Борис Фрадкин - Дорога к звездам

В субботу Ира прибежала к Якимовым в полдень. Яше разрешили встать с постели.

Несмотря на категорические протесты Яши, Ира помогла ему одеться. Пока Ира натягивала на него одежду, он с ненавистью смотрел на свои тонкие руки, впалую грудь с выпиравшими ребрами. Кожа стала совсем желтой, точно копченой.

Поддерживаемый с одной стороны матерью, с другой Ирой, Яша встал на ноги и… тотчас же сел. Ноги не держали его. Перед глазами мальчика пошли круги, на лице появилась такая жалкая, такая виноватая улыбка, что Ира отвернулась и проглотила подступивший к горлу комок,

— Нет, — сказала она решительно, — этого больше не повторится. Анна Матвеевна, как только Яша окрепнет, он поступает в мое распоряжение.

— Пожалуйста, — улыбнулась мать. — Только что же вы намерены с ним делать?

— Он должен стать здоровым человеком.

— Я желала этого с первого дня его рождения.

— Да, но понимаете, в чем тут дело… Яша слишком мало двигается, он постоянно находится в комнате, не закаляет себя. Я не замечала, чтобы он занимался спортом.

— Спортом!? — ужаснулась Анна Матвеевна. — Хватит с него четырех воспалений легких. Спортсмена из Яши уже не получится.

Вечером разговор на эту тему повторился в присутствии Филиппа Андреевича.

— Правильно! — Филипп Андреевич решительно встал на сторону Иры. — Мать очень уж трясется над Яшей, а получается больше вреда, чем пользы. Яше нужны физический труд, воздух, вода, солнце.

— Значит, вы доверяете его мне? — спросила Ира.

— Да как же вам его не доверить? — отозвался Филипп Андреевич.

— Но что вы все-таки задумали? — забеспокоилась Анна Матвеевна.

— Мы с ним начнем ходить на лыжах.

— На лыжах! — Анна Матвеевна всплеснула руками. — Это немыслимо!

Филипп Андреевич тоже в сомнении покачал головой.

— Я советовалась с Сергеем. Он знает много примеров, когда лыжи преображали человека. А для Яши, по его мнению, лыжи просто необходимы. И как хотите, но я уж теперь не отступлю. Разумеется, мы не будем сразу же брать рекорды, а так… потихонечку. А, Яша?

Яша не знал, что ответить, и пожал плечами. Вообще-то он готов был теперь за Ирой пойти в огонь и воду, только какой же из него лыжник?

Прошла неделя, и Яше разрешили выйти на улицу. Уже давно наступила зима, легкий мороз холодил лицо, снег похрустывал под ногами.

Вот он, наконец, снова среди друзей, снова в школе. Все ему казалось необыкновенно интересным; и реакции обмена на уроке химии, и строение клетки на уроке естествознания, и уравнения с двумя неизвестными на уроке алгебры.

Конечно, Яша и Борис, соседи по парте, не удержались от того, чтобы в первый день не пошептаться и на уроке. Ведь так много нужно было рассказать друг другу, о многом расспросить.

Кроме того, Яша просто соскучился по школе. Он ходил с этажа на этаж, заглядывал в другие классы, почитал стенную газету.

В тот же день он побывал на занятиях в технической станции. Новый руководитель инженер Гоберман Аркадий Исаевич, молодой и веселый, ему понравился. Под руководством Гобермана ребята собирали первый школьный радиоузел. Все они уже дважды побывали на экскурсии в цехах металлургического комбината. Замечательно! У Яши глаза разгорелись. Совсем, совсем не то, что кораблики Григория Григорьевича.

Дни замелькали быстрые, заполненные с утра до вечера. Среди новых увлечений Яша забыл об обещании Иры. Поэтому он был удивлен, когда, возвратившись однажды из школы, увидел в углу прихожей две пары лыж. Ирина сидела в кухне и разговаривала с Анной Матвеевной. На Ире был коричневый лыжный костюм, лыжные ботинки, кругленькая пуховая шапочка, чуть прикрывавшая уши, и цветной вязаный шарф, перекинутый назад вокруг шеи.

— Здравствуй, здравствуй, таракан! — приветствовала она Яшу. — Совсем забыл обо мне? А ну-ка шевелись быстрее.

— Но… — начал Яша.

— Боишься, не успеешь домашние задания выполнить? — Ира прищурилась. — Упущенное нагоняешь?

— Да. И…

— …техническая станция осиротеет? Ничего, как-нибудь сегодня без тебя обойдутся. Обедай, одевайся. Я жду.

Анна Матвеевна усадила Иру за стол, несмотря на ее протесты. Обедали втроем. Девушка щурилась и лукаво поглядывала на Яшу. Он был счастлив уже от одного присутствия Иры.

Когда она принимала от Анны Матвеевны стакан с чаем, Яша вдруг вспомнил, как однажды бросил Володе в стакан обломок химического карандаша. Он проделал это незаметно, и Володя с изумлением наблюдал превращение чая в химические чернила.

— Один раз, — сказал Яша, — на вашем месте сидел Володя, и…

Рука девушки дрогнула, поднесенный ко рту стакан выскользнул из ее пальцев и, ударившись о стол, разлетелся на части. Струя горячего чая понеслась прямо на Яшу, но он успел приподнять край клеенки. Чай обдал сидевшего на табурете в мирном ожидании подачки кота Титуса. Титус громко фыркнул и заметался по кухне.

— Фу, ты, какая я неловкая, — виновато улыбаясь и поспешно вскакивая, сказала Ира.

— Сидите, сидите, — успокоила ее мать, — невелика беда. Не горевать же, что стакан разбился.

Яша посмотрел на обваренного кота, приводившего в порядок свой туалет, и, не выдержав, расхохотался. Анна Матвеевна тоже смеялась, но сдержанно и внимательно поглядывая на виновницу происшествия. И только сама Ира улыбалась смущенной, болезненной улыбкой.

После обеда начались сборы. Анна Матвеевна настаивала, чтобы Яша надел вторые брюки. Ира решительно воспротивилась. Она добрый час убеждала Анну Матвеевну, пока не настояла на своем.

Но когда Ира заикнулась о ботинках, мать замахала руками и всем видом своим дала понять, что не имеет смысла даже обсуждать этот вопрос.

— Или валенки, или пусть сидит дома, — объявила она.

— Ну, хорошо, — поспешно согласилась Ира, — пока можно и в валенках.

Ему пришлось еще надеть теплое зимнее полупальто с большим воротником. Провожаемый бесконечными вздохами матери, Яша вышел следом за Ирой из дому. Очутившись на морозе, он поежился. Все-таки у него не было никакого желания тащиться в лес с этими лыжами и палками. Ничего хорошего он от них не ожидал.

— Пойдемте, пожалуйста, поскорее, — попросил он Иру, — а то еще кто-нибудь из ребят увидит, засмеют тогда.

— Да, вид у тебя действительно не спортивный, — согласилась Ира. — Но все это только временные уступки твоей матери. Я уверена, что ты полюбишь лыжи и в будущем сможешь обходиться без этого маскарада.

Она еще раз оглядела Яшу и, покачав головой, засмеялась. Прохожие оглядывались на Яшу с непонятным для него любопытством, иронически улыбались.

Много хлопот доставили ему лыжи и палки. Они никак не хотели лежать вместе и топырились во все стороны.

Девушка тоже не особенно ловко справлялась со своей ношей и всю дорогу морщилась.