Эндрю Бенедикт - Могила от стены до стены, или Прогулка к смерти

Сердце подпрыгнуло, когда он понял, что деревянный стол, где стоит кувшин воды, он достать может. Он быстро взял кувшин, выпил несколько собравшихся капель и поставил его на пол. Потом попробовал подвинуть стол.

Разочарование, настолько острое, что во рту стало горько, овладело им, и он онемело повалился на кушетку. Стол тоже был привинчен к полу. Прошел час, пока он вспомнил о водяном кувшине, он потерял целый час для сбора воды.

У него не было ничего, чем можно устроить шум. Ничего, пригодного в качестве орудия. Световой люк находился во многих футах над головой и был лишь чуть-чуть открыт, даже если бы было чем бросить в него. Он мысленно отказался от дальнейших попыток.

Медленно становилось очевидным, что Мортон предусмотрел любое его действие, которое он мог предпринять.

Тогда он по-настоящему почувствовал страх. До сих пор он в основном чувствовал изумление и гнев. Теперь все эмоции сменил ужас.

Что способен сделать Мортон?

Когда Мортон вернется?

В попытке сдержать свои страхи он уставился в телевизор. Программа сменяла программу, все они были населены чистенькими, улыбающимися людьми, которые выглядели выхолощенными, даже когда носили одежды вестернов и стреляли друг в друга. Когда какая-нибудь программа кончалась, он не мог вспомнить, о чем она была.

Под конец даже телевизор прекратил передачи. Экран превратился в мерцающую белую пустоту. Комнату освещал лишь свет кинескопа. Потом Дэвис наконец заснул. Пока он спал, скрытое в двери отверстие беззвучно отошло в сторону. Мортон посмотрел на него и так же беззвучно удалился.

На следующее утро он спал допоздна и проснулся голодным и жаждущим. Нога болела. Мгновение он лежал в полусне-полуяви, удивляясь, где это он. Потом вернулась память и он сел.

Ничего не изменилось. В пластиковом кувшине собралась пинта воды. Телевизор передавал интервью между болтливой женщиной с выступающими зубами и затрапезным мужчиной, написавшим роман.

Дэвис потянулся к воде, потом остановился. Вместо этого он поел немного хлеба. Пять или шесть кусков. Потом напился, позволив себе выпить только полпинты.

Он рассудил, что просачивание воды устроено так, чтобы за день накапливалось около кварты.

Он изучил резервуар, из которого выходила резиновая трубка. Он вмещал семь-восемь галлонов. Это приблизительно - тридцать кварт. Тридцать кварт воды - тридцать буханок хлеба. Тридцать дней.

Великий боже, значит ли это, что Мортон не вернется в течении тридцати дней? Или это значит...

Дэвис начал пронзительно вопить и кричать, и орал с полчаса, пока в изнеможении не отключился.

Но никто не пришел. Он снова попробовал вечером призывать на помощь. И снова никто не пришел.

Никто не пришел и на следующий день.

И еще через день. И еще через день никто не пришел в кондиционированную темницу на верхушке роскошного здания в громадном современном городе, где Дэвис был прикован к стене за лодыжку...

Невысокий человечек в сером костюме взглянул на часы и поднялся.

"Мне надо успеть к самолету", сказал он. "Надеюсь, я вам не наскучил?"

"Подождите!", сказал я. "Что же будет дальше?" Он медленно покачал головой.

"Не могу сказать. Предполагаю, через тридцать дней закончится вода. И, конечно, может кончиться хлеб. Тогда..." Он пожал плечами.

"Но...", начал я и остановился.

"Никто не войдет в эту комнату в течение двух лет", сказал серый человек. "Все счета аккуратно оплачиваются адвокатом, а суперинтендант с агентом арендной компании получают ежегодные поздравления к рождеству из того же источника. Они знают, что Мортон находится где-то в Европе и, возможно, останется там еще на несколько лет. Им все равно, пока вносится арендная плата. Конечно, когда-нибудь в квартиру войдут. Однако, могут пройти еще годы, пока Мортон решит перестать платить."

Он взглянул на меня уголком глаза.

"Было бы интересно узнать, как люди, которые в конце концов войдут в студию, поймут, что именно они нашли", сказал он и направился к двери. "Не могу представить, что они отыщут какие-то ключи к настоящей личности Мортона, да, собственно, и Дэвиса тоже."

Потом он улыбнулся и вышел. Мгновение я тупо смотрел ему вслед, потом выбежал за ним на улицу. Но он уже ушел, затерялся в толпе прохожих.

Я постоял секунду, подняв глаза. Во всех направлениях вокруг меня неясно громоздились кварталы зданий, многие из которых с пентхаусами. И это был лишь один из по меньшей мере восьми громадных городов в пределах двух часов полета на самолете.

Я вернулся в бар и спросил бармена, знает ли он человека, с которым я только что разговаривал. Но невысокий человечек был чужаком, которого здесь никогда прежде не видели.

Конец.