Людмила Васильева - Диверсия

Жак явно удивился:

- Разве я жаловался или просил помощи? Я не нуждаюсь в ней.

Сейчас как раз работа продвигается нормально, как надо...

Жак, выговорив это, закрыл глаза, голова его поникла, он снова окунулся в мир видений.

- ...с лицом человека из прошлого... Вот, Катрин, я же говорил тебе, что все они возвращаются...

- Дайте четвертую стадию, - скомандовал Козимо.

- Может быть, стоит начать с более поверхностного слоя, картина будет нагляднее... - заметил Севенарт.

- У меня нет времени, я спешу, делайте, как укажу...

- Да-да, понятно...

Севенарт передал Козимо обруч с камнем, тот надвинул его себе на голову, внутри темного камня, где-то в глубине, засветилась яркая точка.

Севенарт манипулировал на ручном приборе.

Козимо протянул руку:

- Дайте, я сам...

Он взял прибор. На экране возникли видения Жака: плавно плыла в воздухе Катрин. Волосы ее отдувало ветром, лицо светилось. Она прижимала к себе ветку цветущего дерева, а внизу под ней бушевало пламя.

Возникали люди - они были бесплотными, сквозь них проплывали рыбы и пролетали птицы. Люди двигались, буззвучно шевелили губами... Но вот откуда-то издалека появился и занял передний план экрана человек, которого Козимо где-то видел, и не однажды. Человек этот смеялся и протягивал кому-то руки, как бы маня. Он был еще не стар... "Да это же Трачитто, всплыло в памяти Козимо. - Но откуда у Жака?"

Козимо пристально посмотрел на Севенарта:

- Вам знаком кто-нибудь из этих привидений?

- Кроме мадемуазель Катрин, разумеется, никто. Это фантазия.

Козимо включил четвертую стадию, посмотрел другие, затем подошел вплотную к Жаку. Жак пребывал в глубоком гипнотическом сне.

Козимо прикрепил к уху больного крохотный шарик, подошел к аппарату со странной воронкой и начал медленно произносить слова. Он говорил, но ни Севенарт, ни его ассистент ни слышали ни звука - аппарат доносил слова лишь до Жака. Козимо говорил и говорил...

Севенарт видел лишь спину Козимо. Он обернулся - ассистент спал, и тотчас же куда-то стал проваливаться и сам Севенарт. Он откинулся на спинку стула и стал недвижим.

Между тем последующие действия Козимо походили на колдовство.

Он прикрепил к уху Севенарта и ассистента шарики и несколько раз повторил им, уже не заглушая звук:

- Вы не видели четвертую стадию Лавера, вы не видели четвертую стадию Лавера...

Затем Козимо достал из кармана коробочку, нажал на какие-то кнопки и стал наблюдать на экране зигзаги, цифры, обозначения. Сказал, обращаясь к Лаверу:

- Вечером вы будете уже чувствовать себя лучше. Вам будут все время помогать, вы поправитесь...

Севенарт не подозревал, что и он, и ассистент на некоторое время "выбывали из игры".

- Что вы скажете, брат Козимо? Каково состояние больного?

- Мало утешительного. Пусть для вас не будет неожиданным, что на недолгое время он будет казаться более нормальным. Но он долго не протянет...

- Высокочтимый брат, меня больше занимает странное состояние Сабининой. Это что-то очень серьезное, насколько я понимаю, и поэтому жду вашего заключения...

- Да-да... вы правы. Пригласите эту загадочную особу.

Катя вошла и остановилась посредине комнаты, не сводя вопрошающего взгляда с человека, который вынесет приговор Жаку. Козимо подошел к ней, поддерживая под локоть, подвел к креслу.

- Должно быть, вы собираетесь задать мне вопрос, и не один.

- Вопрос... вот только не знаю, кому, почему меня поместили в это психиатрическое заведение? Ведь я была совершенно здорова. Но вот теперь мне иногда кажется, что я тоже больна. ~ - Попробуем выяснить это. Если что-то замечаете в себе, объясните.

- Галлюцинации, как, например, у Жака, у меня не бывает. Вот сны иногда странные... И они повторяются. Чаще всего мне снится мой "опекун", я имею в виду господина Севенарта.

- Вы видите его?

- В том-то и дело, что нет, но я чувствую, что он рядом, склоняется надо мной, я даже ощущаю его дыхание.

- Вы чувствуете присутствие одного человека?

- Иногда одного, но бывает, что поблизости еще кто-то находится, но этот кто-то неизвестен мне.

Катя говорила, а параллельно с этим проходила мысль о другом, и Катя не могла даже на время от нее освободиться.

Дело в том, что предыдущей ночью она проснулась оттого, что кто-то осторожно прикоснулся к ее плечу. Она открыла глаза и увидела возле себя человека, лица которого она не могла рассмотреть, оно словно тонуло во мраке, хотя тени появиться было неоткуда. У нее не возникло сомнения в реальности происходящего. Кричать и звать на помощь она не собиралась.

Катя села в постели, пытаясь вглядеться в лицо незваного гостя.

- Не старайтесь меня разглядеть, это вам не удастся, - голос был приятным и молодым.

- Что вам нужно?

- Постараюсь коротко объяснить. Сюда, в ваш рай, прибыла важная персона. Это он будет вас обследовать. Говорите с ним смело, расскажите подробно о своем самочувствии, особенно важно, не. появились ли у вас симптомы заболевания. Скажите, как воспринимаете местную обстановку, обитателей. Выскажите свои желания. Но особенно подробно о вашем самочувствии. Вреда от такой откровенности вам не будет.

- Но кто вы?

- Вам не надо об этом знать... но посмотрите...

Катя взяла крохотный клочок бумаги, всмотрелась в него и согласно кивнула головой:

- Хоть я и не имею представления, кто вы и от кого, но на всякий случай буду молчать... пока... и, пожалуй, попробую последовать вашему совету.

- Разумно. Вы молодец -не трусиха. Вот и все...

Незнакомец спокойно дошел до двери, было видно, что он не опасается кого-либо, открыл ее, затем следующую - на улицу. Катя отметила, что он высок и строен. Она подбежала к окну. Незнакомец шел неспешно, пересек сад и скрылся за кустарником. "Но как же он прошел? Как?

А невидимая силовая ограда? Ну кто же этот человек?" Катя перебрала в памяти всех здешних художников, обслугу, но ни в одном из них не нашла даже отдаленного сходства с незнакомцем ни в фигуре, ни в голосе. "Это может быть лишь здешний человек, которому известны все системы охраны и слежения". Катя не выдержала и утром быстро прошла к границе владений "пансионата" - острые иголки пронзили тело, и ноги отказались двигаться, стоило ей достичь "границы".

Лицо Козимо было неподвижно и бесстрастно, он молчал. Потом встал, в раздумье прошелся по комнате.

- Господин Севенарт, мы можем приступить к обследованию мадам Катрин.

Катю усадили в специальное кресло, аппаратура бесшумно делала свое дело.

Севенарт выражал нетерпение:

- Вы видите, брат, никогда ничего подобного не происходило ни с одним из подопытных. Отклоняются излучения! Это что-то немыслимое!

Не знал Севенарт, зато хорошо знал Козимо, что показания новой аппаратуры может снять лишь доктор Дадышо. И никто больше! Ясно, что в организм Сабининой введены частицы, противостоящие, и притом достаточно стойко, излучениям их аппаратуры. Это настолько серьезно, что можно свести на нет все их огромные достижения. А Сабинину при этом ждет незавидная судьба подопытного животного.