Александр Бердник - Сердце Вселенной. Повести

Ва-боа судорожно задергался в припадке и упал на пол. Зи-ур склонился над ним, влил в рот несколько капель прозрачной жидкости и, печально глядя на измученное лицо внука, стал ждать, когда тот придет в себя.

Через несколько минут Ва-боа медленно раскрыл глаза. Зи-ур помог ему подняться, посадил на ца и нежно положил руку на склоненную на грудь головку.

— Я понимаю тебя, — тихо произнес старик. — Ты еще ребенок. Тобою двигает инстинкт. Я тоже скорблю. Смерть близких печалит сердце каждого Тайя. Но сейчас, я чувствую, близится гибель всей планеты. Что значит перед этим смерть единиц?

Внук схватил деда за руку и прижался к нему.

— Я слышал… ты что-то писал… Ты знаешь тайну? Ты знаешь, кто виноват в несчастьи… Почему же ты молчишь? Почему не скажешь всем Тайя? Выйди на площадь, собери Тайя…

— Я только историк, мое дитя!

— Я не могу понять! Если погибнет Та-ина — кому будет нужна ее история?

Зи-ур печально улыбнулся, покачал головой. В глубине его померкших глаз блеснула слабая искра, Он смотрел вперед, будто вглядываясь в невидимое для других Тайя грядущее:

— Вселенная бесконечна, дитя мое. Миры рождаются и умирают… Но ничто не исчезает бесследно, Меняется форма, течет сквозь нее бесконечным потоком материя. А суть остается.

— Я не хочу! — воскликнул Ва-боа. — Не хочу другой формы! Я хочу быть самим собой и жить на Та-ине!! Ты не видишь того, что делается вокруг, Тайя умирают с проклятиями. Они хотят знать, что случилось. А тебе известна причина зла, и ты молчишь! Я так им и скажу! Я полечу к Тайя и расскажу им все! Во всем виноваты Тайя-Боги!

И мальчик, трепеща от волнения, вылетел из комнаты.

— Подожди, подожди, Ва-боа! — с отчаянием крикнул Зи-ур. — Остановись, прошу тебя!

Он поднялся с ца и помчался следом за внуком.

Его встретил ураган. Пыль моментально набилась в ноздри, рот, поры тела. У Зи-ура закружилась голова. Держась за прутья металлической ограды, он осмотрелся. Недалеко от него, хватаясь за выступы стен, пробирался Ва-боа, иногда исчезая в тучах пыли, Мимо него, беспомощно переворачиваясь в воздухе, проносились изувеченные окровавленные Тайя. Мальчик что-то кричал им, но они не обращали внимания на обезумевшего ребенка.

Мощные воздушные потоки с ревом неслись над площадями Луа-Доу, срывали с домов крыши, ломали деревья и закручивались в гигантские смерчи, втягивавшие в свои смертоносные объятия все, что попадалось им на пути.

Вот из-за угла с грохотом и свистом вырвался очередной смерч. Промчавшись по площади и вырвав с корнем несколько деревьев, он, гремя металлическими обломками каких-то ли-а, со всею силой обрушился на Ва-боа. Зи-ур зажмурился как от сильной боли. Раскаленное дыхание вихря опалило ему лицо, осыпало тело мелким колючим песком. Когда он открыл глаза, на мостовой высилась беспорядочная груда камней. расщепленных древесных стволов, искалеченных трупов Тайя и животных, бесформенных, измятых металлических конструкций. Ва-боа, не было видно. Только у стены, где он стоял, темнело какое-то пятно. Старик пробрался туда. Это был изуродованный и почерневший труп его внука. Глаза мальчика смотрели в небо, губы были полуоткрыты, как будто он и после смерти хотел что-то сказать Тайя…

Вернувшись в свою комнату. Зи-ур положил тело внука на пол и долго стоял над ним, вытирая на щеках бессильные старческие слезы. Потом машинально, по привычке, выработавшейся за много спиралей, коснулся кнопки экрана универсальной связи. И тотчас же помещение наполнилось звуками резкого голоса Умта:

— …Высшие Сферы предупреждали. Пусть гнев Бога Судьбы Ни-исы падет на голову Ри-о, нарушившего древние традиции. Пусть великое бедствие, поразившее планету Та-ину, будет вечным предостережением для грядущих, поколений!…

Зи-ур выключил связь и, презрительно улыбаясь, занял привычное место рядом с электронным помощником…

Над спутником Та-ины Тва-дьи плыли легкие прозрачные облака. Таких Сит никогда не видел на родной планете. Мать-Звезда пронизывала их яркими лучами и они переливались всеми цветами радуги. В зените по темно-синему небу плыла Та-ина — огромный, туманный, угрюмый шар. Она вертелась вокруг своей оси, как волчок, и над ее экватором даже с Тва-дьи были заметны гигантские завихрения воздушных масс.

Сит со страхом смотрел на Та-ину. Его обуревали сомнения. Для чего Высшие Сферы заставили ее вращаться с такой быстротой? Что задумал Ри-о? Резкое изменение режима суточного обращения может разрушить планету! Творится что-то непонятное… Сит, как всегда, ничего не знает. Высшие Сферы не объясняют ему ничего. Десять ур назад Умт предупредил о вылете в ближайшее время на Тва-дьи Тайя-Богов… В планах Умта скрывается что-то недоброе… Почему Высшие Сферы хотят покинуть Та-ину? Если они уверены в успешном исходе начинаний Ри-о, зачем им такое поспешное переселение, похожее на бегство?

Тяжелое раздумье начальника работ нарушил один из его помощников.

— Сей Сит! На Южной стройке опять бой, слышны взрывы.

— Хищники?

— Очевидно.

— Летим!

Через несколько минут легкий двухместный дра уже мчал их к месту происшествия. Внизу проплывали крыши центрального поселения, удалялся сияющий в лучах Матери-Звезды колоссальный купол здания Управления.

Основная масса помещений располагалась под поверхностью грунта. Там, в огромных искусственных пещерах, возвышались окруженные роскошными садами дворцы, расстилались покрытые пышной растительностью луга, синели рощи, под лучами искусственных солнц сверкали водоемы в золотистых ожерельях песчаных пляжей. Специальная вентиляционно-воздушная система снабжала все помещения чистым свежим воздухом, одинаковым по составу с воздухом Та-ины. Вдоль экватора уже было закончено строительство сети энергетических установок, готовых в любую минуту увести Тва-дьи от Та-ины на самостоятельную орбиту.

Ст смотрел на развертывающуюся внизу величественную панораму строительства, мысленно представлял себе гигантский масштаб работ и гордился разумом Тайя, осмеливающимся вторгаться в извечные законы природы. И в то же время его не покидало ощущение смутного беспокойства — подсознательное чувство подсказывало ему, что титанические работы производятся не во имя добра и прогресса, что за величием и красотой созидаемого кроется что-то злое и преступное.

Дра опустился на опушке девственного леса. Вековые деревья с густой синеватой листвой, опутанные лианами и косматыми, свисающими с ветвей, прядями мха и высокие кустарники с длинными колючими иглами образовывали непроходимую чащу, служившую приютом для отвратительных хищных животных, пожравших и изувечивших уже не один десяток переселенцев.