Игорь Резун - Блуждающие токи

А Зона разрасталась; языки песка, снося опустевшие города, по-прежнему безжалостно съедая металл, пластик и стекло, обгладывая здания до скелетов, но теперь почему-то щадя камень и дерево! – покатились до Белоярки, залезая аж в тундру, и одновременно до Шаима, сея ужас и страх; как грамотный полководец, Зона брала в кольцо всю эту беснующуюся, воющую от ужаса и беспомощности людскую массу, гнала их впереди себя радиацией, солнечными палами, песочными смерчами. И стала преподносить более жестокие сюрпризы.

Песок стал проявлять самое поганое своё свойство – текучесть. Он научился неожиданно вскипать, как море, становится белой пеной; он и так был мелок, невероятно мелок – это был даже не песок – нет, это был порошок, супесь, пудра… Он вскипал на целых полях и поглощал всё, что торопилось убежать поверху, по простым дорогам и рельсам. Так пропали на экранах радаров двадцать броневиков Югорского Нацбанка, по пять тонн золотых слитков в каждом: пропали в одну секунду, вместе с охраной, амфибиями, бронетранспортёрами, передвижными радиостанциями – вот были они, и нет; только белая позёмка бежит по глади зыбуна. Над местами таких вскипаний начали падать транспортные и военные самолёты, проваливались сначала в полный вакуум, неизвестно отчего образующийся над такими проплешинами – а затем и туда, в эту нежить… Бесследно… Зона не любила оставлять следов. Это сейчас она успокоилась и заматерела, наелась и обленилась; позволяет себе лениво бросать недоеденные куски – как то, что видят камеры на датчиках от первого до шестого: Вагоны, Лимузин, Самолёт, Виадук, Мачта и Вокзал.

Впрочем, вряд ли Зона делала это из чувства жестокости: нет, она просто брала своё. По крайней мере, Байму казалось так сейчас, на исходе тринадцатого года Аномалии. Она прогоняла людей со своей территории. Расплескавшись на пространстве на пятьсот тысяч квадратных километров – не сразу, а рывками, приводящими в ужас всех, рывками неожиданными, хоть и небольшими, она, наконец, замерла – безмолвная, мёртвая, пустая, занесённая белым песком – сплошная равнина сахара или соли, кому как нравится, играющая барханами, словно мышцами…

Карантинная Зона «Югорская Природная Аномалия» – так и назвали поначалу, это потом понапридумывали аббревиатур и наплодили вокруг всяких проверяющих, контролирующих да инспектирующих. Огородили, окольцевали, окружили плотным кольцом, нагнали военных, ни чёрта толком не понимавших, кроме одного: не пускать и не выпускать; впрочем, пускать было некого, кроме отдельных, сдуру рвавшихся туда мародёров – и выпускать тоже некого, ибо ничего белкового, жизнеспособного, в Зоне не осталось, ни людей, ни живности, никакой…

Ну, а потом открыли Т.О.Т.

Байм тогда как раз заканчивал высшую ступень Тайского Национального Полигуманитарного колледжа. [8] В описываемое время человек идёт в школу в 10 лет, обучение длится до 25 лет, затем 10-летнее обучение в вузах со стажировками, в 35 лет он начинает работать по специальности, в 40 лет сдает экзамен на специальность и начинает карьеру.

Он моргнул, посмотрел на экран: программа, загрузив в матрицу данные со всех шести датчиков, показала ему бледные пальцы международного знака ОК. Байм одной клавишей поставил информацию в очередь на обработку и последующую отправку; теперь только переводить это всё в бумажную версию. Но сначала надо позавтракать.

Он вздохнул, и, легко вынеся своё молодое тело из эргокресла, направился в кухонный блок.

Наблюдательная станция – пять белых шаров на невысоких бетонных опорах, поставленных, в свою очередь, на гусеницы из углеводородного волокна. Сверху видится россыпью яиц неведомого насекомого. Рабочий модуль, спальный модуль, кухонно-бытовой модуль, рекреационный и лабораторный. Ещё ангар… В каждом модуле под потолком – табло YougraNews: [9] YougraNews – информационный холдинг, в котором 75 % акций принадлежит компании «Самотлор Дистрибьюшн» и 25 % – ЕВРАЗЭС. показывают либо время по АТ, после каждого сдвига, либо передают новости. Он пробовал отключать их к чертовой матери, заработал предупреждение. Шестьдесят восьмая поправка к Конституции ЕВРАЗЭС: [10] ЕВРАЗЭС – Евразийский Экономический Союз, государство, образованное в 2040 году на территории РФ, Китая, Северной Турции и ряда других стран. каждый гражданин имеет право на информацию, отказ от получения информации считается преступлением против общества.

Единственное, что можно было, так это настроить звук на минимум, чтобы слышалось только фоновое, негромкое бормотание.

Если прислушиваться, то от унылого официоза заболит голова.

…Генеральный секретарь ЕВРАЗЭС, господин Ку Хуи Гоу, одобрил план создания международного комитета по исследованию Самотлорской аномалии. В ближайшее время в Мумбае пройдет конгресс по изучению Аномалии, который соберёт более трёхсот видных учёных со всего мира. План контроля Зоны из космоса предложил госдепартамент О.Ш.А. [11] О.Ш.А. – Объединённые Штаты Америки, государство, образовавшееся в результате союза стран северной и Южной Америки, исключением Гренландии, Нейтральной территории Аляска, Чили и Перу. Для этого предполагается задействовать крупнейшую орбитальную станцию «Солидарность-2050».

Байм смотрел на полки универсального продуктового контейнера. В одном – гладкие розовые капсулы нуритина. Одна такая капсула обеспечивает калории, необходимые организму на двенадцать часов жизнедеятельности и почти полностью усваивается организмом: посещение туалета уже не требуется. На таких таблетках живут почти все операторы сендпакеров, бэкпайдеров, [12] От англ. bakingpowder, «разрыхлитель», одна из рабочих машин Основных Сил Гидромеханизации. стейшн-памперов [13] От англ. pump, «закачивать насосом», то же. и других машин Гидромеханизации SDC. Девятичасовой рабочий день, от управления не оторваться, раньше им выдавали поглощающие корсеты – но даже если ходить под себя, сидя в просторной кабине сендпакера, даже если там оборудован биотуалет, а современные модели идут в комплекте с ним, это всё равно некое отвлечение от рабочего процесса; Байм по себе знал: это как семяизвержение, требует концентрации внимания… Поэтому работяги ели таблетки горстями: сыт, напрочь отбивает мысли о еде, и выделений – с гулькин нос. Некоторые увлекались до того, что потом приходилось убирать атрофировавшийся желудочно-кишечный тракт полностью, заменять биомеханикой: ничего, и с этим живут.

Нет, таблетки мы оставим на чёрный день, тем более, что их хватит ещё на пару сменщиков Байма.

Кстати, не от них ли умер Неримус?

Оставим это, оставим, не надо об этом думать, дружок, это неконструктивно и бесполезно, нет… Подумай о том, что ты будешь есть на завтрак. Бледно-палевый брикет универсального питания – вставить в автомат, и набрать код. Один из триста пятидесяти вариантов белковой пищи. Суши? Люля-кебаб? Гуляш? Хачапури? Или заливной поросенок с черемшой…