Дэвид Зинделл - Экстр

“Может быть, это вовсе не так уж опасно?” “Неизвестность – вот что опасно”.

“Нет. Неизвестность всегда радует”.

“Миллиард человек! Кому это нужно – контактировать со столькими сразу.г” “Значит, моя просьба будет удовлетворена?” “Если вы действительно этого хотите, то приготовьтесь”.

Данло, сидя в затемненном зале собраний, не видел ни трансценденталов в своих роботах, ни увядших цветов в вазах, ни красок на мерцалевых стенах. Он вообще ничего не видел, как снаружи, так и внутри себя, и не слышал никаких звуков, кроме собственного дыхания, проходящего через флейту горла. Потом настал момент, и его черное, мертвое поле зрения наполнилось огнями. Сначала огоньки были малочисленными и слабыми, розовато-сиреневыми, как световые шары, потом их количество и яркость стали нарастать. Каждый огонек представлял собой человеческое лицо – яркое, уникальное, выразительное и при этом крохотное, как светлая точка. Данло опешил, глядя на этот световой куб, насчитывающий по тысяче лиц в ширину, в глубину и по диагонали. Был момент, когда он почти разглядывал каждую из этих точек, более того – прочел на каждом отдельном лице высокомерие, надежду и множество других эмоций. Почти расслышал жалобы и заботы миллиарда человек, одновременно задающих ему свои вопросы. Все это шло напрямую из их умов в его, без помощи программ Поля, сортирующих вопросы и, следовательно, слегка искажающих суть того, что эти люди хотели бы знать.

Количество этой информации переполняло его. Куб из миллиарда световых точек слился в одну ослепительную вспышку, насквозь прожегшую его мозг, голоса слились в один голос, накрывший Данло приливной волной и оглушивший.

Но это был только момент.

“Пилот, у вас все в порядке?” В сознании Данло снова воцарились мрак и тишина, если не считать озабоченного голоса Изаса Леля.

“Пилот?” “Да, все в порядке”.

“Вы.уверены?” “Да, вполне”.

“Я боялся, что у вас временно помрачился рассудок”.

Данло, улыбнувшись про себя, послал Изасу Лелю успокаивающую мысль.

“Нет, я в здравом уме”.

“Полный прием! Какой опасный, совершенно бесполезный эксперимент!” “Опасный – возможно, но не бесполезный”.

Под миллионами заданных Данло вопросов проглядывала общая тема. Если вырвать лишние слова, как смолу деревьев йау при производстве лекарства тифуи, остался бы единственный, основной вопрос: возможно ли человеку достичь божественного состояния, или это только кибернетическая мечта народа, изолированного от всего остального человечества.

“Вы извлекли из полного приема что-то полезное, пилот?” “Возможно”.

“Что же?” “Возможно, я стал более глубоко понимать ваш народ”.

“Что же вы поняли?” “Это трудно объяснить”.

“Попытайтесь все-таки, прошу вас”.

“Как хотите. Ваши люди стремятся стать чем-то высшим”.

“Не обязательно было прибегать к полному приему, чтобы понять это”.

“Да, но…” “Продолжайте, я слушаю вас”.

“Ирония в том, что, когда живешь ради чего-то невозможного, возможности жизни становятся… очень ограниченными.

Безобразно ограниченными. Ваш народ боится этой ограниченности. Глубоко в себе, вне блеска Поля, люди боятся, что попусту тратят свою жизнь”.

Подобное наблюдение, хотя и шло от чистого сердца, вряд ли могло понравиться Изасу Лелю – и действительно не понравилось. Его слова обожгли сознание Данло, как луч лазерной пушки: “По-вашему, переход в божественное состояние невозможен?” “Думаю, что возможно восхождение к нему. Я правда не знаю. Но ваш народ мечтает о чем-то большем”.

“О чем?” “О самой трансценденции. Об освобождении от своих тел, от себя самих. От жизни”.

“Кому же захочется жить эн гетик, когда существует нечто безмерно большее?” “Существует ли?” “Скоро вы это увидите. Если вы готовы, мы перейдем к контакту с Трансцендентальными Единствами. Вы сами просили об этом, пилот. Если вы не передумали, мы воспроизведемся в трансцендентальной степени”.

“Я не передумал”.

“Отсюда следует, что вы уже прибегали к полной симуляции?” “Да, много раз”.

“В таком случае я вас оставлю. Когда мы встретимся снова, я буду лишь частью Единства по имени Абраксас”.

“Трансцендентального Единства”.

“Да. Его голос укажет вам дорогу. Приготовьтесь, пилот”.

Контакт с Полем прервался, и Данло снова оказался в зале собраний. Семеро мужчин и женщин, мертвых на вид, сидели в своих роботах, а ему наконец-то предстояла встреча с их высшим “я”, Трансцендентальными Единствами Нового Алюмита.

Однажды мне приснилось, что я бабочка, порхающая туда-сюда по своим делам. Внезапно я пробудился и теперь не знаю, кто я: человек, которому приснилось, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она человек?

Чжуань Цзу

Данло, все так же сидя на своей подушке, снова закрыл глаза, и его снова встретили мрак, покой и тишина. Потом вдоль позвоночника прошла легкая вибрация, как будто сквозь него пропустили электрический ток, – незнакомое, не слишком приятное ощущение. Может быть, нараинские компьютеры генерировали более сильное логическое поле, чем компьютеры невернесской библиотеки? Данло не знал этого, но предполагал, что так действуют на него нейросхемы за стенами зала собраний. Они стимулировали нервы его конечностей, и Данло чувствовал зуд и жжение в печени, почках, легких и других органах, как будто его тело переделывалось изнутри. В животе загорелся огонь, в мозгу – яркий свет. Он испытывал одновременно тошноту и ликование в предчувствии какой-то великой перемены, происходящей в нем.

В это время компьютеры Поля начали подавать ему в мозг образы, краски, запахи, звуки и осязательные ощущения. Он открыл глаза и посмотрел на свою руку. То, что он увидел, изумило его. Кисть руки сохранила свою структуру – ладонь, костяшки и пять пальцев, но кожа преобразилась в радужную субстанцию, красивую, как мерцаль или паутинный шелк. На пальцах сохранились знакомые завитки и линии, но теперь они светились аметистом, киноварью и тысячью других оттенков, поражая его своей красотой.

Это открытие так взволновало Данло, что он не мог больше сидеть на месте. Он почувствовал, что взлетает со своей подушки и распрямляется. Но его ноги не коснулись пола: он парил, оставаясь в вертикальном положении, легкий, как перо талло на ветру. Как будто компьютеры отменили гравитацию, сделав его кости и мускулы не зависящими от притяжения планеты. Он ощущал такую легкость, как будто вообще лишился материальности. Его одежда, черный пилотский комбинезон, исчезла. Он был наг, как новорожденный, и все его тело, как и рука, переливалось яркими красками.

Это преображение в светозарное существо напомнило Данло, как он однажды выкурил трубку с семенами трийи – одним из самых сильных визуальных психоделиков. Но воспроизведение его компьютерами Поля было гораздо полнее.