Владимир Щербаков - Фантастика 1977

И это не случайно. Великолепно натренированная интуиция Ефремова-ученого подсказывала Ефремову-литератору, ч го наиболее успешно моделировать панораму нравственных отношений, спроецированных в коммунистическое будущее, можно, лишь опираясь на опыт прошлого и настоящего.

В этой связи и последовательность работы писателя над главными по значению в его творчестве произведениями, и лейтмотивы смысловой нагрузки этих произведений ясно указывают на общественно-этический, историко-социальный характер художественного поиска. Широкую литературную известность принесла Ефремову его историко-фантастическая дилогия «Великая Дуга». С выходом в свет научно-фантастического романа «Туманность Андромеды», впервые опубликованного в журнале «Техника — молодежи», творчество писателя обретает широкое признание. Этот роман — первый, по существу, удачно реализованный замысел создания средствами научной фантастики почти всеобъемлющей картины коммунистического будущего Земли. За сравнительно недолгую историю научной фантастики появилось и разошлось по свету множество талантливо написанных романов-предупреждений; осторожно трогая струны чисто внешней, звуковой аналогии терминов, хочется назвать «Туманность Андромеды» романом-убеждением. Настолько мощно, осязаемо проходит через весь роман мысль Ефремова о том, что гармоничное развитие человечества в направлении физиологического и нравственного совершенства возможно во всей своей полноте лишь на основе высшей социальной организации мирового общества, то есть на основе идеалов всемирного коммунизма.

Следующий этап работы писателя — фантастико-приключенческий роман «Лезвие бритвы». Вот что пишет сам Ефремов в предисловии к роману: «Цель романа — показать особенное значение познания психологической сущности человека в настоящее время для подготовки научной базы воспитания людей коммунистического общества». Об особенностях ефремовского метода художественных исканий яснее не скажешь. Можно только добавить: в своем творчестве писатель опирается прежде всего на результаты глубокого зондирования пластов человеческого бытия. как прошлого времени, так и времени настоящего. Осмысленные и обобщенные результаты он концентрирует в научно-фантастических произведениях, затем опять-таки ищет новый подход к вопросу о преемственности последовательных этапов развития цивилизации. И в том, что вслед за социально-фантастическим романом появляется роман исторический «Таис Афинская», явственно ощущается закономерность. Чем же заинтересовало Ефремова время Александра Македонского? В предисловии к роману автор дает пояснение: «Меня интересовало его время как переломный момент истории, переход от национализма V–IV веков до нашей эры к более широким взглядам на мир и людей, к первым проявлениям общечеловеческой морали…» Вот ведь в чем дело, Разными путями этот талантливейший писатель-фантаст стремится подойти к самым истокам общечеловеческой морали, зародившейся в глубинах Прошлого. Потому что отчетливо сознавал: предугадывать форму пока еще очень загадочных общественно-этических ветвей быстрорастущего древа человеческого прогресса невозможно без глубокого знания почвы, где идут процессы развития его корневой системы. И в этом плане (как, впрочем, и в плане литературных достоинств) последний роман Ефремова «Таис Афинская», бесспорно, представляет собой лучшее из исторических произведений писателя.

Размышляя над цикличностью художественных поисков Ефремова, невольно приходишь к выводу, что если бы жизнь писателя продолжалась, то после выхода в свет исторического романа «Таис Афинская» можно было бы ожидать появления нового научно-фантастического произведения. Подобно тому как после дилогии «Великая Дуга» появился роман «Туманность Андромеды». В упомянутом здесь интервью писатель, в частности, поделился мечтой, которую вряд ли следует отделять от его творческих намерений: «Едва постигнув мыслью туманность Андромеды, я невольно стремлюсь дальше, уже мне хочется объять Галактику…» Принимая эти слова создателя широкоплановых полотен о грядущих веках как программу его дальнейшей работы, задаешься вопросом: не был ли последний исторический роман Ефремова своеобразной увертюрой перед замыслом (увы, нереализованным) написать еще одно научно-фантастическое произведение, скажем, об увлекательном путешествии землян в сверхдальние просторы звездного океана и, конечно, о не менее увлекательных особенностях духовного мира людей далекого будущего?

Именно в силу повышенного интереса к историческим процессам формирования сущности человека и общества в целом творчество Ефремова приобретает общечеловеческий характер и объективно служит великому делу мировой пропаганды идей научного коммунизма. Ибо в сфере литературного творчества существует совершенно четкая закономерность: чем увереннее писатель подходит к осмыслению нравственного, общественно-этического механизма через глубокое и всестороннее знание предмета своего художественного поиска, то есть, другими словами, через науку, тем в большей степени идейно-стратегическое направление его исканий совпадает с генеральной линией научно-коммунистического мировоззрения, а в результате тем большей достоверностью начинают дышать его произведения.

Правильный выбор стратегии художественного поиска особенно важен для писателя, работающего в жанре научной фантастики. Именно в этом причины удивительной достоверности научно-фантастической мечты одного из самых популярных писателей-фантастов нашего времени, Ивана Антоновича Ефремова.

Ивана Антоновича Ефремова — ученого и писателя всегда отличали страсть к научному поиску, вера в человека и его возможности преобразовать мир на высоких гуманистических началах, неудержимый, можно сказать, «звездный» полет мечты и фантазии. Об этом свидетельствует и одно из последних интервью И. А. Ефремова, которое писатель дал в конце 1970 года московскому журналисту из газеты «Гудок» Вадиму Гитковичу.

— Как Вы стали фантастом?

— Видите ли, для меня это слово является не совсем точным определением. Я скорее фантазер. Фантаст — это уже нечто специфическое. Вроде бы человек сидит и специально фантазирует на заданную ему тему. А я просто с детства придумывал самые различные изобретения. То же самое и в науке. Тут я тоже касался самых неизведанных тем, самых неразработанных отделов — ив геологии, и в палеонтологии.

— В рассказе «Алмазная труба» Вы предвосхитили открытие алмазов в Якутии. Что Вам помогло сделать это?