Сергей Волков - Твой демон зла

- Ой, ты знаешь, Сереженька, у нас же засада на тебя была! - сквозь слезы говорила она, наливая гостям чай с ежевичным листом: - Трое вот такенных "шкафов", днем в доме сидели, в "Сегу" все рубились, а ночью во дворе, в машине дежурили, через сутки менялись! Ох, и надоели же! Но, правда, ребята вежливые, без дурости, не эти... не "братки"! А сегодня утром говорят: "Все, милые барышни, прощайте, невиновен ваш Воронцов!". И уехали! Борька-то чуть не бросался на них, все хамил специально, чтобы подраться! Ну, да Бог с ними! Ты-то как, рассказывай!

Сергей, косясь на Руслана Кимовича - тот блаженно щурился, смакуя ароматный чаек, начал говорить о своих делах, опуская "боевые" подробности. Пока суть да дело, во дворе раздался шум двигателя и гудок сигнала приехал Борис.

Встреча старых друзей была бурной. Борис, уж и не чаявший увидеть Воронцова в живых - вся эта кутерьма со стрельбой, захватами заложников, засадами ФСБ, казалось, должна была в конце концов закончиться для Сергея очень плохо. Но пока вроде обошлось, и Борис искренне обрадовался другу.

Они обнялись, и Воронцов даже застонал - так на радостях стиснул его бывший археолог.

- Ну что, супермен, рассказывай! - улыбающийся Борис присел на табурет, потом резко посерьезнел: - Что с Катей?

- По нашим данным, Катя находиться где-то на севере России, в местечке под названием Комоляки! Да, кстати, познакомся - это Руслан Кимович Хосы, мой шеф, бывший боевой офицер-десантник и... и просто очень хороший человек!

- Ладно, ладно... - проворчал Хосы, пряча глаза за своей всегдашней улыбкой: - Давайте к делу, мужики, у нас мало времени!

Стоя на утоптанной площадке у машины Бориса, Сергей с улыбкой смотрел, как друг закрывает ворота, ведущие во двор, одновременно что-то рассказывая Сергею, причем из-за скрипа воротин Воронцов не понимал ни слова...

Отвлекшись на мгновение - на крыльцо дома вышли Лена и Хосы, Сергей пропустил тот момент, когда появился ОМОН. Борис, не до конца затворивший вторую половинку ворот, вдруг полетел в снег, одновременно с этим несколько человеческих фигур метнулись через огрод, заходя сзади, и даже с крышы дома буквально на головы опешивших друзей спрыгнули трое крепышей в сером камуфляже, с автоматами и в масках.

- Всем лежать! Лежать, сука! - Сергей получил сильный удар по голове, одновременно с грамотно проведенной подсечкой, и рухнул, как подкошенный, тут же получив сильный удар в бок - омоновец не церемонился с задержаным.

Кто-то прыгнул на спину Сергея, больно заломил руки, щелкнули, впиваясь в кожу, наручники.

- Встать! - приказ сопровождался чувствительным ударом тяжелого ботинка по спине. Сергей кое-как встал - с вывернутыми и скованными за спиной руками это было сделать довольно трудно.

Он огляделся - точно так же скрученный Борис стоял у ворот, и двое омоновцев обыскивали его, проверяя карманы. Хосы и Лены нигде видно не было.

"Сейчас они обыщут меня и найдут нож и пистолет.", - спокойно подумал Сергей, а ловкие руки одного из троих стоявших вокруг его людей в черных масках уже начали ощупывать одежду. Появился пистолет, потом нож, спецсредства из кармашков жилета. После каждой находки Сергей получал сильный удар в живот от здоровенного камуфляжника с "бычими", налитыми кровью глазами - лица его Сергей не видел из-за маски, но мог представить, что интеллект на нем вряд ли отпечатался. Омоновец стоял чуть справа от Сергея и бил так, словно Воронцов был виноват в том, что у него нашли, и должен был понести телесное наказание немедленно.

Стоявший сзади боец перед каждым ударом задирал скованные руки Сергея так, что дыхание прерывалось от боли, и тут же следовал резкий хук в живот, и перед глазами все начинало плыть.

"Что ж вы делаете, суки!", - хотел закричать Воронцов, но он посмотрел в глаза избивающему его парню, и понял, что так он лишь разозлит его ещё больше.

Обыск закончился. Бориса уже кудато-то увели, возможно, за воротами омоновцев ждала машина. Сергея, снова до ломоты в суставах вывернув ему скованные руки, тоже повели со двора, и тут он услышал сзади:

- Стой, Хомяков! Отбой! Ошибка вышла - сняли с него обвинение!

Сергей почувствовал, что его руки отпустили, и медленно повернулся на крыльце стоял Хосы, а рядом с ним командир ОМОНА, молодой, довольно симпатичный парень с задранной вверх маской и рацией в руке. Он кивнул:

- Отбой, отбой! Открой наручники и верни ему все - у него есть разрешение!

Пока Хомяков, сопя под маской, доставал ключи и открывал наручники, во двор ввели Бориса, у которого под глазом уже наливался синевой приличный синяк. Командир повторил приказ, и с Бориса тоже "расковали".

Сергей, растирая запястья, молча огляделся - за все время их захвата он не произнес ни одного слова. Злоба, ярость и ненависть к омоновцам, ни за что, деловито и цинично избившим его, клокотала в Сергее, и он даже испугался - вдруг ему сейчас вернут пистолет, а он не сдержиться и перестреляет всех?..

Однако - сдержался, и не смотря на дружелюбный тон омоновца, отдававшего оружие и "причиндалы", промолчал. Хосы и ворчаший Борис о чем-то разговаривали с командиром ОМОНа, стоя у крыльца, с которого испуганными глазами смотрела на все происходящее Лена.

Спокойно рассовав всю свою амуницию по карманам и клапанам, Сергей так же спокойно оглядел стоявших вокруг омоновцев в масках, ища те самые, "бычьи" глаза, наливавшиеся садисткой радостью в моменты, когда их хозяин бил Воронцова в живот. Наконец, вычислив здоровяка, Сергей деревянной походкой подошел к нему, с мстительной радостью заметил растеряность и тень мысли, возникшие в глазах омоновца, и нанес ему быстрый и точный удар, носящий в одной из школ у-шу весьма образное название: "Единорог возмездия лишает насильника мужской сути.".

Омоновец, два метра здоровой, тренированной плоти, замер, а его коллеги вокруг толком ничего не поняли - они, выученные и вышколенные для групповых захватов, в которых им не было равных, вряд ли знали у-шу, древнее искусство жить в гармонии с окружающим миром, а у Воронцова, наоборот, был хороший учитель.

"Бычеглазый" сломался пополам и рухнул на снег, туда, где пять минут назад лежал Сергей. Из его глотки вырвался дикий вопль, переходящий в стон, а Воронцов уже подходил к крыльцу, и только тут омоновцы бросились на него.

- Отставить! - рявкнул опомнившийся командир, пропустивший начало инцендента, и решивший, что лучшим все же будет свести дело к миру: Тарасуль, Симонов - помогите ему встать, и все - в машину!

Недовольно ворча, омоновцы подобрали своего товарища и ушли за ворота. Командир повернулся к Воронцову:

- Обычно мы не прощаем тех, кто нас задевает! Имейте в виду! А что касается жестких мер при задержании - так это просто тактика упреждающего удара, не более! Прощайте, надеюсь, больше не свидемся!