Ежи Жулавский - Старая Земля (Лунная трилогия - 3)

А если он будет нужен здесь?.. Если здесь понадобится выполнить то последнее, страшное действие, которое он оставляет для себя, не желая давать оружие в чужие руки, а его не будет?

- Какое мне дело до всего этого? - тихо прошептал он себе.- Улечу. Пусть делают, что хотят. Там меня ждет мой единственный друг...

Он встал как раз в тот момент, когда на пороге снова появился лакей с письмом на подносе.

- От госпожи Азы,- сказал он, кладя на стол конверт.

Яцек быстро разорвал конверт и пробежал письмо глазами, забыв о присутствии лунных карликов, которые с интересом следили за изменениями в его лице...

Он спокойно уселся на стул и положил перед собой 'исписанный листок. Аза сообщала ему, что вскоре приезжает в Варшаву на длительное время отдохнуть после выступлений и триумфов...

"Хочу, чтобы ты в это время был дома, друг мой,- писала она, видимо, уже забыв о мимолетном недавнем недоразумении,- так как я хочу о многом с тобой поговорить и пройести время исключительно в твоем обществе... Может быть, в моей жизни будут изменения - ты первый узнаешь об этом..."

- У меня еще есть время,- сказал он себе вслух,- прежде чем построю корабль, а потом...

Он замолчал и, дав знак лакею, чтобы тот ушел вместе с карликами, подошел к окну и прислонил к стеклу печальное задумчивое лицо.

IV

- Вы должны любой ценой узнать тайну Яцека. Она необходима нам.

Говоря это, Грабец невольно сжал руку, которая в этот момент касалась ладони Азы. Певица заметила это движение и откинулась назад. Брови ее сдвинулись. Ее обидел его сухой, повелительный тон.

- А если я не захочу вмешиваться во все это? - вызывающе бросила она.

Грабец пожал плечами.

- Ничего не поделаешь. Я найду иной способ и все равно получу это изобретение. А вы будете продолжать петь...

Он замолчал и стал оглядываться в поисках шляпы и перчаток. Найдя их, он быстро склонился перед молчащей женщиной.

- Хочу попрощаться с вами...

- Нет! Останьтесь!

Она неожиданно подступила к нему со сверкающими глазами

- Давайте будем играть с открытыми картами! Что вы мне дадите за... эту... тайну?

Он медленно отступил от двери и уселся на ближайший стул.

- Ничего особенного. Я уже говорил вам. Я сам не знаю, что буду с этого иметь...

- Так почему же я должна подвергать себя риску?

- Потому что вам так хочется. Вас интересует и притягивает все то, что произойдет, что может произойти,- вы рады возможности принять участие в этой великой и, возможно, последней борьбе, которая потрясет человеческое общество.

Актриса засмеялась.

- И это все' Вы готовы убедить меня, что это именно я прошу у вас разрешения оказать вам огромную услугу!..

- Все эти слова не имеют никакого значения. Вы хотите властвовать и вы знаете, что только в наших рядах и на нашей стороне есть место для королев.

Она уселась напротив него и, поставив локти на колени, положила подбородок на раскрытые ладони.

- А вам не приходило в голову, что я могла бы... изобретение Яцека... использовать сама?

- Не приходило и не придет. Я слишком хорошо знаю вас, чтобы предположить, что у вас могут быть подобные, до смешного непрактичные, намерения. Одна вы ничего сделать не сумеете.

- А вместе с Яцеком?

Грабец невольно взглянул на нее с беспокойством, но в ту же минуту усмехнулся.

- Попробуйте. Может быть, он и согласится. Легкая ирония прозвучала в его голосе.

Она встала, задетая, и сделала к нему один шаг.

- Неужели вы думаете, что у меня нет иного способа властвовать над миром и вами, кроме того, чтобы выманить у кого-то рецепт взрывчатого вещества?

Он окинул ее холодным испытующим взглядом. Какое-то время он молчал, водя глазами по ее лицу, плечам, бедрам, как бы оценивая ее.

- Да,- сказал он наконец,- вы прекрасны, и поэтому вам кажется... Нет, дорогая госпожа! Вы сейчас не властвуете, а служите людям своей красотой.

Аза вздрогнула. Ей вспомнилось, что то же самое недавно она слышала из уст Яцека. Сдавленный смех вырвался из ее горла.

- Однако делается все, что я только захочу! И вы пришли ко мне с просьбой...

Он прервал ее движением руки.

- Госпожа Аза, оставим в покое эти рассуждения. У меня мало времени; меня ждут. Итак, последнее слово: вы беретесь раздобыть тайну Яцека - ни для чего иного, кроме как для того, чтобы иметь право встать по одну сторону с нами?

Говоря это, он снова встал, повернувшись вполоборота к дверям. Она колебалась только одно мгновение.

- Да! Потому что вы все в конце концов будете служить мне. Грабец усмехнулся.

- Может быть. Пока - благодарю вас. Выбор средств, естественно, зависит от вас.

В дверях он вновь обернулся.

- Вы должны поспешить,- сказал он.- Яцек собирается улететь...

Она вопросительно посмотрела на него.

- Разве вы не знаете, что он строит корабль?..

- Корабль?

- Да. Чтобы отправиться на нем на Луну за неким Мареком, который прислал оттуда послов. Нельзя терять времени.

Он вышел с легким поклоном, оставив Азу в полной растерянности. Со времени прибытия карликов с Луны она только один раз спросила, какие сообщения они принесли от Марека... Ей было сказано, что ему хорошо живется там и он не собирается возвращаться на Землю... Она хотела еще спросить, нет ли для нее какого-нибудь письма или не передавал ли он ей чего-нибудь на словах, но ее гордость не позволила ей перенести такое унижение, и она только стиснула зубы.

Тогда ей казалось, что она ненавидит Марека точно так же, и даже больше, чем всех этих людишек, которые ползают у ее ног, скользя похотливыми глазами по ее недоступному телу, чем артистов и поэтов, которые лгут так же, как она сама, об искусстве, стремясь только воввыситься с ее помощью, чем, наконец, Яцека, этого противного человека, с таким сильным мозгом и с сердцем мягкий, как.у женщины, .неспособного пожелать, и получить, и иметь...

Только Марека ova не могла презирать, как всех остальных. В ней вспыхивал бунт против того, что когда-то - она его в самом деле любила - и она хлестала себя насмешками, и смеялась над ним, что ради звездной мечты, ради смешного царствования на Луне он забыл о ней, о самом высшем счастье и наслаждении - она называла его глупцом, сумасбродом, но, несмотря на это, не могла избавиться от удивления, что он совершил все это и ушел от нее туда - навсегда...

И что-то похожее на желание отомстить поднималось у нее в груди.

"Я буду властвовать здесь, буду! - думала она.- Буду властвовать здесь на Земле, а ты сиди себе на Луне".

В ней всегда жила огромная жажда власти, поэтому идея Грабца нашла отклик в ее душе, и она, несмотря на колебания, примкнула к его сторонникам, веря, что раньше или позже всех их увидит у своих ног. И хотя вскоре убедилась, что сам Грабец, надменный и холодный, не очень годится для роли подданного, попрежнему поддерживала заговорщиков, особенно когда узнала, что Яцек не хочет к ним примкнуть. У нее было впечатление, что, кроме всего прочего, идет какая-то борьба между ней и этим молодым и красивым, как девушка, ученым, и хотя, кроме добра, ничего не видела от него, скорее инстинктивно, чем сознательно, стремилась любой ценой его победить.