Федор Кабарин - Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров)

— Скорее «или», адмирал.

— Вот это логично… — После паузы адмирал пояснил: — К тому же это отпрыск не такого-то уж надёжного племени. Обратите внимание: отец в 1915 году попал в плен к русским. Не воспользовался ни одной возможностью вернуться на родину, а прожил до конца жизни в России. Это не из тех немцев, которые работали на нас и жили по нашим инструкциям.

Адмирал замолчал, продолжая разрисовывать силуэты чёртиков. А полковник Цвельт думал о том, насколько безбрежна память адмирала, насколько дальновиден этот представитель «тайных пружин», движущих политику…

Наконец адмирал отодвинул листок с чёртиками, положил карандаш и взглянул на Цвельта.

— Вот так, полковник. Надо иметь в виду даже далёкое прошлое своих подчинённых.

Вы должны помнить, что кое-какие болезни передаются и по наследству… Впрочем, ближе к делу. — Он достал из стола блокнот в массивном кожаном переплёте и начал перебирать страницы по алфавиту. — Попробуем необычную кличку. Запишите. Аспирант Лесного института Николай Руссель — «Местная почта». Под этим девизом он должен поработать некоторое время. Все его сообщения взять под особый контроль. Если что-нибудь просочится в другие руки — убрать.

Адмирал встал, дав понять, что разговор окончен. Цвельт направился к выходу, но адмирал остановил его:

— Поручите тщательно обследовать замок барона фон Бретт. Перенесём туда вторую квартиру. Установить рацию.

— Телефоны?

— И телефоны. Все средства связи.

— А как быть с прислугой барона?

— Старик-ключник, по-моему, не представляет опасности. Ваше мнение, полковник?

— Иржи Томмах сам по себе не опасен. Проверим его окружение, связи…

— Й как можно тщательнее.

— Будет исполнено.

— Действуйте, полковник.

Цвельт вышел, адмирал позвонил шефу школы разведки — «Колледж Экономик», потребовал доставить личное дело Николая Русселя. Раскрыв папку с личным делом Русселя, адмирал Ландэ подумал: «Не излишни ли мои подозрения? Может, именно Руссель и проникнет туда, куда нам нужно». Он закрыл папку, положил её в сейф и подошёл к окну. Вдали виднелись снежные вершины высоких гор. А там, за ними, далеко на востоке, была тайна, которая становилась всё более интригующей и недоступной.

Разговор с полковником Цвельтом заставил адмирала Ландэ особенно внимательно изучать донесения агентов зоны «СА» и, прежде всего, шифровки «Брюнета-прима».

Недавно от него поступило настораживающее сообщение. «Брюнет-прима» доносил:

«…Каждую субботу, в одно и то же время, агент «Местная почта» приезжает на одну и ту же много* людную дачную станцию, идёт на почту, сдаёт пакет «Простая бандероль» и возвращается обратно. Не исключено, что столь беспечные действия привлекут (если ещё не привлекли) внимание не только работников станции и почтового отделения…» В тот же день адмирал принял необходимые меры против ротозейства «Местной почты». И теперь следил за сообщениями «Брюнета-прима». Пока ничего тревожного он не находил.

Неосмотрительные действия «Местной почты» были не простым фактом беспечности.

Николай Руссель совершал эти «проступки» преднамеренно. Он давно решил порвать с разведцентром «ОСТ» и любой ценой искупить вину перед своей Родиной. Но как это лучше сделать, он не знал. Тяжёлый груз прежних преступлений и страх за свою жизнь заставляли его искать не совсем обычные пути. Пойти в органы КГБ и рассказать всё — самый простой выход. Но ему хотелось не просто разоблачить своих хозяев, а работать против них, обезвреживать, расстраивать их замыслы. Поверят ли ему? Наконец он решил встать на избранный им самим путь: написал коротенькую записку в Самгуньское Управление КГБ, в которой сообщал:

«… На станцию Д. каждую субботу, в семь часов вечера приезжает молодой человек в тёмносером спортивном костюме, в зелёной велюровой шляпе. На груди фотоаппарат «Лейка». В боковом кармане пиджака ручка и карандаш с хромированной оправой…

Отправив пакет, возвращается в город.

Очевидец».

В субботу Руссель приехал на станцию Д., сдал письма, одно — «Самгунь. Почтовый ящик 45. Инженеру Артюхову», другое (копия) — «Самгунь. Управление КГБ.

Начальнику». Но ни на перроне, ни на почте никто к нему не подошёл. Он зашёл в буфет, взял бокал пива и занял свободный столик. Подошёл ещё один дачный поезд.

В буфет зашло несколько мужчин. Один из них присел к столу аспиранта.

Разговорились. Когда аспирант собрался уходить, сосед по столу спросил:

— Вам в Самгунь?

— Да. Вот жду поезда.

— Поезд придёт через час, не раньше. Я здесь на машине. Если желаете, подвезу.

Через полчаса будем в Самгуни.

Аспирант согласился. «Почему бы не проехать на машине, — думал он. — Всё равно теперь уже никто не встретит. Видимо, записка ещё не дошла». Когда машина вышла на лесной участок дороги, её владелец попросил шофёра остановиться.

— Цветы здесь хорошие. Идёмте, нарвём по букету. Поднесёте знакомой девушке, сказал он, обращаясь к аспиранту. — Девчата любят цветы…

Они вышли на лужайку. Начали рвать цветы. Владелец машины нарвал большой букет и протянул его аспиранту, улыбаясь:

— Возьмите, Николай Руссель…

Аспирант поднял недоумённый взгляд.

— Полковник Вересаев, — представился незнакомец, — из Управления КГБ. Мы вас знаем не только как аспиранта. Садитесь, поговорим. — Они опустились на траву. Продолжайте работать по-прежнему на разведцентр «ОСТ». Нам ничего не посылайте.

Нет необходимости… Прекратите посылать почту с одной и той же станции.

Понятно?

— Понятно. Но я бы хотел рассказать вам…

— Для этого я и встретился с вами. Говорите.

Руссель рассказал полковнику всё, что знал о разведцентре «ОСТ» и его людях. Тот внимательно его выслушал и предупредил ещё раз:

— Продолжайте работать в том же духе. И помните, что работаете на нас. Пусть вас не беспокоит такая форма связи. Через явки разведцентра нам удобнее наблюдать за вашей работой: не ведёте ли вы… двойной игры?

— Да как же я могу, я ведь чистосердечно…

— Ничего, ничего, — перебил его Вересаев. — Мы в этом сможем убедиться сами. Ну, пока всё. Да, ещё один совет: самая придирчивая к себе осторожность. Старайтесь держаться как можно осмотрительнее. Вы нам будете нужны, когда — покажет время.

Согласны?

— Конечно.

— Вы, кажется, майор?

— Так точно.

— Звание о многом говорит. Адмирал Ландэ ждёт от вас больших дел. А мы… Но это несколько позднее. — Вересаев поднялся. — В случае необходимости звоните Ж-05-00. Вы для нас: Ярусов Николай Климович, запомните и звоните от этого имени — майор Ярусов.

Всю дорогу до Самгуни они ехали молча. На окраине города Вересаев остановил машину: