Мартин Сикорский - Возвращение в никуда. Всегда вперед

– Направо, – чеканно ответил Нэл. Если есть на свете люди, душевное состояние которых можно определить по голосу, то он – один из них. Он чеканит слова только тогда, когда предельно собран и внимателен или зол, говорит невпопад, когда размышляет и вообще, я читаю его, словно открытую книгу. Люблю простых людей. Нэл добавил: – Хтокк говорил, третья дверь слева.

Я взглянул на зиявшее перед нами полукруглое в стене и пробормотал:

– Ну дверь, это сильно сказано…

– Пошли.

Мы прошли по Галерее шагов пятнадцати, не больше, потом Нэл остановился, как вкопанный, и молча ткнул пальцем в очередную темную дыру.

– Сюда, – очень тихо проговорил он. – А там должна быть еще одна лестница и несколько стражников. И больше…

В этот момент раздались шаги. Мы на миг замерли. Нет, это были не шаги, это был топот десятков бегущих ног. И не вызывало сомнений, что вся эта толпа приближается к нам.

– Скорее туда, – выдохнул я и торопливо затолкал всех троих, а затем и себя в эту крысиную нору.

В абсолютной темноте мы затаились. Когда отряд кордамон промчался дальше по Галерее, я почувствовал, что Нэл расслабился и выдохнул теплый воздух прямо мне в ухо.

– Что это они забегали? – раздался беспокойный голос Снека.

Я ткнул Нэла в бок.

– Нужно было спрятать этих двух ублюдков куда-нибудь подальше.

– Угу.

– А так они в два счета сообразили, что мы во Дворце.

– Черт.

– Согласен. Что будем делать?

– Надо довести дело до конца, – сказал он.

Я внутренне кивнул».

Спуск вниз по лестнице длился довольно долго, по крайней мере намного дольше, чем они предполагали. Наконец Рико, шедший первым, обнаружил, что ступеньки закончились. Излучатель давал небольшой свет, но вполне достаточный, чтобы оглядеться вокруг. Они находились в помещении, о размерах которого невозможно было даже догадываться. Шаги отдавались гулким эхом, ни стен, ни чего бы то ни было вообще видно не было. И все пространство вне площади, охваченной неярким светом излучателя, тонуло в непроницаемой темноте, а лестница, по которой они только что спустились была единственным предметом посреди этой необъятной темноты. Прошло несколько минут, пока четверка молча озиралась по сторонам.

Первым нарушил молчание Остен Рико.

– Нэл, ты уверен, что мы пришли туда, куда нужно? – спросил он, не отрываясь взглядываясь в пугающую темноту подземелья.

– Похоже на то, – раздался тихий ответ.

– Куда дальше-то?

Лимар раздраженно пожал плечами.

– Черт возьми! Что же делать?

Рико достал бластер и, настроив его на максимальную мощность, нажал на курок. Лазерный луч, тонкий, как нить, вылетел из дула и понесся в темноту, озаряя ее легким свечением. И через секунду ударился о стену. На том месте, где луч встретил преграду, осталось маленькое пятно расплавленного камня. Рико повернулся и выстрелил в обратную сторону. Луч пролетел значительное большее расстояние.

Штурман повернулся к Лимару.

– Здесь, безусловно, есть проходы, но вот куда идти?

Тот сокрушенно покачал головой:

– Придется обыскать во всех направлениях, другого выхода нет. Мы не можем уйти отсюда просто так. – Лимар выстрелил из своего пистолета. Лазерный луч, не встретив никакого препятствия, исчез в темноте. – Идем туда.

Они уже сделали несколько шагов, когда кордамонка вдруг вскрикнула:

– Подождите!

Двое людей и креф резко обернулись.

– В чем дело?

– Мы что-то забыли!

– То есть?

– Ведь если мы сейчас уйдем отсюда, то потеряем выход, и тогда не сможем выйти отсюда, – скороговоркой произнесла Кирмиона.

Земляне переглянулись.

– Она права, – заметил Лимар. – Придется кому-то остаться.

Он потряс в руке пистолет, посмотрел по сторонам и негромко произнес:

– Двое остаются здесь и не двигаются с места, чтобы ни случилось, а двое пойдут на поиски.

– Она должна остаться, – заметил Рико на тера-лог, – там она будет только мешать.

– Правильно. И еще ты.

– Я?!

– Да, ты. И не думай, что я тебя как-то обделяю, я уверен, что здесь может быть опаснее, чем там, – Лимар кивнул в темноту.

– Ладно, я остаюсь.

Лимар переложил пистолет в левую руку, правой достал из внутреннего кармана передатчик, активизировал его и надел на голову, протянув микрофон ближе ко рту. Затем включил свой излучатель и махнул Снеку. Через несколько секунд они двинулись вглубь каменного лабиринта.

Рико огляделся и, не видя ничего лучшего, уселся прямо на пол. Кирмиона посмотрела на него сверху вниз и последовала его примеру. Она боязливо оглядывалась, было видно, что ей страшно. После довольно продолжительного молчания Рико все-таки решился завести разговор.

– Кирмиона, я хотел бы тебя кое о чем спросить, вернее, даже попросить, – сказал он.

– Да, слушаю.

– Расскажи мне, что у вас здесь происходит. А то слишком много вопросов, и ни одного ответа.

Вот что услышал Рико. С давних времен, никто даже не помнил, когда и почему, планета была по экватору поделена пополам. История не сохранила сведений об этом разделении, однако совершенно очевидно, что само разделение имело место, то есть народы, жившие в северном и южном полушариях, были раньше одним народом. Об этом говорило, во-первых, почти совершенная идентичность во внешности (по крайней мере, для постороннего взгляда), во-вторых, языки, схожие до мельчайших подробностей. Впрочем, обычаи и нравы отличались, и отличались весьма основательно. По официальным данным, между кордамонами, жившими в северном полушарии, и южанами-крефами, не поддерживались никакие связи, ни в политической, ни в торговой, ни в культурной сфере. Но слушая рассказ кордамонки, Рико подумал, что это далеко не так, особенно, если учесть тот уровень негативных взаимоотношений между этими народами. Согласно рассказу, территория этих народов была огромна, ни в чем они не нуждались, и тысячелетиями они жили, практически не обращая внимания друг на друга. Многие поколения кордамонских и крефских правителей задумывались над бессмысленностью такого раздела планеты, но никто из не решался что-либо изменить из боязни совершить историческую ошибку, прикрываясь той мыслью, что раз в древности народ был поделен пополам, то значит для этого были весомые причины, и не зная их, нельзя что-либо перекраивать. Так продолжалось вплоть до восшествия на кордамонский престол Великого Правителя Рэсма, который решил иначе. Он задался целью переделать установленный порядок вещей, и сделал это со свойственной ему жестокостью. Он решил напасть на крефов, захватить их земли и стать хозяином всей планеты. История не нова, подумал Рико, можно сказать, даже банальна. В течение десятилетия он собирал армию, усиленно вооружался, затем объявил войну, перешел экватор и вторгся к крефам.