Федор Ильин - Долина новой жизни (с илл.)

«Было время, когда эта страна увлекала меня, — продолжал он свои размышления. — Лучшие в мире лаборатории, участие в работе самых высоких специалистов — что может быть более привлекательного для ученого? Какую работу произвел я сам! Какие открытия я сделал! Двадцать лет пребывания здесь не прошли для меня даром. Что же влекло меня отсюда? Отчего я не мог спокойно оставаться при своих занятиях, которым я отдал всю свою жизнь? Что тянуло меня туда, в старую Европу, в бедную Италию? Неужели макароны, кьянти, баркаролы, запах Неаполитанского залива и ласки какой-нибудь женщины манили меня к себе настолько, что я готов был бросить весь этот комфорт и рисковать даже жизнью? — Мартини подошел к перилам и устремил вдаль свой вопрошающий взгляд. — Конечно, так. Все эти кажущиеся мелочи оплетают нас как сетью, с детства, и мы не в силах ее разорвать, а разорвавши — тоскуем и плачем… Что я буду теперь делать? Надежды вернуться в Италию нет. Заняться прежней работой — не могу. Вот прошло уже более четырех месяцев, а я не смог оправиться. Болезнь, госпиталь, операция… Как этот дьявол отбил мне два средних пальца! Если бы удар пришелся выше, я лишился бы всей кисти руки. Мартини с усилием возвратился к прерванному ходу мыслей. — Из госпиталя прямо в тюрьму… Месяц одиночного заключения — наказание, достойное великого преступления. Теперь ссылка сюда, в копи. Устранение от ответственных обязанностей и перевод на мелкую должность строителя. Повседневная, скучная работа без каких-либо научных исканий, без широких задач. Филиппе Мартини, вы поступили опрометчиво и глупо! — Горькая улыбка пробежала по лицу ученого. Он заходил по веранде более быстрыми шагами, стараясь заглушить уныние. — Я потерял лучших своих друзей — Карно убит, Герье — далеко, я никогда его не увижу. Старый Фишер занят своей семьей, ему не до меня. Мадам Гаро сама в ужасном положении…»

В садике под верандой послышались шаги. Кто-то шел по дорожке. Мартини выглянул и увидел высокого человека, одетого в серую теплую куртку, с мягкой, зеленоватого цвета, шляпой на голове.

— Синьор Мартини? — заговорил незнакомец по-итальянски. — Я пришел с вами познакомиться, мой знаменитый соотечественник. Заслуги ваши перед наукой, ваши знания давно восхищали меня. Я мечтал с вами познакомиться. Я человек новый, ваша помощь мне необходима.

Мартини протянул руку гостю.

— Чезаре Висконти, физик и технолог, недавно прибывший сюда из Америки, — представился гость.

— Очень рад, очень рад, прошу садиться. — Мартини осмотрел беглым взглядом своего гостя. Высокого роста худощавый брюнет, чисто выбритый, с очень подвижным лицом и с открытым веселым взором. Висконти произвел на него выгодное впечатление.

— Какими судьбами вы здесь?

Гость весело улыбнулся.

— Меня привлекла сюда моя судьба. Она бросала меня из одного конца света в другой. Из Италии я отправился в Китай. Работал в Сиаме. Оттуда кинулся в Абиссинию, потом несколько лет прожил в Тунисе. В Америке специально занимался вопросами добычи радия и других радиоактивных элементов. Там познакомился с Робертом Куинслеем, а через него и с его отцом.

— А, понимаю, — заметил хозяин.

— И вот теперь я здесь.

— Чем же он заманил вас? — спросил Мартини. — Какой из способов применил к вам? Может быть, обещал вам исцеление от какой-либо болезни, или освободил вас от карающей руки правосудия, или похитил? Это излюбленные его методы. Раз он нуждается в ком-нибудь из чужестранцев…

— В данном случае ему не пришлось прибегать к уловкам. После короткого разговора я сам предложил отправиться с ним. Макс Куинслей хотел предупредить меня о чем-то, предлагал написать договор, но я не привык долго разговаривать. Когда меня усыпляли для путешествия, я не протестовал. Все, что пахнет приключением, таинственностью, всегда привлекало меня. Я ничему не удивляюсь. Оказаться в Гималаях, увидеть людей, выращенных в инкубаториях, не имеющих ни отцов, ни матерей — это такое приключение, о котором, конечно, я не мечтал.

— И как же вы чувствуете себя сейчас, синьор Висконти?

Тот беспечным жестом подчеркнул свой ответ.

— Прекрасно, ничего лучшего я не мог себе представить.

Хозяин выпрямился в кресле, лицо его выражало недоумение.

— Но вы, наверное, уже знаете, что вам не удастся в скором времени освободиться от власти Куинслея? А при вашем характере…

— Я не так мрачно смотрю на вещи, — засмеялся Висконти. — Кто может меня удержать на месте, где я не желаю оставаться?

— Однако… — начал Мартини.

— Знаю, знаю, — перебил его нетерпеливый собеседник. — Но это несчастное происшествие, в котором вы, синьор Мартини, так жестоко пострадали, не может изменить моего убеждения. Простите, плохо задуманный план и плохое выполнение…

Мартини заерзал в кресле.

— Может быть… Но, черт возьми, я не знаю, кто выдумал бы лучший…

— Когда я задумаю бежать отсюда, я приглашу вас с собой, и вы увидите, что все окончится прекрасно, — хлопнул себя по колену Висконти и победоносно посмотрел на хозяина.

— Благодарю вас, я уже попробовал, с меня довольно.

Гость заметил, что его речь неприятно действует на хозяина. Помолчав недолго, он сказал:

— Об этом не стоит говорить, я только что прибыл сюда, и вовсе не думаю убегать.

— А я советую вам быть осторожным в разговорах. Вы знаете о существовании ушей, глаз и внушителей? В Долине надо опасаться не только слов, но и собственных мыслей.

— До сих пор я никого не боялся. Нет, слуга покорный, я не изменю своей привычки говорить то, что я думаю.

— В таком случае, вам придется скоро в этом раскаяться.

— Синьор Мартини, нам предстоит вместе с вами работать. Я глубоко уважаю вас, и мне будет очень больно, если я не сумею внушить вам расположение к себе. Мое настоящее назначение — поставить добычу радиоактивных элементов более рационально. Нижние копи оказались вовсе не так ими богаты, верхние, только что открытые, я могу уже это теперь сказать, наверное, изобилуют ими. Ручей Верхней Долины, выбегающий из штольни, дает двадцать тысяч единиц Махе. Вы понимаете? — Он помолчал, чтобы посмотреть, какое впечатление произвел на своего слушателя, и продолжал: — Верхняя Долина еще совершенно не устроена. Туда только что пробит туннель. Вы увидите нечто грандиозное. Десятки тысяч рук и вся могущественная техника пущены в ход, чтобы превратить эту долину в достойную дщерь общей прародительницы — Долины Новой Жизни. Вам назначено Максом Куинслеем произвести работы, в которых вы так себя прославили. Станции ушей, глаз, внушителей, телефона и телеграфа, читателей мыслей, всех этих сетей проводов, которыми вы так искусно оплетаете все живое и мертвое, еще не существуют в Высокой Долине. Вы — опытнейший человек, командированный сюда Куинслеем как будто бы в наказание, а на деле — для того, чтобы в наивозможно скорое время оборудовать этот хитроумный аппарат административного управления… — Висконти захохотал и воскликнул: — В каком восхищении были бы наши правительства, если бы им дать такой аппарат! Ха-ха-ха! Видеть, слышать все, что происходит по всей стране, в самых недрах ее, и даже знать, что делается в головах верноподданных — это же мечта!