Жаклин де Гё - Летать рождённая

Антон Волошин в который раз взглянул на обзорные экраны. Корабль сел недалеко от края плато. Внизу под обрывом светилось, отражая закатный свет местной звезды, большое озеро. Бесконечная саванна с редкими купами деревьев простиралась до самого горизонта. Справа за озером виднелись высокие острые конусы – колония местных жителей, антерритов.

В прозрачном чистом небе не было ни птиц, ни облаков, ни гравипланов.

Рядом с капитаном мягко заискрился силуэт голограммы, стремительно сгустился в трёхмерное, в человеческий рост, изображение очаровательной девушки-лисы – образ, выбранный бортовым инфоблоком для общения с людьми.

Подобрав пышный хвост, Кицунэ присела в соседнее кресло.

– Не волнуйтесь за Ивана, он в порядке, – она лапкой обвела боковой дисплей. Побежали столбцы цифр и зубчатые графики кардиограмм. – Жив-здоров.

– Спасибо, – Волошин вздохнул. – Что же он так припозднился, этот живой-здоровый? В сумерках летать опасно. Над озером сильный ветер, и не заметишь, как снесёт чёрт-те куда…

– Биоморфы этого типа отлично видят в темноте, – успокоила виртуальная лисичка. – Хотя, думаю, он вернётся ещё до сумерек. Видите?

Она указала на взмывшую над дальней рощицей тёмную точку.

– Успеет до заката.

Волошин спустился по трапу. В паре метров от ступенек нежился в последних лучах уходящего солнца Накамура. Волошин присел рядом на высушенную ветром до соломенной жухлости траву.

– Что, Мурка, ужинаешь?

– Ага, – улыбнулся пантерообразный робот-трансформер. Чёрная шелковистая шерсть его искрилась, ворсинки топорщились, тянулись к быстро тускнеющему свету. – Это вы в одиночку за стол не садитесь, а у меня и без компании аппетит хороший.

Он кивнул в сторону парящего высоко над озером летуна:

– Иван опять крылья гоняет?

– А что ему пока делать, пусть разминается, – уклончиво ответил капитан. Обсуждать Ивана с роботом он не собирался. Впрочем, роботов с Иваном – тоже.

До этого рейса Волошин укомплектовывал экипаж только людьми. И начальство, поворчав, соглашалось – в конце концов, ему, а не им проводить бок о бок с командой долгие месяцы в замкнутом пространстве корабля. Но в этот раз пришлось смириться с требованием заказчика – сезонный тендер на забор медолина в секторе выиграла японская фармацевтическая корпорация «Хирингу», она и зафрахтовала корабль, и настояла, чтобы в экипаж включили Кицунэ и Накамуру.

Волошин был уверен, что между роботами и нанимателем существует дополнительный канал связи и что мультяшно-симпатичные, всегда улыбчивые и доброжелательные «японцы» не только помощники, но и соглядатаи.

Над плато посвистывал холодный ветер, слабо мерцала далеко внизу озёрная вода. Конусы антерритника казались плоскими тёмными треугольниками, наклеенными на предзакатное небо.

Гравиплан, балансируя в потоках ветра, подлетал всё ближе. Наконец, заложив последний вираж, аккуратно приземлился в нескольких метрах от корабля. Иван – высокий, светловолосый, загоревший за две недели безделья под чужим солнцем до кирпичной красноты, – выпрыгнул из подвесного сиденья, помахал приветственно.

– Ну что, Ваня? – спросил Волошин. – Как полеталось?

– Отлично, – ухмыльнулся штурман. – Ветер хороший сегодня. Кстати, с воздуха видел, что на самых верхушках этих муравейников копошилось необычно много… хм… аборигенок. Мурка, ты у нас ходячий справочник по их насекомым повадкам. Это что-то значит?

– Думаю, да, – важно кивнул мохнатой лобастой головой Накамура. – Видимо, мы дождались. Раз они готовят верхние летки, значит, куколки уже позеленели. Завтра вылетят.

Было два часа ночи. Командир прошёл по кораблю, заглянул в грузовые отсеки, ещё раз проверил, всё ли готово к обмену товарами. Потом направился в рубку.

Обзорные экраны показывали всё ту же панораму, только в инфракрасных лучах. По дисплеям бежали колонки цифр и формул – Кицунэ сканировала плато и низину, замеряла скорость и направление воздушных потоков, обрабатывала данные.

Иван стоял возле украшавшей помещение модели старинной испанской каравеллы. Услышал шаги, обернулся, улыбнулся.

– Не моё, конечно, дело, но давно хотел вас спросить – зачем вы поставили здесь эту игрушку?

Волошин подошёл, бережно провёл ладонью по крутому борту судёнышка.

– Ты не учил историю?

– Учил, – Иван пожал плечами. – Ну и что?

– Мне кажется, они были похожи на нас. Любили море, как мы любим космос. И соперничали с ним, пытались доказать, что человек сильнее стихии. Потому и уходили в плаванье на поиски новых земель. Без них не было бы нас. Как-то так.

Штурман взглянул скептически, постучал ногтем по бутафорским сундучкам на корме.

– В плаванье и на поиски они уходили ради денег. Чтобы эти самые земли захватить и пограбить. Хотя, думаю, сами понимали, что шанс не вернуться из рейса гораздо выше, чем шанс разбогатеть. Ну что, вахту сдал?

Волошин задумчиво кивнул:

– Вахту принял.

Иван ушёл.

Капитан постоял ещё немного возле каравеллы, подумал невесело: «Интересно, чего они боялись больше – не вернуться из рейса или дожить до такого возраста, когда уже не берут ни на один корабль?» Потом повернулся к пульту управления, взглянул на мониторы. Никакого движения ни на том берегу, ни на этом, всё тихо.

– Кисуня, – неожиданно для себя спросил он, – ты сохраняешь маршруты гравиплана в резервной базе данных?

– Трое суток после возвращения, – ответила лисичка, – потом уничтожаю.

– Этого достаточно. Дай мне траекторию последнего полёта Ивана. Или нет – закачай прямо в навигатор крыльев.

– Сделано.

Волошин кивнул и решительно направился к выходному шлюзу.

Навигатор вёл машину над ночной саванной больше получаса, постоянно держа курс на юг. Давно остались за горизонтом и озеро и антерритник. В конце маршрута оказалась группа раскидистых деревьев, разделённых широкой прогалиной. Весь центр её занимали грибы – привычные, земные. Пухлые полусферы шляпок росли так близко друг к другу, что между ними не видна была почва. Казалось, на земле лежит пупырчатый белёсый щит размером с хорошую двуспальную кровать.

Капитан снял с предохранителя лучемёт и начал методично уничтожать мини-плантацию. Грибы с шипением испарялись. Волошин медленно двигался вперёд, направляя раструб излучателя вниз, стараясь посылать заряд как можно глубже в землю, – и остановился только тогда, когда выжег дотла всю прогалину, превратив её в дымящийся от перегрева небольшой овраг.

Стоявший почти у самого трапа Иван бесстрастно наблюдал за приземлением командира. Волошин вылез из подвесного сиденья, подошёл к штурману, взглянул в упор: