Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме

Именно эти «компы» определяют пригодность к вступлению в Содружество новых кандидатов. Они дают первичную информацию Совету, там изучают эту информацию и предлагают будущим новым членам союза вступить в Сообщество. Конечно, никто не отказывается…

Те же цивилизации, которые согласно программе планет контроля не могут стать члена содружества, подвергаются особому воздействию.

Так как это цивилизации (подобные нашей Земле), то есть – агрессивные, имеющие оружие массового уничтожения, то задача галактиан – не допустить выхода столь опасных разумных существ в Дальний Космос.

– И как они это делают? – с интересом спросил Денисов.

– Да очень просто! Помните все эти рассказы об НЛО, ну у нас, на Земле? «Летающие тарелки» и тому подобное?

– Конечно!

– А когда возникли эти разговоры? Когда начали появляться в наших небесах эти тарелочки?

– Сразу после Второй Мировой войны! Нет?

Лицо Майка осветилось широкой улыбкой:

– Вот именно! Когда у нас на Земле началась эра ракетостроения! Немцы разработали ФАУ, у нас начал творить Королев, который озвучил теорию Циолковского. А потом была теории ваших российских академиков о существовании внеземного Разума, и техническое развитие полетело на бешеной скорости. А как только Гагарин поднялся в космос, началась эра холодной войны, а все чаще появляющиеся НЛО заставили в США все ресурсы направить на попытку создать аналогичные корабли. Помните все эти слухи и журналистские расследования, касающиеся секретной базы в США, над которой ночами испытывают самолеты в форме дисков?

– Конечно!

– Так вот! Эти самолеты летать-то летают, да вот в дальний космос на них не полетишь! А средств для строительства они требуют немеренно, так что цели свой галактиане достигли – наши с вами сородичи никогда не смогут выйти в дальний космос. Не успеют – цивилизации угаснет!

Вот в этом и суть программы планет контроля. Земле демонстрируют то изображения, то вполне реальные корабли, но использовать в таких целях всегда реальные конструкции – трудно. Ведь вселенским информацонно-силовым полем ареалы отсталых цивилизаций не охвачены. Конечно, отдельно взятый мир с целенаправленно работающим на него оператором, ну, как, например, я – и тогда, на Земле, когда вы воевали с «оборотнями»… Только где же набраться в каждой Галактике столько операторов – тысячи планет контролируются, да что там – сотни тысяч!

Вот и «являют» то реальную конструкцию, а чаще – ее изображение… Нам на Землю – «летающие блюдца», а другим – еще что-то, ну, что более подходит для существ, живущих на конкретных планетах в конкретных условиях… И как вам наши галактиане? Ну, не хитрецы?

Майк и Денисов покрутили головами, подивились предприимчивости создателей содружества, посмеялись. И забыли обо всем.

Ведь рассказать ничего из этого, пусть только своим друзьям Генцелю и Поперечному, даже – под их честное слово, они не могли.

Не имели права!

Так что – кто знает, не истратив американцы столько сил, средств на мифическую программу разработки кораблей инопланетян, не растратив все ресурсы на «холодную войну» СССР – может быть, и вышли бы мы сейчас в Дальний Космос…

О чем мечтал и во что так верил наш земляк Константин Эдуардович Циолковский…

Начало следующего санкционированного вмешательства ГСР в отправление юридических процедур на территории России имело место уже через месяц-полтора после «дела о летающих тарелках».

По этому поводу лейтенант Пиков остроумно заметил, что вот скучали они без дела, скучали – и вот на тебе! Повалило, как из дырявого ведра! Не успели отойти от скоротечной, но такой насыщенной командировки в Башкортостан, и вот вам, здрасте-пожалте! Светит Тамбовская область!

Дело было так.

Ивана Ивановича пригласил к себе подполковник Поперечный, и представил сидевшего в кабинете у начальника ГСР средних лет мужчину в помятом недорогом сером костюме, с раскрытой картонной папкой на коленях.

– Знакомьтесь, Иван Иванович! Это следователь Ширинской районной прокуратуры Заварзин Геннадий Ильич. Из Тамбовской области!

Недоумевающий Генцель поправил рукой очки на носу и пожал протянутую ему высоким худым мужчиной с вытянутым лицом руку.

Запавший щеки на лице и припухшие веки глаз наводили на мысль о какой-то болезни, которая точила организм тамбовского следователя, но уже спустя полчаса стало ясно, что причина столь скорбного вида Геннадия Ильича и другом.

– Вот, Иван Иванович, можно сказать – жертва российского бардака! Человек занимался интересным и перспективным делом, почти раскопал все, добыл необходимые доказательства – и вдруг сразу все пропало!

И Петр Петрович Поперечный, по обыкновению не торопясь, закурил, и затем продолжил:

– Исчезло все – даже материалы дела!

– А суть дела, как мне сказали, лежит в области ваших интересов! – подал, наконец, голос Заварзин. – Вы ведь интересуетесь инопланетянами? Мне в Генеральной прокуратуре посоветовали обратиться именно в ГРУ. То есть к вам!

Здесь Поперечный с Генцелем переглянулись недоумевающе. Разведуправление Генерального Штаба было наиболее закрытой из всех специальных служб России. Сфера его интересов – накрепко засекречена. Кто в Генеральной мог обладать информацией об интересе, проявляемом военной разведкой к иноземному разуму – это вопрос!

Поскольку Генцелю пока ничего не было понятно, он осторожно осведомился:

– Геннадий Ильич! Вы бы ввели нас в курс дела! Я пока ничего не могу понять. Инопланетяне какие-то… И причем здесь прокуратура?

Поначалу иногда запинаясь, но постепенно совершенно связно, следователь из Тамбовской области поведал следующее.

Месяц назад жительница деревни Бубны Ширинского района Иванькова Анфиса Семеновна с наступлением сумерек шла домой. Она была в гостях у подруги на другом конце деревни, и теперь не спеша возвращалась к себе. Идти ей предстояло мимо местами покосившейся, а кое-где – повалившейся, деревянной ограды местного кладбища.

Темнело быстро. Луна появилась из-за горизонта, Иванькова почти миновала территорию погоста и вдруг услышала детский плач.

Прислушавшись, 67-летняя женщина поняла, что плач раздается с территории кладбища.

Страха перед темнотой она не испытывала, мертвецов не боялась. А тут кстати угол ограды кладбища валялся на земле, открывая темный проход. Ломая ногами торчавший сквозь деревянные штакетины высокие стебли начинающей засыхать полыни, Анфиса Семеновна стала осторожна пробираться узкими проходами меж могильных холмиков вглубь кладбища, прислушиваясь и стараясь определить, откуда раздается время от времени отчетливо слышимый детский плач.