашем обществе.

— А если ты захочешь поиграть в какую-нибудь компьютерную игру?

— Мне её обязательно установят.

— А если онлайн?

— Это запрещено.

— Понятно. Видимость свободы. Мистера Эймса знаешь?

— Майка? Да, знаю.

— Он тоже участвует в экспериментах?

— Нет. Он приезжает. Очень редко. Адам сказал, что он просто куратор от правительства. Он очень хороший человек. Очень! Добрый.

— Серьёзно?

— Да. Малышам всегда подарки привозит. И нам тоже. Только когда он с нами, почти всё время грустный. Не знаю почему. Вроде бы улыбается, шутит, а глаза всё равно грустные. И душа его будто плачет. Мы немного можем чувствовать чужие эмоции.