Ноэль Ивон - Близнецы. Индивидуальность убивает

Пока до меня снова доходит очередь, я успеваю устать. Я вижу, что Мадлен еле держится, но светленькая чувствует себя хорошо, как и Белла. Я отжимаюсь два раза, но мне это дается легче, чем Мадлен. На третьем кругу она сдается и падает, как и две девушки, одна темнокожая с завитыми волосами, а другую почти не отличишь от парня, у нее короткие волосы и мужские черты лица. Ее зовут Эмми Диего, она училась в моем классе.

– Минус один процент тем, кто сдасться до пятого круга, – вдруг говорит Дэниел, и я взрываюсь внутри. Как он смеет?

– Как только мы закончим круг, я тебе зубы выбью, – шиплю я.

– Ой, у тебя нога подкосилась, – говорит он и несильно толкает меня. Он смеется.

На четвертом кругу сдаются еще три девушки. Одна рыжая и выглядит, как ребенок, ни за что не скажешь, что ей восемнадцать. Другая брюнетка и тоже темнокожая, третяя с впалыми скулами. Я вижу, что светленькой и Белле уже тяжело, но мне еще тяжелей. Хотя человеку, который никогда не занимался спортом, надо радоваться тому, что я еще продержалась.

Я чувствую, что руки деревенеют и практически не держат меня. Они трясутся так, будто я несколько часов носила над головой кувшин с пятью литрами воды. Пот стекает по лицу и попадает в глаза, некоторые капли падают на пол. Я начинаю обещать себе ерунду за то, что буду держаться. Если пройду третий круг, то позволю себе ударить Дэниела. Если пройду четвертый круг, позволю себе погулять допоздна с Беллой и прочее.

– Про задницу не забывай, – слышу я голос Дэниела, и хочу накричать на него.

– Держись, – говорит мне Белла сквозь зубы. Я ничего не отвечаю.

Когда начинается пятый круг, я искренне хочу упасть. Осталась только я, Белла, светленькая и четыре девушки. Я не знаю, на что рассчитывал Дэниел, но до пятого круга сдалось больше половины.

Белла отжимается, и я в душе радуюсь за нее. Я отжимаюсь первый раз. Глаза застилает пелена пота, я хочу сдаться прямо сейчас. Я отжимаюсь второй раз, руки подкашиваются, и я уже не хочу сдаться, а у меня ощущение, что еще раз, и я просто упаду.

Я отжимаюсь третий раз. Я не знаю, как у меня получается, но крики Беллы дают мне сил. Я делаю это ради себя, ради нее. И еще для того, чтобы доказать Дэниелу что-то. Я отжимаюсь четвертый раз и громко кричу, еле-еле дотягиваюсь до того, чтобы встать в стойку. Я боюсь, что именно на пятом разу я сдамся. Боюсь, что не дотянувшись грудью до пола, сдамся. Боюсь, что не поднимусь и упаду. Но я отжимаюсь. Все тело напрягается, и я просто выталкиваю себя наверх. Пять раз. Я обессиленно падаю.

– Молодец! – одобряюще кричит Белла. Я не могу ей ответить, я просто лежу.

– Молодец, – повторяет за ней Дэниел, хотя его слова не звучат так, будто он рад за меня. Но я все равно улыбаюсь, хотя и обещала себе, что обязательно ударю его.

После пятого круга никто, кроме меня не сдается, н на шестом сдаются сразу три незнакомые мне девушки, хотя возможно, что они учились со мной. Остается только еще одна незнакомая, светленькая и Белла.

– Белла, давай, – говорю я, и она криво улыбается. У нее трясутся руки, и она еле держится. У нее слиплись волосы на лбу.

На седьмом она все-таки сдается, как и девушка с белыми волосами. Я кидаюсь к Белле и обнимаю ее, а она довольная, улыбается. Она вся мокрая, кажется, что если ее сложить, с нее потекет пот литрами.

Победила девушка, незнакомая мне. Она полновата, у нее маленький рост, широкие плечи и бедра, короткие волосы, но видно, что они выпадают. Она вскидывает кулаки вверх, победно выкрикивая слово «да!». Она мне не нравится. Не знаю, почему. Может, из-за неприятной внешности, а, может, от того, что выиграла. Парни до сих пор играют, я вижу, что выбыло только три парня.

– Я горжусь тобой, – говорю я Белле.

– Спасибо, приятно слышать, что девушка, которую я знаю неполных три дня, гордится мной, – смеется она, и я взъерошиваю ей волосы. Она лежит на моих коленях.

– Да ладно тебе, мы же подружки.

– Скажешь еще такую гадость, я тебе голову оторву, – шутливо отвечает она.

Мы смеемся, и я ничуть не огорчаюсь, что я только седьмая. Не всегда же побеждать. Мы терпеливо ждем парней, пока они закончат. Когда же наконец это происходит, мы снова становимся перед Дэниелом, Ханом, на этот раз еще Эльзой, и они объявляют результаты.

– Дамы первые, – говорит Эльза, и забирает бумажку с результатами, – первая среди девушек Кэрол Нейрон.

Все хлопают, а Кэрол снова поднимает руку вверх и кричит. Она дает каким-то девушкам пять. Короче, заметно, что она довольна собой.

Эльза передает результаты Хану. Хотя он тренирует девушек, а она парней, они все равно диктуют, кто победил, в соответстви с полом.

– Первый среди парней Дигари Горн, – громко говорит он, и все снова аплодируют и кричат одобряющие слова. Я вместе с ними. Сейчас я рада, ведь смогла преодолеть это маленькое испытание, и радуюсь за остальных тоже.

– Но к концу испытаний девушки должны отжиматься, конечно, вне адского круга, около тридцати раз, парни около семидесяти-восьмидесяти. На данный момент, включая то, что вы играли и теряли силы, максимальное количество среди девушек было семь раз, среди парней двадцать семь. Мы приняли в расчет, что вы устали после забега и во время игры, поэтому совсем неплохо. Но мы надеемся на лучшее, – объявляет Дэниел.

Я чувствую себя уверенной. Я седьмая, учитывая то, что я никогда в жизни не отжималась. Я седьмая! Эти слова эхом отдаются в моей голове, пролетая по всем закоулкам моего сознания. Я хочу кричать от радости. Значит, у меня еще не все потеряно. Значит, я выживу.

На сегодня физическая тренировка окончена, остались две интеллектуальные. Мы с Беллой идем за руки на обед. Мы держимся только за мизинцы, но все равно это такая близость, которой у меня еще не было, хотя она и девушка. У меня такое хорошее настроение, что я пою какую-то давно забытую песню.

Она потом еще долго звучит у меня в голове, как и многие песни, которые имеют свойство заедать, как испортившиеся пластинка, и крутиться в голове при всех обстоятельствах, которые только возможны. Но я не стремлюсь от нее отделаться, а жду, пока она быстрее сама прекратит звучать в голове. Ведь чем больше ты стараешься что-то забыть, тем сложнее это забывается.

Иногда мне кажется, что нет объяснения тому, как правительство пришло к технике разделения Близнецов. Если бы это произошло в Ваше время, то общество не приняло бы такого кардинального изменения.

Это произошло в 2039 году. Наше общество сильно не изменилось, все было, как обычно. Обычные люди вели обычную жизнь. Те, кто вырастал не умным и не глупым, был основной частью нашей вселенной. Простой, среднестатический человек, которых 90% всего населения. Он рос, учился на пятерки и шестерки при десятибальной шкале, вырастал каким-нибудь секретарем, женился или выходил замуж, заводил детей и доживал жизнь, как и все остальные. В принципе, это было выгодно правительству, так как эти люди не могли бунтовать, не рождалось революционеров. Остальные 10% писали книги, снимали фильмы и пели песни, они тоже не представляли угрозы.