Василий Бережной - Космический Гольфстрим

"Гондола" оседала на газовой подушке медленно, плавно, сантиметр за сантиметром. Пелена разреженной пыли окутала фюзеляж, но, когда умолкла силовая установка, пыль начала быстро оседать, покрывая тонким слоем крылья и иллюминаторы.

- Ну что же, поздравляю с прибытием, - сказал Павзевей своим товарищам, которые так же, как и он, выглядели чрезвычайно утомленными. Обживать новую планету, находясь в состоянии перегрузки, было нелегко. Тем более что в условиях невесомости на "Викинге" космонавты были значительно детренированы.

- И мы вас поздравляем, - ответил Саке Мацу, кресло которого стояло рядом с креслом командира.

- А я вас обоих! - воскликнул Сиагуру, располагавшийся в конце кабины.

- Убрать крылья, - приказал Павзевей, и Саке Мацу включил механизм. Сквозь запыленные иллюминаторы всетаки можно было видеть, как втягиваются в свои гнезда треугольники крыльев.

Некоторое время космические десантники сидели молча, словно к чему-то прислушиваясь.

Веки у Сиагуру слипались, гуд в голове утих, и ученый услышал шум прибоя и словно увидел Сахарское море. Ах, как же хорошо стало ему под африканским солнцем!

А Саке Мацу, повернув голову, смотрел на зубцы гор, вперившиеся в небо, и вспоминал словно плывущий по воздуху конус Фудзи.

Павзевей, взглянув на часы, включил систему связи.

- Я - "Гондола", вы меня слышите? Я -"Гондола"...

- И слышим, и видим! - донеслось из овального экрана, где возникло лицо капитана Нескубы. - Как там у вас?

- Посадка произошла успешно. Чувствуем себя... - Павзевей посмотрел на Саке Мацу - тот кивнул головой, потом на сонного Сиагуру, - чувствуем себя немного утомленными, но хорошо.

"Немного утомленными..." Не станет же Павзевей докладывать капитану, что неоднократно, пролетая над горными хребтами и над океаном, попадали они в ужасающие ситуации, когда, казалось, гибель неминуема. Над горами налетел на "Гондолу" яростный шквал, завертел, закружил, швыряя из стороны в сторону, и они потеряли ориентацию. Павзевею чудом удалось вырваться из этой зоны. От каменных утесов отделяло "Гондолу" расстояние, не превышающее каких-нибудь десяти метров.

Или над океаном. Буря возникла совершенно неожиданно, небо смешалось с водой, и в этом хаосе начались невообразимые электрические разряды. Не просто молнии, а целые ярко-синие столбы встали среди океана, и каждый держался несколько минут. В диком экстазе природа сооружала грозный в своем величии храм и тут же сокрушала его, дробя и швыряя в бездну, чтобы возвести новый, еще более величественный.

Павзевей направил "Гондолу" в коридоры между электрическими колоннадами, приходя в ужас от одной только мысли о том, что запросто можно угодить прямо на один из огненных столбов.

Да, было от чего "немного утомиться"...

- Поздравляю вас! - голос Нескубы стал теплее.

- Благодарю. Надеюсь, на "Викинге" все в порядке?

- Да, все здоровы, настроение приподнятое. Все рады, что не обнаружено аборигенов и цивилизацию на планете можно начинать с нуля.

- Возможно, так оно и будет. Никаких признаков деятельности мыслящих существ мы не обнаружили.

Да, ни дорог, ни мостов, переброшенных через реки, объективы "Гондолы" не зафиксировали. А вот каменные сооружения... "Гондола" пролетала над огромной равниной, когда на горизонте появился силуэт города. Первым его заметил Сиагуру, ведший наблюдение с левого борта. "Город!" - воскликнул планетолог, и у всех троих встрепенулись сердца. Неужели правда, а не мираж? Павзевей направил "Гондолу" в ту сторону. И по мере приближения город увеличивался и рос. Нет, не мираж. Вот уже хорошо видны мощные крепостные стены, высокие башни, белокаменные дворцы. Сделали несколько кругов, не осмеливаясь сразу пролететь над городом, а когда наконец решились и пересекли воздушное пространство над ним, увидели, что это архитектурная фантазия природы.

- Никаких признаков? - переспросил Нескуба. - Это облегчает ситуацию.

- Правда, один город нам открылся...

- Что вы сказали?

- Город, созданный природой. Настоящие архитектурные ансамбли в монументальном стиле. Площади, улицы, арки...

- Так, может быть, это мертвая цивилизация?

- Исключается. Мы убедились: игра природы. Но в будущем... - Павзевей посмотрел на сонного Сиагуру. - В будущем, возможно, возникнет и город. Первым это чудо заметил планетолог, и хорошо бы назвать город его именем.

- Город Сиагуру, - вскинул брови Нескуба, - звучит неплохо. Что собираетесь делать сейчас?

- Хочется как можно скорее выйти на поверхность планеты. Пыль, кажется, уже осела.

- Можете выходить. Связь не выключайте: мы все здесь хотим видеть это выдающееся событие.

- Понятно.

- И хотя ни зверей, ни птиц, по вашим наблюдениям, на планете нет, вы должны быть начеку, - по-товарищески строго заметил капитан. - Согласитесь: не исключена возможность мимикрии.

- Естественно.

- И в синих зарослях, быть может, притаился синий дракон, - улыбнулся Нескуба.

- От "Инструкции" не отклонимся ни на йоту, - заверил командир "Гондолы".

- Не забывайте: "Инструкция" не может предусмотреть все возможные случаи.

- Там есть пункт об инициативе, об интуиции, - ответил Павзевей. Он прекрасно понял намек капитана на его, Павзевея, гипертрофированную пунктуальность.

- Желаю успеха.

Экипаж "Гондолы" сразу же начал готовиться к выходу... Они еще будут высаживаться в белых полярных краях и в синих лесных массивах, в горных местностях и на берегах рек среди широких голубых равнин и в конце концов привыкнут к этому. Но первый выход на планету не забудется никогда.

Павзевей растолкал планетолога и таким простейшим способом вернул его с берегов Сахарского моря сюда, на Гантель.

- Приготовиться к выходу! - скомандовал Павзевей. - Вы вдвоем выходите, я остаюсь у пульта.

- Исторический момент, - сказал Сиагуру, вставая с кресла. - О, Гантель уже накинула на нас свою гравитационную сеть.

- Адаптируемся, - воскликнул Саке Мацу. - Невесомость осточертела.

Сиагуру, привычно хватаясь то за спинки сидений, то за петли, свисавшие с обшивки, пробрался к выходному люку.

- Скафандр! - скомандовал Павзевей.

- Зачем? - возразил Сиагуру. - Состав атмосферы известен. - Его белозубая улыбка могла обезоружить кого угодно, но не Павзевея. - И температура оптимальная. Как в тропиках.

- Инструкция! - твердо произнес командир, вставляя в ухо миниатюрный наушник.

Планетолог перестал улыбаться: ведь если уж зашла речь об основном законе астронавтов, тут уж не до шуток. Достал свой белый как снег скафандр и начал его натягивать. Его примеру последовал и Саке Мацу. Проверили друг у друга многочисленные застежки, прихватили кое-какие приборы, в том числе магнитометр и спектрометр, не забыли и об инструменте,- все это оттопырило накладные карманы, наполнило ранцы, горбившиеся на плечах.