Мартин Сикорский - Возвращение в никуда. Всегда вперед

Произошло же вот что. Когда мы оба, не разбирая дороги, углублялись в гущу леса, и пробежали таким образом не одну сотню метров, мне в какой-то момент показалось, что я слышал приглушенный расстоянием шум работающего двигателя летательного аппарата. Я, пожалуй, присягать бы не стал, и может быть, решил бы, что мне почудилось и отказался бы от своего мнения, если бы не Нэл. Он был значительно более опытным астронавтом, нежели я, и его ухо, распознававшее даже марки двигателей, тоже что-то уловило, потому что он резко остановился и стал прислушиваться. Он не засомневался ни на секунду.

– Это там, – он указал рукой влево от направления, куда мы шли. – Я думаю, какой-то маленький планетолет совершает посадку.

Я предложил пробраться туда и посмотреть.

– Вдруг узнаем что-то полезное для нас, – добавил я.

Стараясь производить как можно меньше шума, мы кинулись туда, откуда доносились звуки.

Через полминуты нашим глазам представилась следующая картина: бетонная площадка размерами метров тридцать на тридцать, со всех сторон окруженная высоким кустарником и маленький серебристый кораблик, стоявший на ней. Это был не шар, а скорее вытянутый эллипсоид, впрочем не очень длинный. Открылся люк, и в проеме появился кордамон. За ним другой, третий, а потом… А потом появилась женщина. Кордамонская женщина. Длинные светлые волосы, загорелое очень красивое лицо, удлиненные светлые глаза. Я стоял, как завороженный. Нужно говорить, как она на меня подействовала или это и так понятно? Не нужно. Ладно, буду продолжать. Первой моей мыслью был вопрос, что она здесь делает? И ответ не заставил себя долго ждать. И какой ответ!

Когда она спустилась вслед за остальными, оказалось, что ее руки сцеплены.

– Но черт побери, что это все значит? – громким шепотом воскликнул я.

– Очевидно, ее сейчас препроводят в тюрьму, – отозвался Нэл.

Он повернулся к посадочной площадке. Там уже успело кое-что произойти: люк планетолета закрылся – он, очевидно, готовился к старту, а трое «балахонов» повели пленницу в лес, в сторону, откуда мы совсем недавно пришли. Я судорожно сжал рукоять бластера. Голос Нэла, раздавшийся рядом, снова привел меня в чувство.

– Их всего трое, – сказал он, делая движение в сторону – туда, куда направилась процессия.

Я понял, что он предлагает напасть на них без особого шума, но при этом возникала очевидная проблема, с которой я не замедлил поделиться с товарищем:

– Но они затем расскажут о нас, а сейчас нам следить за собой совершенно ни к чему. – При этом мы продолжали следовать параллельным курсом, отстав от преследуемых метров на двадцать. Сказал, но сам подумал, что те трое в подземелье, возможно, уже подняли шум, а не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что близлежащий лес – наиболее удобное место для игры в прятки. Нэл ответил мне приблизительно то же самое, добавив:

У нас на все не более четверти часа, пока мы еще в гуще леса.

Тем временем «балахоны» как раз прошли одну довольно большую и яркую поляну и нырнули в густой подлесок. Мы осторожно двигались в нескольких шагах от тропинки, и кустарник скрывал нас от нежелательных взглядов. Мы как раз собирались неожиданно «выступить», как вмешался случай. Дело в том, что нам необходимо было напасть на конвоиров поодиночке, иначе кто-то из них мог бы вырваться, и через несколько минут за нами погналась бы прорва кордамон, а нам было нужно выиграть после нападения как можно больше времени, чтобы успеть скрыться в более-менее укромном местечке. Один из конвоиров неожиданно задержался, не предупредив своих товарищей. Ненадолго, буквально на несколько секунд, но нам этого было достаточно.

Железной рукой Нэл схватил кордамона за шею и рванул на себя. Кордамон своим телом проломил кустарник и оказался перед нами на расстоянии вытянутого пальца. После того, как он был повален на землю, я сделал ему небольшое болевое внушение, закончившееся потерей сознание для нашего нового знакомца. Затем я быстро оторвал от его балахона длинную полоску, крепко связал и оттащил в кусты, вставив предварительно кляп. На все ушло, как мне показалось, не более минуты, но возможно мы провозились и больше, так как вдруг раздался громкий крик. Мы кинулись к тропе. И успели как раз вовремя: кордамон осторожно двигался в обратную сторону, очевидно, в поисках застрявшего товарища. Ответа он, разумеется, не получал, поэтому продолжал двигаться прямо навстречу нам. Мы и с ним бы расправились бесшумно, так как уже приблизились достаточно, чтобы резко схватить, но в какой-то момент он что-то почувствовал и резко обернулся. Мгновенье длилась встреча взглядов, чуждых, враждебных, но внешне таких похожих и близких. А затем я кинулся вперед, занося на ходу руку. Получив удар в лицо, кордамон пошатнулся, попытался схватиться за ветки, но рухнул навзничь, ударившись затылком. На шум драки прибежал третий, оказавшийся более здравомыслящим, чем другие. Моментально поняв, что к чему, он сделал рывок и попытался убежать. У меня мелькнула мысль, что ни за что нельзя давать ему уйти, и рука сама потянулась за оружием. Палец нажал на курок, и кордамон упал безжизненным мешком. Было ясно, что он мертв.

Несколько минут у нас заняло перетаскивание трупа и второго, живого, подальше от тропы. Тому, кстати, досталось порядочно, так как он умудрился капитально разбить голову при падении. Однако рана была не смертельная, более того, как сказал Нэл, кровь уже начинала сворачиваться. Он, конечно, мог теоретически загнуться от перитонита, но прежде должен был придти в себя и вполне был способен после этого о себе позаботиться. Да, вас может быть, неприятно удивляет, что я так спокойно рассказываю, как убил разумное существо, гуманоида? Вполне естественно, но вы просили рассказывать все по-порядку, так что не обессудьте. А если вы дослушаете до конца, то поймете, что в принципе, после того, как нас засунули подыхать от удушья, мы оказались в состоянии войны с кордамонами. Так-то! И поверьте, тогда было не до сантиментов. Хотя нужно признать, что я чувствовал, что Нэл, мягко говоря, не одобряет моего поступка. Ну да ладно, вернусь к рассказу. Другое дело, что вас может заинтересовать, какого черта мы вообще ввязались в эту переделку? Резонный вопрос. Как бы так на него ответить, чтобы не сорваться на романтику? Скажу так: помимо желания отомстить, хоть частично, за то, что с нами учинили, нами двигало желание иметь на этой чертовой планете хоть какого-нибудь союзника. И надо признать, мы не прогадали, Кирмиона нам чертовски помогла!

Итак, после всех описанных мероприятий мы подошли к кордамонке, которая все это время сидела на земле под деревом, в испуге сжав голову руками. Вероятно, она ждала, что сейчас мы примемся за нее».