Сергей Волков - Твой демон зла

Сергей наклонился над распластавшимся на ступеньках телом Игоря, потрогал "точку жизни" на шее. Пульса не было! Мертв!

"Все, конец! Эх, Игорь, Игорь... Надо спасать Прибор!", - пронеслась в голове мысль, и Воронцов бросился вверх по лестнице, перепрыгнул через труп контролировавшего, на ходу вытаскивая из кармана бронежилета светошумовую гранату.

Он в два прыжка преодолел лестничный пролет, отделявший его от площадки между первым и вторым этажами, выдернул чеку и закинул гранату на второй этаж, к дверям квартиры. Ухнуло, раздался пронзительно-оглушающий визг, полыхнуло так, что в глазах заплясали "зайчики", но Сергею нельзя было отвлекаться.

Он молнией проскочил последний пролет, и ещё на бегу, пригибаясь к ступенькам, выстрелил по двум замешкавшимся у открытой двери силуэтам.

На ходу подхватив валяющийся у одного из тел автомат, Воронцов влетел в квартиру, вихрем пронесся по комнатам, и на кухне его чуть не вырвало, когда он наткнулся на труп Элеоноры Тимофеевны, убитой выстрелом в затылок. Женщина лежала на полу, неловко подвернув руку, наброшенный на голое тело старый махровый халат распахнулся, а в добрых близоруких глазах застыл ужас... Воронцов прикрыл полой халата дряблое, старушечье тело, скрипнул зубами и выскочил из кухни.

Больше в квартире никого не было...

Сергей выглянул в окно пашутинской комнаты - трое человек, пригибаясь, бежали с разных сторон к центру двора, где одиноко лежал на снегу коричневый "дипломат". Медлить было нельзя, и Сергей, разбив тостым дырчатым кожухом ствола автомата неизвестной ему конструкции окно, закусив губу, начал поливать бегущих длинными очередями, и заставил всех людей во дворе буквально за пару секунд прижаться к земле, а потом - отползти назад!

Подхватив табуретку, Воронцов выбил остатки стекла, торчащие в рамах, и выпрыгнул со второго этажа на крышу стоящей под окном, занесенной снегом "Победы". Крыша машины, не смотря на почтенный возраст, выдержала, Сергей кувырком скатился с неё в мокрый снег и присел за стоящей рядом машиной, четыреста двенадцатым "Москвичем" оранжевого цвета.

"Думай, Воронцов, думай! Ну, давай, не раскисай, сейчас не время! Надо выбираться из этой "ямы"!", - Сергей внимательно следил за двором, одновременно "накачивая" себя, подталкивая к позитивным мыслям, которые могли бы помочь найти выход из сложившейся ситуации...

Время шло. Он сидел за "Москвичем" уже минут пять - непростительная задержка, с точки зрения профессионала - противник мог перегруппировать свои силы, мог скрыто подкрасться, нанести внезапный удар...

Ничего путного Воронцов так и не надумал. Он понимал, что попал в патовую ситуацию, и ему оставалось только действовать - быстро, внезапно, ошеломляюще для противника, с риском для своей собственной жизни. Сергей на миг представил лицо Кати, мысленно попрощался с нею, и вдруг ощутил, что жизнь его с этого момента пошла каким-то зигзагом, и совершенно неизвестно, какой у этого зигзага будет конец.

Сергей вскочил и со всей скоростью, на которую было способно его тело, побежал к "дипломату". Стрелять по нему стали не сразу, но зато потом ударили сразу из нескольких стволов. Пули шипели в слежавшимся снегу, свистели вокруг, и Воронцов вдруг, и так не кстати, вспомнил старую солдатскую поговорку: "Свист пули, которая тебя убьет, ты не услышишь!".

Он сменил обычный бег на "маятник", сбивая стрелявшим прицел, но все равно шансов уцелеть было ничтожно мало!

"Качать маятник" - наука довольно сложная, нужны месяцы тренировок, чтобы научиться чувствовать противника, его психологию, чтобы сразу понять манеру его стрельбы... Сергей же лишь несколько раз, во время учебы в "Щите" ходил "маятником" на полигоне, и теперь ему приходилось туго. Про себя он отмечал движения: "Левая нога, правая нога, шаг, другой, присел, ещё раз присел, обманное движение корпусом, прыжок в противоположную сторону..."

Вроде бы пока, тьфу-тьфу-тьфу, получалось не плохо, но стоило только Воронцову так подумать, как он оступился на предательски скользком от воды и наледи асфальте, на секунду прекратил своё "броуновское движение", и тут же пуля ожгла ногу, словно её стегнули раскаленным железным прутом, и почти в то же мгновение запламенела щека, и по шее потекла струйка теплой крови.

"Не добегу!", - в отчаянии понял Воронцов, прыгнул вперед, потом назад, морщась от жжения ниже колена, перекатился через плечо, и следующим прыжком приземлился практически рядом с "дипломатом"! Стрельба сразу прекратилась.

"Они боятся повредить Прибор!", - вдруг понял Сергей. Верно его предположение или нет, гадать не было времени. Он подхватил нагретый солнцем чемоданчик, поднял его, как щит, перед собой, и из-за этого прикрытия начал осматривать безмолвные окна домов, мокрые красные и серые крыши, черные провалы чердачных отдушин.

Стрелков он заметил почти сразу, видимо, они уже не прятались так же тщательно, как в начале операции - один на крыше, один в открытом подъездном окне дома напротив, ещё один - в дальнем углу двора, в тени от дома, за заснеженной "катушкой" кабеля.

"Пожалуй, двоих я смогу снять!", - подумал Сергей, не прекращая прикрываться своим импровизированным щитом и поворачиваясь так, чтобы "дипломат" закрывал его от всех трех противников.

Воронцов перехватил тяжелый "дипломат" левой рукой, правой выхватил пистолет, и выстрелил в первого стрелка, вжимающегося в железо крыши. Бах! Человек выронил оружие, черный небольшой автомат, внешне похожий на чеченского "борза", полетел вниз и с железным лязгом ударился о вытаявший пятачок мокрого асфальта у водосточной трубы.

Сергей в этот момент не думал о том, этично или нет - стрелять по тем, кто не может ему ответить - это были враги, и тут действовал жестокий принцип: "Убей, или убьют тебя!". Какая уж тут, к чертям, этика!

Он уже ловил на мушку прячущегося за барабаном кабеля человека, как вдруг за его спиной затрещал "узи". Раненый в самом начале перестрелки парень в кожанке отлежался в ближнем к подворотне подъезде, и неожиданно вступил в бой, наплевав на Прибор в "дипломате", и, видимо, на все приказы своего начальства.

Воронцов с ходу несколько пуль "поймал" в бронежилет, а одна навылет прошила руку выше локтя, заставив Сергея выронить "дипломат" и вскрикнуть от боли. И тут ожили два оставшихся стрелка! Воронцов наугад выстрелил несколько раз по "кожаному", до половины высунувшемуся из приоткрытой подъездной двери, подхватил раненой рукой чемоданчик и побежал в глубь двора, где за блестящими "спинами" гаражей виднелась какая-то низкая пристройка, вроде сарая или строительной будки. Там Сергей надеялся перебраться в соседний двор.

Добежав до половины пути, он понял, что это ему не удасться. Стрелки короткими, точными очередями отжимали его от гаражей, загоняя в глухой угол, образованный выступом противоположного Пашутинскому дома.