Берт Файлер - Искусство отсекать лишнее [Backtracked]

В журнале «Сайентифик Америкэн» появилась рецензия на книгу Катрин Осборн «Предметы без веса». Там писалось:

«В прошлом году доктор Осборн сделала сенсационное заявление о том, что добилась успехов в экспериментах по лишению твердых тел их силы тяжести. Ей уже удалось получить предметы, содержащие массу вещества на двадцать килограммов, но если их положить на платформу весов, то стрелка не доходит до отметки восемнадцать килограммов. Эти предметы — причудливой формы болванки из никеля — получены путем гальванообработки с использованием лазерного голопроектора. Совершенствуя этот метод, считает исследовательница, можно будет облегчать тела в десятки раз, а в идеале добиться их невесомости.

Даже самой смелой фантазии не хватит, чтобы вообразить все выгоды, которые сулит применение открытия д-ра Осборн в технике. Представьте все транспортные средства — от автомобиля до поезда — в несколько раз легче нынешних. Какая экономия топлива, сжигаемого сейчас в двигателях главным образом для преодоления силы тяжести! В военной области: пули, снаряды, самолеты, ракеты, летящие в несколько раз быстрее, чем у противника! Неудивительно, что, по имеющимся сведениям, безопасность работ д-ра Осборн поручено обеспечить ЦРУ».

…Кати Осборн раздраженно поморщилась, видя, какую форму принял предмет в прозрачном резервуаре. Лучи лазерного голопроектора попадали явно не туда, куда направлялись. Машинально она крикнула через плечо:

— Опять ось ушла в сторону, Макс! Поправь!

Но Макса, ее помощника, в лаборатории не было, да и не могло быть. Поль Стоунер, сотрудник ЦРУ, приставленный к ней, распорядился, чтобы отныне она работала одна. Проклятье! Усложняют работу во имя пресловутой безопасности. Кати нервно вскочила из-за пульта управления.

Она дошла почти до бешенства, пока, наконец, через полчаса не нашла неисправность в одном из блоков установки. Оборудование работало явно с перегрузкой.

Она в отчаянии опустилась на табуретку.

Вошел Стоунер. Ярость Кати выплеснулась на него:

— Я больше так не могу! Гроблю время на ерундовые неполадки, а в исследованиях не продвинулась ни на шаг. Я топчусь на месте вот уже почти год…

— Кати, успокойся. За то, что уже сделано, тебя можно награждать Нобелевской премией. Но нужно набраться терпения…

— Я чувствую, что дождусь, когда меня опередят другие и Нобелевская премия достанется им.

— Кати, по сведениям, которыми мы располагаем, а это точные данные, никто из ученых в этой области даже отдаленно не подошел к результатам, которых достигла ты.

— Ученые… — Катя осеклась. Помолчав, с колебанием в голосе проговорила: — А если не ученые? Ты читал вот это? — Она взяла со стола газету «Нью-Йорк таймс», протянула Стоунеру.

Тот стал читать статью, на которую указала Осборн:

«Долгожданная выставка работ скульптора Питера Лукаша открылась в музее Гугенхейма. Создается ощущение, что творения мастера Лукаша прекрасны для всех без исключения.

Из шести выставленных работ наиболее впечатляет скульптурная композиция „Нереида“. Она словно парит в межзвездном пространстве.

Ощущение сверхъестественной легкости усиливается почти полным отсутствием поддерживающих конструкций и проволочных креплений. Скульптура выглядит так, словно массивная никелевая фигура и впрямь лишена веса. Когда мистера Лукаша спросили, в чем секрет его творчества, он пожал плечами и заявил, что просто-напросто обрабатывал электролитический никель гальванопокрытием внутри голограммы с использованием лазерной установки. Что получилось, удивляет его не меньше, чем других…»

— Ну и что? — пожал плечами Стоунер, откладывая газету. — Кати, ты явно заработалась. Неужели серьезно можешь представить, что какой-то там скульптор способен, как и ты, лишать тела силы тяжести? Легче представить водителя такси, взявшегося управлять сверхзвуковым истребителем…

— И все же, Поль, у меня какое-то дурное предчувствие…

…Осборн нажала клавишу на приборной доске. Резервуар засветился изнутри серебряно-голубым светом. Через тридцать секунд в дымке возник прозрачный голубой шар. Кати нажала на другую клавишу, и шар стал раздуваться…

Затем быстрая серия уколов лазерным лучом выгнула шар в седлообразную дугу с основанием, напоминающим кусок корки апельсина. Вырисовывалась нужная форма.

— Кати, взгляни, — отвлек ее голос Стоунера.

Она повернулась. Стоунер держал в руках сверток.

— Здорово! — сказала Осборн. — Как тебе это удалось?

Поль прошел в глубь комнаты, положил сверток на лабораторный стол.

— Пришлось показать удостоверение сотрудника ЦРУ. Он уступил, но все же вытянул из меня сто долларов как плату за прокат… Это пустая трата денег. Кати. Тебя напрасно взволновала статья в газете. Надо видеть этого парня. Животное! Поверь мне, в твоей работе и его не может быть ничего общего.

— Скорее всего. Но я рада, что мы можем в этом убедиться.

Стоунер сорвал обертку. Катя ахнула.

— Ты знаешь… они правы. Бесспорно прекрасно. Эта «Нереида» — самая красивая скульптура.

— До тех пор, пока Лукаш не сотворит что-то почище этого, — сказал Поль, взвешивая статуэтку на руке. — Полая, я думаю. По крайней мере, эта фигурка внутри голограммы.

Кати думала, что он прав, пока не просветила скульптуру на рентгеновском аппарате. Она не была полой. Судя по объему, «Нереида» была сделана из двенадцати килограммов электролитического никеля. Весила же скульптура чуть больше трех килограммов.

— Прямо не верится, что обскакал и меня. Ведь он облегчает тела уже в четыре раза, а я только на одну десятую веса. Поль, мы должны во что бы то ни стало заполучить его расчеты!

— Расчеты? О чем ты говоришь? У Лукаша нет высшего образования.

От возбуждения лицо Кати покрылось пятнами.

— Какая несправедливость! Я потеряла шесть лет жизни, а тут появляется этот идиот и обгоняет меня. Проклятье! Какое у него оборудование?

— Как у тебя.

— Но он не может применять консоль, если не знает математику.

Поль замялся.

— Он… как бы сказать… наговаривает слова установке.

— Наговаривает?.. Прекрасно. — Кати почти простонала в отчаянии. Значит, нет записей… Тогда останется только один способ — разузнать конструкцию голографического проекта.

Поль, заворачивая «Нереиду», сказал:

— Хорошо, достану.

Возвращая статуэтку Питеру Лукашу, Стоунер попросил на время голопроектор. Тот с яростью отказал.

Но Стоунер был преисполнен интересами государства, что оправдывало многое. По крайней мере, и для него. У Лукаша были друзья. Стоунер нашел двоих — они были бедными молодыми художниками и завидовали успеху Лукаша.