Дмитрий Зиберов - Пророчества и признания тайного гения

Судьба изобретателя

...Гений губится нашей нерасчетливой жадностью при самом его зарождении. Он приносит человечеству триллионы, а оно скупится дать тысячи. Что может быть безумнее этого? ...Мир отчаянно несовершенен. Никуда не годны в нем языки (точнее, средства устного общения людей), алфавиты, счисление, календарь. Невозможны - нравственность, законы, религии, общественное устройство. Несовершенны дороги, фабрики, эксплуатация сил природы. Не годны обработка земли, культура растений. Странны отношения людей друг к другу и к животным. Ничего не предпринимают люди к улучшению своих пород (то есть самих себя, своей природы) и к усиленному размножению. Земной шар представляет, в сущности, малонаселенную пустыню и полное господство природы над человеком и т. д. и т.п. Кажется, имеется обширное поле для изобретателей, мыслителей и исполнителей. Но где они?

Судьба

Есть ли высшие силы, есть ли первопричина всех вещей и явлений? Конечно, последняя не может не быть, и она-то распоряжается судьбой мира и, в частности, земного человечества. В сущности, это сама Вселенная. Как же относится она к человеку? Как относится к своим избранным, отмеченным печатью гения? Странно, но это отношение кажется с первого раза как будто безучастно, даже жестоко. Что человечество несчастно, несовершенно, что оно страдает и безумствует - очевидно. Но это можно объяснить младенческим его возрастом, первоначальною стадией развития. Пройдет она, и тогда наступит совершенство, блаженство и бессмертие, как у большинства бесчисленных миров Вселенной. Но как объяснить, как оправдать равнодушие фортуны (судьбы) к своим избранным, любимцам, гениям?.. ...Но как может быть так сурова первопричина к гениям?.. ...Чем оправдать, чем объяснить гибель множества гениев?.. С одной стороны, вопиющие преступления толпы лежат на ее ответственности, с другой - распоряжается все же не она, а фатум - первопричина. Если последняя и не вступается непонятным (или чудесным) образом в несправедливое и безумное дело, то на это есть основание: дать урок человечеству. Гибель одного спасает множество. Она поражает людское сердце жалостью и раскаянием и возбуждает преклонение перед высшей нравственностью погибших. Есть и другой повод допускать гибель великих в расцвете их сил. Гений уже сделал много, достиг апогея своего развития. За ним должен наступить практический успех, торжество избранного. Он получает власть. Власть портит несовершенную природу человека, развращает его очень скоро. Наш сохранившийся гений идет обратным ходом. В нем разочаровываются окружающие. Он уже не может служить вечным образчиком истины и величия. При сохранении гениев не было бы живых идеалов. В том-то и штука, что несчастия возвышают человека (если, конечно, они в меру, по силе избранного), а счастье, успех, удовлетворение страстей развращают, обезличивают и расслабляют. Такова пока жалкая природа человека, даже отмеченного дарованиями. И гений не может еще отрешиться от своей животной породы, от наших страстей. Все же неожиданная гибель многих даровитых людей не совсем понятна. Может быть, неизвестная будущая судьба, которая ожидала погибших, объяснила бы нам их безвременную смерть как благой поступок причины (космоса).