Сергей Буянов - Это ЦТК!

– Не пугайся так, Хлопин, – утешающее сказал ночной гость. – Никто нас не видел, не знает…

– Да ты хоть понимаешь, что произошло?!

– Будь спок! – бомж хлопнул по плечу доцента. – Я могила!

– Где вытяжка? – Хлопин стоял босым посредине комнаты, в кожаном френче, часто моргая.

– Дрянь я бы сказал, ещё та!

– Это ты о ком?

– Настойка твоя, Хлопин!

– Так что мы с нею сделали?

– С Натальей?

– Тьфу ты! С вытяжкой!

– Хлопин, ты бы вспомнил…

– Ничего не получается! – Хлопин упал в кресло, обхватил голову руками.

– Хотя бы, как меня зовут! Ведь с незнакомыми бомжами не братаются, не так ли, доцент Хлопин?

– Сидор! – выкрикнул Хлопин, всплывшее в голове имя.

– Вот, другое дело! – ободряюще сказал бомж. – А то ты да ты, я ж не Иван Кузьмич, что ты мне тычь!

– Сидор, ты чего такой радостный? Человека убили, изнасиловали, вытяжку вылили в унитаз!

– Опосля в рояль насрали, чудно время провели!

– Сидор! Я сейчас звоню в милицию!

– Для чего? – встрепенулся Сидор, прыгая в одной штанине. Джинсы его были почти новыми, только на одной коленке темнело жирное пятно. Наверняка, выбросили на помойку в элитном районе.

– Сдам тебя властям. За нарушение неприкосновенности жилища и убийство твоей подруги!

– Перестань, Александр Юрьевич! Я пошутил. По-шу-тил!!! Всё в порядке. Пили вдвоём, много болтали, ничего больше!

– Так, а это… – Хлопин повернул голову в сторону прихожей. В следующий момент он всё понял. Кашемировый плащ бомж нашёл на той же помойке, где подобрал джинсы.

– Я пошутил, прости меня, дурака! Пока ты отключился, я немного похозяйничал у тебя.

– Заметил, – отмахнулся Хлопин, вспомнив о посуде в раковине.

– Не осуждаешь?

– Шёл бы ты домой.

– А ты посмотри на часы, доцент! Уже люди встали. Ненароком увидят меня, выходящего из твоей квартиры, грязного и оборванного. Что тогда? Почище будет, чем я наплёл похмельную байку!

– М-да.

– Да ты не бери в голову, Александр Юрьевич! Как стемнеет, выставишь меня в шею. Ни одна душа не узнает о твоём знакомстве с человеком из подворотни!

– Слушай, Сидор, ты кем был в прошлой жизни? Что-то ясно выражаешься, складненько так. Не писателем?

– Ха-к-ха! – закашлялся в смехе Сидор. – Будь я писателем, или поэтом, никто не осудил бы за пьянство. Я всего лишь скромный учитель словесности.

– И сейчас?

– Ты про прошлую жизнь спрашивал, – Сидор скрестил руки на груди и надул губы.

– Так, что ты ещё натворил, пока я спал? Куда дел вытяжку?

– Я же сказал, что дрянь твоя вытяжка! А так рекламировал, так пиарил!

– Выпил?

– Ну да. А градусов нуль по Фаренгейту!

– То есть, отрезвел разом? – глаза Хлопина загорелись.

– Не то чтобы очень, но уснул, как младенец.

– И всё же зря ты выпил реактив, как бы я его не хвалил.

– И я того же мнения, – вздохнул Сидор, опустившись на край дивана. На его лбу появились крупные капли пота. – Но извини, хозяин, парфюмерии путней я не обнаружил.

– Так ты и сейчас желаешь ещё чего-то выпить?

– Да, – вздохнул, сокрушаясь, Сидор.

– Есть столичная водка из старых запасов, – развёл руками Хлопин.

– Всё лучше, чем «Кинзо».

– Наливать? Или перетерпишь до обеда?

– Не-е! Я, хозяин, с места ни шагу без горючего. Извини.

Хлопин подкатил к дивану журнальный столик, достал вымытые гостем рюмки. В холодильнике нашлась банка шпрот, в хлебнице почему-то три буханки и батон! Александр Юрьевич порезал батон тонкими ломтиками, подал к столу. За это время гость хапнул рюмашку и налил следующую.

– Ты, наверное, не будешь? – робко спросил он, указывая взглядом на пакет сока.

Хлопин кивнул. Иногда и бомж подаёт умные мысли. Александр Юрьевич плеснул себе апельсинового сока, чокнулся с гостем и залпом опустошил рюмку.

– Хорошо? – спросил Сидор, морщась после выпитой водки.

– Ещё бы! – Хлопин прошёл к шкафу, вынул пару таблеток аспирина, вкинул их в рот и запил соком.

– Вот так наша профессура спасается от похмелья, – заметил Сидор, наливая водку в свою стопку.

Доцент промолчал. Говорят же, не было печали! Угораздило же приютить бомжа, который возьми да и выпей изобретение жизни. И прав же, на все сто! Выпустить его можно только ночью.

– Ладно, Сидор, ты попируй тут, а я прилягу! – Хлопин вышел из комнаты. Доцент был уверен, что Сидор ещё выпьет рюмку, максимум две, да отключится. Хлопин ушёл в ванную, встал под душ.

Сидор полагал, что этой литрухи ему хватит не на одни сутки. А что? Хозяин наверняка отдаст початую бутылку, иначе какой он интеллигент. Ещё стопка-другая, и потянет в сон. Счастливо улыбаясь, Сидор потянул водку, как пивко.

– Жизнь хороша, у-у-у! – сказал он, тряхнув плечами. Захотелось есть. Сидор ткнул вилочкой подкопченную рыбёшку, досталась с икрой, от чего ощущение счастья переполнило организм. Шумела вода в ванной, молчал покрытый пылью экран телевизора, в котором отражался гость с блаженной улыбочкой. Незаметно для себя Сидор обнаружил, что консервная баночка пуста. Он стал закусывать хлебом, макая в консервную банку. Рыбий жир, читал он когда-то, помогает расти молодому организму. Сидор хихикнул глупой мысли и вновь налил стопку. Чокнувшись с бутылкой, опорожнил.

То ли водка оказалась качественной, то ли с закуской перебрал, но гость по-прежнему оставался в здравом уме. Мало того, что ни в одном глазу, так ещё хотелось кушать. А хозяин не спешил выходить из ванной. Сидор, решив извиниться после, прошёл на кухню. Холодильник продемонстрировал ему рацион закоренелого холостяка. Два яйца на завтрак, маслёнка с лопнутой крышкой и размазанным по дну маслом, всё. Верёвочки, на которой может повеситься голодная мышь, и той нет!

Сидор проткнул яйцо кончиком ножа с обеих сторон, одним вдохом опорожнил. Гость взял полбатона и вернулся к столу. Кивая собственному отражению, Сидор продолжал чокаться с бутылкой и блаженно препроводить время, ожидая неизбежной отключки.

Александр Юрьевич оттёрся махровым полотенцем до красноты, оделся в халат. Чувствуя себя значительно легче, доцент решил заварить нормального кофе. Самый ответственный момент Хлопин прозевал, кофе сбежало на газовую плиту. И всё потому, что за спиной услышал крадущиеся шаги. Обернувшись, доцент не поверил своим глазам. В глазах ночного гостя не было намёка на вчерашнюю пьянку и сегодняшнюю опохмелку.

– Что?

– Александр Юрьевич, я не хочу тебя стеснять…

– Мы же договорились, что уйдёшь ночью!

– Я не о том. Хлебушка бы.

– Выбирай! – Хлопин открыл крышку хлебницы.

Сидор взял буханку, поклонился и вышел. Не хотелось говорить с хозяином, хотя в голове было много мыслей: нужных и важных. Но все они не для ушей трезвого человека.

Выпив кофе, Хлопин решил почитать книжку, лёжа в кровати. Подойдя к книжной полке, он посмотрел на диван. Гость сидел себе на краю дивана и жевал хлеб. В бутылке оставалось около четверти!