Сандра Макдональд - Край бесконечности (сборник)

Похоронная процессия маршировала к суровому Пику Вечного Света.

Грандиозная полярная гора никогда не попадала в тень. Пик Вечного Света был самой знаменитой естественной достопримечательностью Меркурия и главным источником неиссякаемого энергоснабжения колонии.

У ледяного основания горы, никогда не освещавшегося Солнцем, некогда помещался огромный седой ледник. Этот ледник был единственным источником воды на планете и внутри нее.

На протяжении долгих эонов его формировали кометные бомбардировки. Разреженный, как вакуум, пар конденсировался в морозной тени одноатомными слоями. Бесконечных пластов черного льда, продукта с выдержкой в миллиарды лет, казалось достаточно, чтобы утолить жажду миллиона человек.

Сегодня от могучего ледника не осталось ничего, кроме пары рубцеватых ледяных блоков, которые медленно грызли старейшие из машин. Он исчез, утоляя жажду миллиона человек. Древний лед перешел прямиком в живые вены людей.

Планетарный ресурс был источен до еле заметного нароста. Впрочем, чтобы это увидеть, нужно было знать, куда смотреть. Полярный ледник пребывал в вечной темноте. Только радар в скафандре Питы позволял оценить пугающую убыль.

Большая часть мужчин игнорировали душераздирающее зрелище. Что до сына Питы, он на ледник даже не взглянул. Кошмарная убыль его не волновала. Он никогда не видел Северный полюс, каким тот был прежде.

А что старик, ныне мертвец, сказал о кризисе? Лелея прекрасные мечты, он, конечно, знал, что кризис наступит.

Мертвый первопроходец сказал как отрезал, прямо и твердо: «Нам надо раздобыть еще льда».

Мертвеца послушались. Меркурианцы построили металлического колосса – гигантский пилотируемый корабль. Колосс был столь огромен, что затмевал все вокруг и мог бы вместить межзвездную колонию – если бы такие перелеты были возможны.

Роботы отбуксировали великий золотой ковчег к пусковой установке, и сияющий дредноут со свистом отправился к кометному поясу, чтобы экспроприировать и доставить на Меркурий громадный, вневременной, обещающий продлить жизнь поселенцев снежок.

Имелись, разумеется, и другие варианты – без гигантского пилотируемого корабля. Попроще, попрактичнее.

Например, можно было запустить тысячи миниатюрных роботов в пустотные потоки, чтобы поймать там комету.

Когда та станет нарезать круги, в центре которых полыхает всемогущая масса Солнца, роботы будут отламывать кусочки ее льда и переправлять эти скромные бандероли на меркурианскую поверхность. Ценой нескольких скромных свежих кратеров – ничего особенного в сравнении с огромными шахтами – поднимутся облака кометного пара. Клубы этих испарений, дрейфуя на север, будут намерзать на большом исходном леднике у подножия Пика Вечного Света.

Таков был спокойный, скучный, сдержанный и мягкий способ восполнить убыль ледника. Заботливое восстановление статус-кво. Меркурианки предпочли бы этот вариант.

У этой идеи, однако, имелся скверный подтекст. Она однозначно намекала на то, что селиться на Меркурии людям не следовало с самого начала. Означало ли это, что человечество никчемно? Почему бы не упразднить человека с его отвагой, честью, исследовательскими порывами – и не превратить Меркурий в вечную шахту, населенную бездумным и бездушным машинным филумом?

Идея была кощунственной: фракции не желали примиряться. Гражданский водораздел был ясен, как граница между ледяной ночью и пылающим днем. Ужасная распря – речь шла о первостепенном: ресурсах и политике – едва не разрушила колонию.

Страсти накалялись; ряд умеренных колонистов говорили о компромиссе, хотя их никто не слушал. Может, просто купить льда? Признать, что Меркурию грозит водяной кризис, с которым планета не справится, и приобрести лед у чужаков?

На астероидах его навалом. К чему создавать дикую орду ледовых роботов? К чему строить кичливый меркурианский флагман, рискуя потратить на него все ресурсы колонии? Давайте забудем о чести и автономии, забудем о дурацкой гордыне – и заплатим чужакам. Купцы уже навязывались Меркурию с торговлей металлами. Если бы еще можно было назвать этих странных созданий «людьми»…

После череды кровопролитных междоусобиц, позорных эпизодов и прискорбных эксцессов гражданскую войну выиграли сторонники пилотируемого полета. Почему? Потому что они заявили права на традиционные ценности. Потом эти фанатичные консерваторы взошли на борт своего новенького золотого корабля и быстро покинули Меркурий со всеми его давними традициями.

На поле битвы ничего не решилось, думал Пита. Традиции были фантазмами – иррациональными «предсказаниями прошлого», современными политическими толкованиями утраченных исторических реалий.

Об истинных, совсем уже сумасбродных ценностях полковника ДеБлейки предпочитали не вспоминать. Он и мужчины его поколения были эксцентричными мечтателями. ДеБлейки, меркурианского героя, колонизация Меркурия не интересовала. Эту планету он считал лишь ступенью к колонизации Солнца.

За двести сорок лет эзотерического существования гигант мысли развил свою философию до необъятного, библейского масштаба. Он без конца сочинял, проповедовал, планировал, проектировал и теоретизировал. Пита прочел два или три миллиона из сотен миллионов оставленных им слов. Такого результата достигали немногие.

Плакальщики кучковались в искусственных сумерках у подножия горы. Пита вспомнил, что видел последний эфир, посвященный ДеБлейки и его великой первопроходческой идеологии.

Меркурианские знаменитости произносили надгробные речи – яркие, точные, продуманные. Вот только исполинское наследие ДеБлейки было слишком велико для их скромных жестов. Плакальщики явно хотели закруглиться побыстрее – радиация на поверхности не дремала. Однако кратко пересказать жизнь длиной в четверть тысячелетия все-таки затруднительно.

Прожекты ДеБлейки были связаны с межзвездной колонизацией – великим предназначением человечества в Галактике. «Укрощение звезд», как говаривал полковник. В это грядущее устремлял он мысленный взор, пока первые меркурианские колонисты гнулись в три погибели в каменных сараях, почти задыхаясь и посасывая токсичную кометную воду.

ДеБлейки рассчитывал превратить Меркурий в рудник, развить до предела машинный филум, а затем триумфально перейти к добыче ископаемых на Солнце. И обитать внутри Солнца, в Вечном Свете. Процветать в Вечном Свете, лишенном теней от каких-либо планет, до конца времен.

На Меркурии, конечно, есть золото, серебро, платина и трансурановые металлы – их месторождения часто разбросаны по поверхности в мерцающих котлах, – но на Солнце есть все элементы, какой ни назови.