Владимир Немцов - Избранные сочинения в 2 томах. Том 1

Как тысячи голубей, хлопающих крыльями, взлетели к небу аплодисменты.

Дирижер застучал палочкой по пюпитру. Вновь заиграл оркестр.

Что-то совсем иное, не похожее на волнение, вызванное музыкой, вдруг почувствовала Мариам. Она смутилась. И как бы для того, чтобы еще больше усилилось смущение Мариам, незнакомец поднял слегка покрасневшие веки и взглянул на нее. В это краткое мгновение Мариам успела рассмотреть его глаза — обыкновенные, серые и, как ей показалось, очень-очень усталые…

Да, это было только одно мгновение. Человек повернулся к эстраде.

Музыка уже совсем не трогала Мариам. Она боялась поднять глаза, чтобы снова не встретиться взглядами. Она злилась на себя: «Да что же это такое? Почему?..» Ей казалась странной черная фигура человека на эстраде. Зачем он размахивает руками, зачем старичок с седыми усами так сосредоточенно водит тонкой тростью около подбородка?..

Осторожно, не поворачивая головы, Мариам взглянула на соседа. Ею овладело непонятное, глухое раздражение. Нет, все это невероятно глупо: он на нее совсем не смотрит…

На эстраду вышла девушка в старинном национальном костюме. В оркестре зазвучала тонкая, прозрачная мелодия вступления, и полилась песня. В голосе певицы слышалось глубокое, затаенное чувство, окрашенное тихой, мечтательной грустью. Сколько раз Мариам слышала эту старую песню! Любила петь ее и сама. «Горы, далекие горы, к вам приносит ветер слова моей любви…»

Песня оборвалась на высокой, звенящей ноте.

Незнакомец резко повернулся к Мариам:

— О чем она пела? Это очень хорошо, но я не понял ни одного слова. Пожалуйста, переведите.

— Я не могу… — Маркам смутилась. — Очень трудно!

— Но вы же знаете свой язык?

— И все-таки песню нельзя пересказать…

Гость задумался. Он медленно поворачивал бокал, наблюдая, как движутся на скатерти радужные круги от просвечивающего стекла.

— Простите, — обратился он к Мариам. — Вероятно, я кажусь вам невежливым… Для меня все это так неожиданно! Я был в Баку еще во время войны. Да, за это время он сильно изменился! Не узнать… А для меня он остался таким же близким, как и в те годы… Очень часто вспоминал я этот город — город больших заводов, институтов, научных учреждений, город с пальмами в скверах, город, окруженный виноградниками, город у самого синего моря… Он всегда мне кажется новым и непривычным.

— Вы недавно приехали? — Мариам говорила так тихо, что ее собеседник был вынужден подвинуться ближе. — По-моему, мне о вас говорил Гасанов. Знаете его? Удивительно талантливый человек!

— Я много о нем слыхал. Говорят, очень интересен его последний проект. Надо будет посмотреть.

— Обязательно, если интересуетесь этим! С Агаевым вы знакомы?

— Да, конечно.

— Тогда попросите, чтобы он вам рассказал о новом проекте Васильева.

— Он тоже интересен?

— Необыкновенно! — Мариам подняла вверх свои широкие брови и слегка улыбнулась. — Феерия и фантастика.

Незнакомец помолчал и взглянул на часы:

— Извините, я должен идти.

Мариам удивленно посмотрела ему вслед.

Синицкий хорошо плавал. Когда перевернулась «плавучая лаборатория», студент не растерялся. До берега было недалеко. За ребят он тоже был спокоен: толкая впереди себя перевернутую лодку, они поплыли с завидным уменьем бывалых моряков. Студент вначале плыл за ними, но потом решил, что ребята и без него доберутся до берега. «Надо же все-таки узнать причину катастрофы? Возможно, это опять блуждающая мина? — думал он отплевываясь. — Но почему она светилась? Почему не взорвалась? Впрочем, это вполне возможно. Мина скользнула по борту лодки и не дотронулась до него взрывателем. Где же она?..»

Впереди что-то белело. Синицкий осторожно подплыл к светлому пятну. Он не ошибся: это был тот самый гигантский шар, который он видел с самолета. Синицкий боялся подплыть еще ближе. Он еле шевелил руками, чтобы только держаться на воде. Мало ли что может случиться. Тогда эта дьявольская игрушка не взорвалась, а сейчас стоит чихнуть и она поднимет любопытного студента на воздух!

Он вспомнил, как сегодня на вышке кто-то сказал: «Не дергай ишака за хвост, если не знаешь, какой у него нрав». В данном случае лучше всего придерживаться этой азербайджанской пословицы.

Синицкий проплыл вокруг белого шара и повернул к берегу.

«Итак, все ясно: лодка натолкнулась на блуждающую мину. Но как она сюда попала? Почему ее не выловили? Может быть, она автоматически поднимается из-под воды при приближении судна, вроде магнитной мины? Но ведь лодка деревянная. Непонятно…» размышлял студент.

Еще издали он заметил на берегу свет карманного фонарика. Огонек то вспыхивал, то угасал. Кто-то находился на берегу. На светлом фоне прибрежного песка уже можно было различить, что там стоит одинокая фигура. Синицкий подплыл ближе. Человек смотрел на море в бинокль. Что же он там видит в темноте? Студент оглянулся. Смутно белело пятно блуждающей мины.

Луч фонарика забегал по берегу. Человек наклонился над блокнотом и стал что-то записывать.

Метнулся сноп лучей прожектора с приближающегося катера и осветил незнакомца. Человек зажмурился и отскочил в сторону. Блеснули стекла, квадратных очков. Синицкий узнал охотника, с которым летел из Москвы.

Луч прожектора скользнул дальше и остановился на белом шаре.

«Странно! Пожалуй, охотник не случайно следил за этой миной, думал Синицкий. — Что он записывал?»

Студент вышел на берег и осмотрелся. Охотника нигде не было. Прожектор погас. В море светились огоньки теперь уже двух катеров. Белое пятно исчезло.

Невероятный день! На каждом шагу загадки.

Синицкий попытался отжать свой пиджак, но потом махнул рукой и быстро пошел к городу. В мокром, мятом костюме, с пестрым галстуком, висевшим, как веревка, он выглядел довольно нелепо.

Ноги вязли в светлом сыпучем песке. Освещенный луной, песок блестел, как снег. Синицкому стало холодно.

«Где-то здесь неподалеку должен быть институт, — подумал студент. — Там я сумею найти машину, чтобы поехать в гостиницу и переодеться… А где же магнитофон? — вдруг вспомнил он. — Неужели потерял?»

Синицкий сунул руку в карман и успокоился: магнитофон был на месте. Конструктор нажал кнопку. Вспыхнула крохотная контрольная лампочка. Из репродуктора послышалось тихое шипенье.

«Теперь надо проверить запись», решил студент и перевел рычажок.

Увлекшись испытанием своего побывавшего в воде аппарата, он чуть не наткнулся на машину. Это был длинный спортивный автомобиль новой советской марки.