Сергей Волков - Твой демон зла

Коваль несколько секунд молча смотрел в маленькие, острые глазки Учителя, потом кивнул...

Водители, проезжавшие в тот день около часа дня по "Варшавке", с удивлением наблюдали, как под сполохи "мигалок" по третьей полосе на огромной скорости пронеслась колонна низких, цвета хаки с черными разводами, машин, у которых вместо стекол стояли глухие листы брони, и только очень искушенный человек опознал бы в стальных монстрах "Камазы", послужившие основой для создания этих "городских танков".

Внутри одного из кунгов, на жестком, длинном сидении без спинки, рядом с бледным Пашутиным сидел Сергей Воронцов, сжимая в руках выданный ему автомат "Кобра", черный, маленький, с длинным прямым магазином. Они изучали такие в школе, и Сергей помнил, что это вроде бы внешне невзрачное оружие на самом деле являлось настоящим чудовищем, особенно в ближнем бою. Высочайшая скорострельность, специально сбалансированные пули, отсутствие отдачи, невероятная кучность стрельбы - вооруженный таким оружием человек становился грозным бойцом!

Кроме Воронцова и Пашутина в кунге было ещё с десяток человек коллеги Игоря с охраной, и незнакомый офицер ФСБ, сидящий перед монитором внешнего обзора. Расщупкин со своим охраняемым лицом попал при посадке в другую машину, и Сергей не с кем было преговорить, узнать, куда их везут и зачем.

Бронированный кунг не имел смотровых щелей и бойниц, что повышало его неуязвимость. Тяжелая, толстая дверь закрывалась автоматически, и открыть её снаружи без взрывачтки нечего было и думать.

Офицер, следя за движением колонны по монитору, изредка переговаривался по рации с головной машиной, и когда он наклонился к пульту, Воронцов увидел картинку на экране - они ехали теперь по "Каширке", приближаясь к МКАДУ.

"Камазы" остановились часа через два - все уже порядком устали, намозолившись на твердых сиденьях, и когда прозвучала команда: "На выход!", многие с облегчением вздохнули, вставая и разминая затекшие конечности.

Дверь открылась, теплый воздух из кунга смешался с морозным, вечерним подмосковным воздухом - на улице было очень свежо. Воронцов в числе прочих выбрался наружу и огляделся.

Они находились на большой, заасфальтированной площадке посреди густого, заснеженного леса. По краям площадки горели огни, на очищенном от снего асфальте виднелась специальная разметка, и Сергей решил, что это запасная полоса какого-то секретного аэродрома.

Не смотря на темноту - было уже часов шесть вечера, невдалеке, за деревьями виднелись постройки - двухэтажные корпуса домов, низкие ангары с полукруглыми крышами, какие-то будки, вышки, антенны.

"Камазы", взревев двигателями, развернулись и уехали. Сотрудники НИИ и охрана, многие из которых не успели прихватить верхнюю одежду, приплясывали на морозе, но никто не роптал. Воронцов закурил, не переставая озираться, и заметил приближающийся по взлетно-посадочной полосе автобус.

Большой, освещенный "Икарус" остановился метрах в трех от стоявших, из автобуса вылез полковник Урусов с мегафоном, взял его наизготовку и его усиленный, металлический голос громко прозвучал в морозной тишине:

- Господа сотрудники НИИЭАП! Мы приносим вам извинения за ваше вынужденное переохлаждение! Прошу вас организованно, по старшинству, вместе с охраной, занять места в автобусе! Желающих там ждут бутерброды, горячее кофе или чай, по вкусу!

- Давно бы так! - сердито рявкнул зам директора института по науке Шульгин, прозванный подчиненными за страсть к демагогии "Балалайкой", кивнул своим телохранителям, и зашагал к распахнувшему переднюю дверь "Икарусу".

Поскольку и Воронин, и Пашутин не успели раздеться, они решили пропустить вперед всех работников института, многие из которых уже начали от холода обвязывать головы галстуками.

Наконец, все разместились в теплом чреве автобуса, получили по стаканчику горячего кофе, кто-то из ученых достал фляжку с коньяком, пустил по кругу, и вскоре все загомонили, отходя от того напряжения, которое охватило их при столь срочной и спешной эвакуации.

"Икарус" тронулся, и мягко покачиваясь, поехал по темной лесной дороге. Минут через двадцать автобус остановился у большого, с протяженными флигелями, двухэтажного дома, стоящего прямо посреди густого, темного, елового леса.

В просторном, теплом, ярко освещенном красивыми люстрами холле люди расселись по диванам, креслам, и на середину вышел Урусов. Еще раз извинившись за вынужденные меры предосторожности, полковник объявил:

- К сожалению, поиск злоумышленников пока не дал результатов, поэтому мы вынужденны на то время, в течении которого мы надеемся обезопасить ваши жизни, поселить вас здесь! В ваше распоряжение будут предоставлены отдельные номера с телефонами и всем необходимым для отдыха и теоретической, на данном этапе, работы! Ваши семьи предупреждены, чуть погодя вы сами сможете позвонить домой и успокоить ваших родных! У нас к вам только одна просьба - на все вопросы говорите, что находитесь в срочной командировке на испытательном полигоне под Угличем! И ни слова о сегодняшнем проишествии - в наших общих интересах, чтобы в прессу не просочилось никакой информации, это здорово помешает расследованию! Ну, а теперь, я по мере возможности отвечу на ваши вопросы!

Вопросов, естественно, была масса! От самых простых, типа: "Как долго нас тут продержат?", до сугубо прагматичных: "А есть ли тут сауна?", или: "А где тут ближайший коммерческий ларек?". Урусов дал ответ на самые важные, с его точки зрения, вопросы, но когда после "коммерческого ларька" в холле раздался дружный смех, полковник поднял руки:

- Все, товарищи, или господа, говоря по современному! Вот Александр Ильич, он тут хозяин, с бытовыми проблемами - это к нему! Да, охрана, прошу всех следовать за мной!

Воронцов встал, протянул оставшемуся сидеть, растерянному и жалкому в своей беспомощности Пашутину руку:

- Игорь, видимо, мы с тобой расстаемся! Надеюсь, что у тебя все будет нормально, весь этот кошмар кончится! Давай, будь здоров, удачи!

Пашутин пожал руку Сергея, молча кивнул, и Воронцов, с облегчением вздохнув, поспешил за удаляющимися вслед за Урусовом телохранителями. Нельзя сказать, что расстовался он с Пашутиным, испытывая при этом великую тоску - похожий на капризного ребенка электронщик виделся Воронцову в основном этакой нудной обузой, и Сергей подозревал, что в случае экстремальной ситуации Игорь просто хлопнется в обморок, и его придется тащить на себе в буквальном смысле.

Урусов, а следом за ним и телехранители, оказались в небольшом кабинете с тяжелой, кожаной, явно старинной мебелью. Полковник сел в кресло, закурил, и обратился к своим подчиненным: