Далия Трускиновская - Кошка в сапогах

Драгомирский был вне себя. Шалганов тихо пятился - получалось, что его сейчас обвинили в отравлении женщины, которую он даже по имени вспомнить не мог!

- Послушайте, Шалганов, как это было? - спросил Аникин.

- Я подошел, сел с Куоккиненом, мы говорили...

- А бокалы уже стояли на столе!

- Откуда я знал, какой бокал она возьмет? - разозлился Шалганов.

- Тот, что ближе к креслу!

- А откуда я знал, кто сядет в кресло?!

- Ей кто-то передал бокал, - вдруг женским голосом сказал террорист.

- Это мог быть только Куоккинен! - вспомнив расположение мест у стола, воскликнул Шалганов. - Или...

И тут же заткнулся. Это "или" было смерти подобно - ведь рядом с финном сидела Томка, и она имела полную возможность подсыпать в бокал что угодно. Значит, все шишки валятся на него - он ее привел.

И тут, кстати, наконец-то встает вопрос: правду ли она сказала, утверждая, что ей, бедняжке, так уж негде встречать Новый год? Может быть, ей просто нужно было проникнуть к Аникиным?

- Или? - переспросил Аникин. - Кто там еще был?

- Кто? - тут лишь Шалганов обнаружил отсутствие Томки. Как могло получиться, что она бросила его одного в такую минуту? И как Томка, добрая душа, не кинулась на помощь маркизе, едва та покачнулась? Шалганов не был уверен, что подружка давала клятку Гиппократа, но медицинское образование все же к чему-то обязывает... и не было случая, чтобы она отказалась приехать к захворавшему Шалганову...

- Куоккинен, значит? - снова полез в словесную схватку Драгомирский. Нашли крайнего! Откуда он знал, что это моя жена? Да он ее вообще впервые в жизни увидел!

- Я - тоже! - воскликнул Шалганов.

- Не врите! Я спросил ее, откуда она вас знает! Она знаете что ответила? Что вы ей немало крови попортили!

Шалганов впервые в жизни ощутил, как мозги разрываются на две половинки. Одной предстоял бестолковый спор с Драгомирским, другая отчаянно выкапывала из памяти картинку: была Томка в своей кошачьей маске рядом, когда прозвучал тост и все приложились к бокалам, или же ее не было? Хоть тресни - не возникало серой кошачьей морды на фоне куоккиненского бархатного плаща, под которым был нашитый на черную же ткань и, очевидно, фосфоресцирующий голубоватый плоский скелет.

Дверь открылась, вышел официант.

- Дело серьезное, - сказал он мрачно. - Кто ее муж, вы?

- Я! - немедленно согласился Драгомирский.

- Идите к ней, все время будьте рядом. Я сейчас принесу молоко с яичным белком, очень хорошее средство. Будете ее понемногу отпаивать.

- Никому не слова! - потребовал Аникин, и официант кивнул.

- Да что она такое проглотила? - заорал возмущенный муж.

- Трудно сказать, я же не судебный эксперт. Сейчас главное - помочь ей. Будете давать питье каждые пять минут по несколько глотков.

Драгомирский шагнул в гостевую комнату и дверь захлопнулась.

- А с вами-то что делать? - сердито спросил Аникин. - Хороший Новый год вы нам устроили, Шалганов! Вы что, другого места и другого способа не нашли?

- Дмитрий Иванович! Разве я похож на дурака?

- Сейчас - похожи. Что такого могла вам сделать Лена, чтобы из-за этого устраивать ей эту подлянку?

Шалганов проклял тот миг, когда решил обойтись без черной бороды. В одной повязке на глазу маркиза его сразу узнала, а вот будь он в бороде - и обошлось бы...

- Дмитрий Иванович, я понятия не имею, что это за Лена! У меня вообще ни одной знакомой Лены нет! Вот хоть у Тамары спросите!

- Что еще за Тамара?

- Я с ней пришел... - и, видя, что недоверие крепчает, Шалганов додумался до самого действенного довода: - Она моя невеста! Мы уже восемь лет, как вместе! Решили пожениться! Она же всех моих знакомых знает, с детсадовского горшка!

- Вы что же, ни разу налево не сходили?

- От нее сходишь!,,

Аникин хмыкнул. Шалганов никогда не был похож на донжуана...

- Но тогда, выходит, Куоккинен? Какая чушь!

- Еще это могла быть я! - вмешался арабский террорист.

- Наташка, тебя только не хватало... - отмахнулся от террориста Аникин. Хотя... Давай-ка, раз тебе делать нечего, садись на телефон и вызванивай "скорую". Мало ли чего эта Лена хлебнула... Вот что может означать кровавая пена на губах?

Террорист развел руками.

- Пойду народ успокою, - с тем Аникин поспешил в гостиную. Шалганов с арабским террористом остались в коридоре.

- Послушайте, вы ведь были рядом, - проникновенно обратился к террористу Шалганов. - В то время, когда все после тоста стали пить, где была моя Томка?

- Она еще до тоста проскочила мимо меня. Как раз, когда финн встал, и она - с ним вместе, понимаете?

- Но где же она теперь?

- Где угодно - тут сами хозяева сперва путались. А что, - в голосе террориста было неподдельное любопытство, - вы так-таки и не можете вспомнить Лену?

- Да я же ее только в маске видел!

- Когда ей стало плохо, маску сняли.

- Да? - Шалганов начал вспоминать: да, действительно, вот только не лицо запомнилось, а рот в кровавой пене, больше ничего.

Еще было непонятно - взяла ли Томка в руку бокал? Вернее - протягивала ли она руку к столу? Ну хоть раз? Она пришла, села рядом с финном, она с ним мяукала и мурлыкала, но в правой руке держала кончик хвоста, а левой ей было бы не дотянуться...

Так это что же получается??? Что хороший человек Шалганов отравил ни в чем не повинную женщину???

- Я должен ее увидеть, - хмуро сказал он.

- Погодите! - террорист схватил его за руку. - Войдет официант с лекарством, тогда вы и загляните!

И точно - в коридоре появился официант с большим прозрачным ковшом, какие полагаются к миксерам. Ковш почти доверху был полон молока, взбитого с яичным белком.

Шалганов отважно кинулся следом за ним в открытую дверь. Драгомирский, увидев недруга, буквально вскочил, но жена удержала его. Она лежала на диване с таким видом, будто до смерти остается минуты две, не больше. Лицо было совершенно незнакомое.

Арабский террорист, увидев яростное лицо Драгомирского, оттолкнул Шалганова. Дверь захлопнулась.

- Ну что, узнали?

- Какое там узнал... Впервые в жизни эту дуру вижу!

- А вы все-таки сядьте и подумайте хорошенько.

Шалганову больше всего на свете хотелось отсюда убраться. Но если не получается - можно где-то спрятаться и подумать. Одну гостевую комнату заняли Драгомирские, В другой сидела компания масок. В кабинете кто-то целовался. Обе хозяйские спальни были закрыты. На кухне хозяйничали официанты. Оставался гостевой туалет...

Стоп, подумал Шалганов, ведь есть еще гардеробная, в которой сейчас по меньшей мере полсотни шуб и дубленок! Там никто его уж точно не найдет! И там же стоят стулья для тех, кто хочет переобуться...

В гардеробной Шалганов перевел дух. Ситуация была - хуже не придумаешь. Да еще пропала Томка. В поисках тихого местечка он не забывал поглядывать - не торчит ли откуда кошачья морда, не мерцает ли бронзовый сапожок. Это было более чем странно.