Марина и Сергей Дяченко - Парусная птица

– Он просит прощения, – Калибан ухмыльнулся, будто Чеширский кот. – В крайнем случае, он ведет себя как человек, который ошибался, а теперь раскаялся… В самом крайнем случае он просто возвращается к вам – без извинений. Ну как?

– Вы не сможете это сделать, – Ирина, кажется, сознательно себя заводила. – И зачем я, дура, надеюсь…

Похоже было, что она вот-вот разревется.

Калибан положил на стол руки, ладонями кверху:

– Разве я похож на лгуна?

Глаза у нее были все-таки красноватые. Капала визином, подумал Калибан. С утра поглядела в зеркало, огорчилась, достала бутылочку с каплями…

Он улыбнулся, обрушивая на нее все свое боевое обаяние. Иногда ему казалось, что в такие минуты ветер проходит по комнате, и белые ленты жалюзи колышутся, и пыль слетает с телевизора, прикрепленного к стене под самым потолком. И клиенты замирают, будто в лицо им дохнуло майским теплым днем, свежим ветром с моря или характерным запахом новых зеленых купюр…

Ирина Грошева смотрела на него, закрыв лицо руками, – сквозь пальцы.

– Вы мне не верите?

– Я боюсь.

– Чего? Неудачи бояться не следует – я вам говорю, что все получится, а значит…

Грянул городской телефон, стоящий на столе. Калибан снял трубку.

– Юриспруда явилась, – сообщила Тортила. – Последние новости: в настоящее время все гламурные журналы обсуждают разрыв Грошевой и ее официального жениха, Максимова, шоумена, в прошлом стриптизера.

– А-а-а, – сказал Калибан.

Тортила вздохнула:

– Надо браться, Коля, если мы это сделаем – резко пойдем в гору. Если нет – наоборот. Надо браться, тем более что информации полно…

– Да, – сказал Калибан.

– Юриспруду заряжать?

Калибан покосился на визитершу. Сказал прохладно и строго:

– Сейчас я занят. Будьте добры, перезвоните через час.

– Понятно, – Тортила чуть усмехнулась в трубку. – Заряжаю.

Калибан положил трубку. Ирина Грошева в кресле напротив кусала напомаженные губы.

– Так чего вы боитесь? – спросил он почти ласково.

– А вы что же: влезете мне в голову?!

– Ну что вы. Как я могу? Ваше сознание будет почти отключено – почти, но, разумеется, вы останетесь собой. А я стану помогать вам, вашему подсознанию, если хотите, реализовать себя. Вы можете заказать пробный сеанс, чтобы убедиться: в этом нет ничего страшного. Или оплатить дополнительную услугу – видеозапись. Тогда все, что произойдет с вами во сне, будет зафиксировано на пленку. А простая диктофонная запись входит в стандартный пакет услуг. То есть каждое слово, которое вы скажете и которое вам скажут, вы потом сможете проанализировать. И еще у нас мощнейшая юридическая база – договоры включают иногда до сотни пунктов, и каждый пункт мы обсудим с вами, разъясним, договоримся…

– Он уезжает, – сказала девушка по-прежнему сквозь пальцы. – В Америку. Надолго.

– Когда?

– Через два дня…

– О-о, – сказал Калибан.

Было от чего смутиться.

– Прошу прощения, Ирина… Единственное, что меня смущает в вашем случае, – это… мало времени, честно говоря.

Ее глаза обиженно заморгали.

– Но и это решаемо, – быстро сказал Калибан, не оставляя себе времени на раздумья. – Если вы нам поможете – мы успеем.

– А чем я вам могу помочь?

– Во-первых…

Калибан на секунду запнулся. Обычно на предварительное «окучивание» клиента уходило не меньше недели. Срочные поручения тоже бывали… Но четыре-пять дней для вживания, наблюдения, сбора информации оставались всегда.

Возможно, сейчас следует аккуратно отшить Ирину Грошеву, даже ценой потери некоторой части репутации. С Калибаном – за всю его практику – всего дважды случались провалы, зато каждый из них многократно повторялся потом в ночных кошмарах. Оба раза накладки выходили при работе с женщинами…

Затрезвонил телефон. Калибан некоторое время косился на него, как ворона на серебряную ложку. Потом поднял трубку.

– Нельзя отказываться, – прошелестела Тортила.

Он и сам понимал, что нельзя.

– Решайтесь, Коля, – шептала тем временем старушка, – информация уже идет… Илья Максимов – плейбой, психопат, садист и мазохист в одном флаконе, уезжает к американке, интеллектуалке, ньюсмейкерше.

– Спасибо, – сказал Калибан.

Плейбои и психопаты никогда его не пугали. Куда труднее работать со скромным педантом – офисной крысой, или банковским клерком, или учителем русского языка и литературы – в практике Калибана бывали и такие случаи…

– Ну что же, Ирина… Валерьевна, – он положил опустевшую трубку на рычаг. – Попробуем решить вашу проблему кавалерийским наскоком, так сказать. От вас потребуется… кроме оплаты квитанции и подписания договора… потребуется информация. Кто он, какой он, за что вы его любите, за что он ценит вас… как и почему вы поругались…

– Он все равно не вернется, – жалобно сказала девушка.

– Вернется, – Калибан перегнулся через стол, потянулся вперед и накрыл своей ладонью ее холодную нежную руку. – Верьте мне. Так я зову юриста?

Два с лишним часа Юриспруда делала свое дело, Тортила – свое, Лилечка носила им обеим чай и кофе, а Калибан томился. Он бродил по кабинету взад-вперед, выходил на улицу посмотреть на «Фольксваген»-«жук» (тот в самом деле оказался ярко-желтого цвета) и время от времени подключался то к Тортиле, доящей свои неназываемые «источники», то к Юриспруде, объяснявшей новоиспеченной клиентке тонкости предстоящего дела.

– …физическая близость исключена совершенно. Это подстатейное дело, мы всегда четко предупреждаем наших клиентов: во время операции исключена физическая близость с кем бы то ни было…

– Грошева Ирина Валерьевна, – бормотала Тортила, уткнувшись в экран. – Двадцать четыре года. Не замужем. Родители… это сбросим в отдельный файл. Школу окончила с серебряной медалью, три года проучилась на филфаке, бросила. Лошади… в данный момент у нее собственная кобыла на ипподроме, жеребца в прошлом году продали… Подруги. Друзья. Интересы…

– Татьяна Брониславовна, – Калибан чувствовал, что нервничает все больше. – Ее интересы у нее на лбу написаны. Вы мне Максимова добывайте. Это каким же надо быть козлом, чтобы бросить такую роскошную телку?!

К трем часам дня Юриспруда объявила работу в общем законченной и переслала Калибану договор. Он пробежал его по диагонали – ни поправить, ни улучшить Юриспрудину работу никому еще не удавалось. Веселым голосом объявил подписание; из маленького холодильника, спрятанного под конторкой, секретарша Лилечка извлекла бутылку шампанского.

– Я за рулем, – напряженно сказала клиентка.

– Ира, – Калибан заглянул ей в глаза. – Для пользы дела надо, чтобы сегодня вы не были за рулем. Позвоните кому-то – пусть заберут машину.