Дэвид Зинделл - Экстр

Впоследствии Данло понял, что выражение “вернуть к Эде” служит эвфемизмом для узаконенного церковью человекоубийства.

– С этими ивиомилами трудно договориться, да?

– Невозможно. Они не признают доводов разума.

Данло сидел неподвижно, держась за бамбуковую флейту в кармане. Почувствовав в трансценденталах надежду на то, что он может им помочь, он сказал,

– Но есть и другие Архитекторы, кроме ивиомилов, – с ними переговоры возможны, да?

– Вера без разума слепа, – ответил Изас Лель. – Старейшины Церкви знают об этом уже три тысячи лет.

Не три, а добрых тридцать тысяч, подумал Данло. Вера и разум, разум и вера – это две руки, правая и левая, делающие любую религию тем, что она есть.

– Значит, старейшины открыты доводам разума? – спросил он.

– Некоторые из них, – сказала Изас Лель. – Верховный Архитектор, Харра Иви эн ли Эде, исключительно разумная женщина.

– Но у вас больше нет посольства на Таннахилле, и поэтому переговоры с ней невозможны, да?

– Совершенно верно.

Данло смотрел в глубину бледных зыбких глаз Изаса Леля, и ему казалось, что между ними начинает складываться понимание.

– Если бы я отправился на Таннахилл, – сказал он, – меня скорее всего представил бы Харре Иви эн ли Эде?

– По всей вероятности.

– Я мог бы завоевать ее доверие. Я мог бы… договориться с ней, правда?

Изас Лель был близок к улыбке, но настороженность в глазах еще сохранялась.

– У Харры много врагов, и добиться открытых переговоров с ней не так просто.

– Понятно.

– Ее ум похож на ваш корабль, пилот: он ясен, тверд и организован почти безупречно, но проникнуть в него трудно.

Данло улыбнулся при мысли о своем корабле, оставленном на верхушке города, высоко над ними. Если нараины попытаются открыть его или сканировать его содержимое, это им почти наверняка не удастся. Запертый легкий корабль может вскрыть разве что взрыв водородной бомбы (или сверхновой).

– В чужой ум всегда можно проникнуть, если знать правильные слова, – сказал Данло, и ему вспомнились слова фраваши, его учителя: “Человеческий разум создан из слов – а что из слов создано, словами и разрушается”.

– Да, вы, возможно; сумеете найти новые слова, чтобы открыть доступ к Харре Иви эн ли Эде. Вы умеете открывать людей им самим – думаю, мы все это заметили.

Данло обвел взглядом полукруг трансценденталов. Все они, мужчины, женщины и существа неопределенного пола, улыбались ему.

– Кистур Ашторет прав, – сказал Изас Лель, – вы хорошо разбираетесь в людях. Вы знаете совершенно невозможные для вас вещи – есть надежда, что знаете и то, как помочь нам избежать этой войны.

Сердце Данло забилось легко и быстро, как у ястреба. Он был очень доволен оборотом, который принял их разговор, да и собой, по правде говоря, тоже. Но довольству и гордости не стоило предаваться. Чем выше взлет эмоций, тем тяжелее падение.

– Если мы откроем вам звезду Таннахилла, вы поговорите о нас со старейшинами Церкви?

– Да, – сказал Данло.

– У вас есть своя миссия – вы действуете от имени вашего Ордена, – продолжал Изас Лель. – Мы не просим вас жертвовать ею, но согласны ли вы стать также и нашим эмиссаром?

– Да, – сказал Данло, думая, что достиг почти всего, к чему стремился.

– Эмиссаром мира, – подчеркнул Изас Лель. – Все, что нам нужно, это мир.

Данло молча склонил голову и вспомнил, что фраваши, его учитель, дал ему имя Данло Миротворец.

– Мы очень хотели бы показать вам звезду Таннахилла, – сказал Изас Лель.

Торжество растеклось по жилам Данло, как крепкий кофе, и он поднял глаза к куполу, ожидая, что там снова появится картина звездного неба – но этого не произошло.

– Мы хотели бы показать ее вам, но, к сожалению, не можем.

– Не можете? – Данло вдохнул и задержал дыхание до жжения в легких.

– Принять такое решение не в наших полномочиях.

На стенах по-прежнему горел закат. За все время их разговора кроваво-красное солнце Нового Алюмита едва ли на дюйм снизилось над пылающим горизонтом.

– Я не понимаю. – Данло посмотрел на высокомерную Лиесвир Ивиосс, на тихого застенчивого Дивероса Те и на всех остальных. – Ведь вы же трансценденталы? Разве вы не вправе принимать решения от имени всех нараинов?

– Вправе, – сказал Изас Лель, – и не вправе.

– И да, и нет, – повторил Данло. – Вы…

– Я только один из многих, – прервал его Изас Лель. – И все остальные тоже.

– Ну да, – сказал Данло, гладя на аметистово-карминовый закат, – один из многих. Я думал, что вы все вместе посовещаетесь в пространстве, которое называете Полем, и примете решение.

– Я вижу, мне следует объясниться более подробно. Я – один из многих, которые есть одно. Никто другой из тех, кого вы здесь видите, в это единство не входит.

– Какое единство?

– Меня – нас – зовут Абраксас. Трансцендентальное Единство – это Абраксас.

Только тут Данло вспомнил свой первый разговор с трансценденталами по радио, когда его корабль находился на орбите Нового Алюмита. Тогда его собеседник назвался полным именем: Изас Лель Абраксас.

– А мое имя – Мананнан, – сказал Кистур Ашторет.

Изас Лель объяснил, что каждый из трансценденталов является частью групповой личности, и каждая из этих личностей имеет свое имя. Трансцендентальное “я” Изаса Леля состояло из семи частей: в Мегине, Келькарке и других городах планеты проживало еще шестеро трансценденталов, разделяющих его личность. Они встречались в кибернетическом Поле, не имеющем, подобно сну, ни места, ни времени. Тогда из их разнообразных свойств и талантов – целеустремленности Изаса Леля, доброты Омара Ивиорвана, невозмутимости Дархи ли Лан – складывалась единая кибернетическая сущность.

В такое же единство входил каждый из присутствующих в зале трансценденталов: Лиесвио Ивиосс – в триаду по имени Шахар, Диверос Те – в знаменитую четверку Маралах. В других городах имелись трансценденталы, которые входили в Поле поодиночке, но это было исключением. Идеалом, как объяснил Изас Лель, был выход за пределы своего отдельного “я” – и трансценденталы считали, что достигли этого. Если верить Изасу Лелю, эти высшие кибернетические личности были столь же реальными и цельными, как личность каждого человека, вынужденного существовать в материальном мире, но при этом мудрыми и могущественными, почти как боги.

– Именно Трансцендентальные Единства управляют нараинами, – сказал Изас Лель. – Мы можем встретиться с вами в этом зале и сообщить о нашем решении, но решение будет принято нами-ими после встречи в Поле.

– Понятно, – сказал Данло, хотя на самом деле не понимал, как это можно – слиться с другими в высшее кибернетическое существо. – Выходит, вы держите контакт со своими высшими “я”, с Трансцендентальными Единствами, почти постоянно.