Виталий Полищук - У крайней линии

– Отнесете девочку к ней в комнату, где уже все готово, мой господин… – прошептала Бай, но ноги Виктора уже и так сами по себе несли их прямо по коридору к комнате за номером 2 (расположенной, кстати, рядом с его апартаментами) … Дверь оказалась приоткрытой, внутри таинственное мерцали тлеющие ароматические палочки, и вдохнув их дымок, Виктор почувствовал, что прямо-таки умирает от желания.

Платье с Бай соскользнуло, словно по волшебству, под ним не было ничего… Но каким-то образом так же легко были совлечены одежды и с него – черт возьми, на командирском комбинезоне полно пуговиц, липучек и застежек, а вот поди ж ты…

– Командор, – между тем раздавалось в тишине, – просто расслабься. Закрой глаза и отдай себя в руки твоей сладкой девочки…

Виктор послушно закрыл глаза. Он лежал на спине, и даже не почувствовал, как на нем оказалось гибкое легкое тело, как его возбужденный член попал туда, куда только и жаждал сейчас попасть, – и оказался во влажной нежной плоти, а потом его начали ласкать и терзать, касаться им чего-то столь жгуче приятного, что Виктор хотел, но никак не мог испытать оргазм, а его тем временем сознательно мучили и мучили, и это были сладостные муки…

Неужели он потерял сознание? Он, мужчина, от столь сильного наслаждения лишился чувств?

Как бы то ни было, по прошествии какого-то времени он осознал себя, и был в этот момент уже опустошенным и облегченным, а Бай лежала рядом, опершись на локоть и легкими движениями пальцев руки шевелила волосы на его голове.

И при свете все еще тлеющих палочек лицо ее казалось вырезанным из темного камня и наполненным каким-то древним знанием…

«Восток – дело тонкое…» – мелькнула заезженная в среде россиян фраза из знаменитого кинофильма.

– Отнесешь свою девочку в ванну? – шепотом, от звука которого волосы на теле Денисова вдруг все разом встали дыбом, спросила его Бай.

По телу поползли вдруг мурашки, и он подумал: «Да что это со мной?» И вдруг догадался…

С тех пор, как его наделили качествами эмпата, он не разу не имел дело с женщиной. И вот теперь – теперь он получил представление, что такое ощущения физические, на которые налагаются физическая и эмоциональная чувственность партнерши, и это в сочетании с его собственными ощущениями и чувствами создавало двойной эффект – его просто переполняли и физические ощущения, и эмоционально усиленное восприятие происходящего.

Он чувствовал сейчас и за себя, и за нее. И неся легкое тело Бай в ванную, подумал, что ему это – нравится!

Потом они вновь любили друг друга. И Виктор старался быть нежным и доставлять максимальное наслаждение девушке.

Он вдыхал странный, но очень приятный и возбуждающий его запах женских волос и кожи, целовал маленькие твердые груди, а иногда легонько покусывал возбужденные сосочки, и тогда Бай выгибалась и вскрикивала, а он продолжал ласкать ее тело, добиваясь у нее оргазма за оргазмом.

Откуда только силы брались!

Уже под утро, когда освеженные в душе, они лежали на белоснежных прохладных простынях, и Бай гладила волосы Виктора, по-прежнему глядя ему в лицо своими черными, наполненными тайной, глазами, Виктор, приобняв ее, спросил:

– Значит, капитан, говорите: «Если женщина просит?» А если в следующий раз меня попросит кто-нибудь еще?

Бай усмехнулась.

– Обязательно попросят, и я даже знаю – кто! Но видите ли, командор, во-первых, мы, восточные женщины, не такие, как европейки. Мы другие. В эротической сфере вы для меня – господин, и поэтому если даже вы захотите с кем-то получить удовольствие, я возражать не буду. Потому что я – также ваша госпожа. Ведь такое наслаждение, какое даю вам я, никто другой вам не доставит. Это – во-вторых!

А знаете, почему это так? Потому, что вы – господин, и чтобы вас тянуло ко мне, я должна стараться…

Что делают ваши эмансипированные женщины, кичащиеся своими правами, своей нравственностью? Устраивают сцены ревности? А что делает восточная женщина? Она доставляет столь утонченные удовольствия своему мужчине-повелителю, что он всегда возвращается к ней! Вы думаете, искусство Кама-Сутры возникло случайно именно на Востоке? И ничего подобного так никогда и не появилось в Европе?

– Ну, как же – пробормотал Денисов, ошеломленный этой страстной речью китаянки. – Садомазохизм всякий, книги маркиза де Сада…

– Вот видите! У вас – разработано искусство издевательства над женщиной, у нас – искусство доставления наслаждения мужчине!

– И женщине…

Бай рассмеялась.

– А как же! Искусство давать наслаждение и нам, женщинам!

И она всем своим тоненьким сильным телом прильнула к нему и прошептала на ухо:

– Так что, кто бы тебя не заманил, как бы она не старалась – ты вернешься ко мне! Ты отныне – мой, Виктор Денисов!

А Денисов и не думал возражать… Он взял – и поцеловал Бай крепко-крепко, по-простому, по-русски, а закончилось все это почему-то новым актом наизощреннейшей восточной любви…

– Вы, конечно, наш командир! – укорял его наутро Пэт. – Но я – врач отряда, вы сами назначили меня, и вы были обязаны как минимум взять меня с собой! А вообще-то – направить именно меня для изучения воздействия Дзенно-частиц на человеческий организм!

– Но, доктор, я посчитал… – как все простые русские люди, Денисов боялся докторов и робел перед ними, как там его не «улучшали» галактиане. – Я думал…

– Да в том и беда, что вы – не думали! А взяли – и не подумав, не посоветовавшись, просто с д е л а л и! И я считаю – сделали глупость!

Он закончил осмотр и теперь складывал свои многочисленные инструменты, попутно отсоединяя от рук, ног и головы Виктора датчики и проводки.

– Здоров! – сказал он. – Вы здоровы, как младенец!

И не удержался, похвастался:

– А я вчера, знаете ли, алкоголь в виде коньячка слегка потребил – и не увлекся! Представляете?

Денисов ощутил волну его радости и ответил, пожимая Пэту руку:

– Ну, вот видите! И вы вчера тоже провели свой эксперимент! И кто знает – какой из наших двух экспериментов важнее…

Как нам каждому известно, комическое всегда соседствует с трагическим. Именно поэтому коллизии членов опергруппы, столкнувшихся с сопротивлением домашних животных в Карабулаке и представилось возможным описать, но на этом все комическое и закончилось. А дальше пошли события сплошь трагические и весьма для Поперечного и Генцеля неприятные.

Но – по порядку.

Не выезжая из Карабулака, старшие групп передали по факсу в Надтеречный и Наурскую все фотографии, а также описание одежды, в которую были одеты уехавшие на микроавтобусе Газель. И майор Попереченый, который уже находился в Надтеречной и сидя в кабинете начальника местной милиции, ждал сообщений, по факсу эту информацию и принял.