Сергей Волков - Великое Лихо - 2

- Дивная земля! - торжественно проговорил Зугур, и Луня невольно удивился - вагас не любил ни гор, ни леса, но этот дикий край, похоже, очаровал его своей первозданной мощью.

Пожевав наскоро то, что пощадили муравьи, путники снова спустились с сука, на котором стояла Золотая Колесница, вниз, и увидали змеевы кости, дочиста обглоданные кем-то и облепленные мелкими жучками.

- Фу, гадость какая! - совсем по-бабьи сказал Руна, поправила кинжал у пояса и спросила у Шыка: - А где пещера-то, в которой камень тот?

- Про то, дочка, не ведаю я пока. - ответил волхв, внимательно вслушиваясь в несмолкаемый лесной гомон: - На гору нам подниматься надо, мыслю я - ТА это гора, а там уж разберемся, что к чему. Зугур! Пойдешь первым! Потом я, Руна, а ты, Лунька, в конце. Всем в оба глядеть - мало какую нечисть тут местные боги носят, в рот им тележное дышло. Кабы беды не случилось! Ну, пошли.

Сказать оказалось легче, чем сделать. Путники уперлись в неодолимое переплетение ветвей, побегов, каких-то зеленых, похожих на змей, отростков, увитых ползучими травами и увешаных бородами мха. Потыкавшись, словно слепые котята, в этих зарослях, люди сбились в кучу и уставились на волхва - что, мол, теперь?

Шык пожал плечами, попытался сотворить заклятие, отворяющее лесной путь, но ничего не вышло - здешний лес не подчинился родским чарам. Тогда вперед выступил Зугур, выволок из ножен меч и начал прорубать дорогу, отсекая с молодецким уханьем и хаканьем зеленые ветви.

Так и пошли. Десять полетов стрелы - путь не дальний, но рубить непотдатливую зелень оказалось тяжко. Вскоре Зугура сменил Луня, потом маленько порубила Руна, а когда пришел черед волхва, он ударил по зелени чарами, проморозив длинный проход.

До подножия горы добрались лишь к полудню. Сильно донимала мошкара, какие-то мелкие, противно звенящие над головами путников твари кусались хуже любого комара, и вскоре у людей начали распухать от укусов лица и кисти рук.

Было нестерпимо жарко, солнце палило с небес так, словно хотело изжарить людей, испепелить лес вокруг, но если люди страдали от этой изнуряющей жары, то лесу было все равно. От заваленной полусгнившими листьями земли поднимался наполненный запахом тлена и гнили туман, вокруг по прежнему гомонили и кричали лесные обитатели, множество птиц, диковинных и разноцветных, перелетали с одного дерева на другое, а от одуряющих запахов цветов, что в великом множестве окружали путников, вскоре у Луни начала кружиться голова.

Каменистые склоны горы, круто уходящие вверх, показались ученику волхва после непроходимых лесных чащоб удобнее мощеной гати, и он проворно полез по камням, увлекая за собой Руну и стремясь побыстрее выбраться повыше, туда, где должен был дуть горный ветерок, приносящий прохладу и сдувающий мелких летучих тварей.

Бурая гора была не очень большой и походила на цогские горы, по которым Луне, Шыку и Зугуру уже приходилось лазить. Правда, там склоны покрывал мох и травы, а здесь всюду был сплошной камень, но привычные к странствиям путники быстро поднимались все выше и выше, оставляя позади страшный дикий лес, огибали скалы и крупные валуны, осматривая на ходу все расщелины - нет ли где входа в пещеру.

Когда солнце до половины прошло путь от полудня до заката, остановились на привал. Попили воды из горного источника, закусили, посидели на камнях, давая отдых усталым ногам.

- Думаю, погоня за нами может быть! - нарушил молчание Зугур: - Эти, что на Деревянных Птицах летают, видели, куда мы путь держали. И не из пугливых они, молоний твоих, волхв, не испугались ни на чуть. Точно говорю - искать нас будут, в догон пустятся, по земле, или по воздуху. Так что оглядываться надо, ещё не хватало нам этим перначам в полон попасться. Тогда все, тогда всему конец. Они, как я слыхал от Веда, всех пленников своих в жертву богу какому-то поганому приносят, вот и нас то же ждет...

- Зугур, не каркал бы ты, а? - предложил Луня, поудобнее устраиваясь на плоском камне: - А то с тобой вечно так - что не скажешь - все сбудется. Прямо провидец, вещун вещуном!

- Ага, вот только ни одного хорошего вещевания я от этого провидца ни разу не слыхивал! - мрачно сказал Шык, потом принюхался: - Вроде как запах какой-то чую... лишний какой-то! Птицей пахнет...

Договорить волхв не успел - из-за ближней скалы, бурой и пузатой, похожей на тушу неведомого исполинского зверя, вдруг начали выскакивать смуглокожие люди, голые, но все покрытые разноцветными устрашающими рисунками, в пышных перьевых шапках и в плащах из разноцветных птичьих перьев. Было их много, и ошеломленные путники едва успели встать в круг и достать оружие, как не меньше пяти десятков молчаливых чужаков окружило место привала.

- Глянь-ко, броней не носят! - в полголоса сказал Шыку Зугур: - А оружие странное какое - дубинки с камнями острыми вместо шипов, а мечи-то из злата, или глаза мне врут?

- Не врут, вещун хренов! - зло процедил Шык, оглядывая замерших в десятке шагов смуглокожих: - Видать, злато у них - все одно, что медь у нас, много его тут. Думаю, биться нам придется... Луня, за Руной приглядывай, а ты, девка, с луком промеж нас встань, пулять будешь во всякого, не жалея, поняла?

Руна кивнула:

- Поняла, дядько Шык. А может, говорить с ними можно? Может, не будут они на нас нападать?

- Береженного... - начал было Луня, но договорить не успел - стоящий в стороне от остальных человек в самом пышном и ярком перьевом наряде поднял высоко вверх кривой утолщенный златой клинок и вдруг пронзительным и тонким голосом завопил:

- Ка-а-а-я-ть-и-н-н-к-у!!!

И тут же все окружившие путников люди, дико заорав, бросились вперед, размахивая оружием! Зугур зарычал, размахивая секирой, Луня, выставив перед собой меч и кинжал, принял на клинок одного, рубал с оттяжкой по незащищенной голове второго, еле успел увернуться от свистнувшей совсем рядо дубинки, яростно врубился в сплошное месиво из раскрашенных темных рук, ног, голов...

За своей спиной Луня пару раз слышал теньканье тетивы - хорошо, значит Руна тут, цела, значит. Зугур ревел, словно горный медведь в берлоге, и грозный его рык перекрывал пронзительное верещание врагов. "Сейчас Шык вдарит чем-нибудь чародейским по этим пернатым людям-птицам, и выдюжим мы...", - подумал Луня, но тут в его правую руку, держащую меч, вцепилось сразу несколько врагов, и он еле-еле сумел отбиться кинжалом, отступив на два шага назад.

Наконец над местом битвы грохнуло - Шык пустил в ход чары. Запахло паленым, смуглокожие отпрянули, сбились в кучу и вдруг, повинуясь визгливым приказам своего вожака, бросили бежать, исчезая все за той же большой бурой скалой.

- Ага! Сыгыргын всех ваших матерей тристо тридцать три раза!! радостно заорал Зугур, но его перебил волхв: