Ека Козлова - Механик квантового сознания. Психологический детектив

– Да поймите вы! – не унималась Раиса Викторовна, не доверяя новым технологиям. – У моей дочери нет никаких психических расстройств! И никогда не было!

– Я же не говорю вам, что они есть. Я всего лишь сделал предположение и, чтобы его опровергнуть или подтвердить, требуется дополнительное обследование, которое мы провести не можем. И если вы не дадите своего согласия на это обследование, – доктор сделал многозначительную паузу. – Всё, что я могу сделать для вашей дочери, это подключить её к аппарату искусственного жизнеобеспечения. А вашей дочери всего лишь двадцать лет, и сколько она так пролежит – неизвестно.

Раиса Викторовна только сейчас осознала, в каком плачевном положении находиться её дочь, и расплакалась.

– Хорошо, я согласна, – сквозь слёзы прошептала женщина.

– Тогда я пишу вам направление. Машина для транспортировки пациентов готова. Вы можете поехать с дочерью.

– Спасибо.

– В силу того, что случай вашей дочери не прост, вашим механиком, я полагаю, будет сама Елизавета Михайловна. У меня к вам просьба. Зою переодели в больничную одежду, её личные вещи передадут вам в приёмной на выписке. Помимо золотых серёжек и кольца с домашней пижамой, которые сняли при осмотре, у неё был нательный крестик. Ваша дочь верующая?

– Да, мы православные христиане!

– Вы должны будете рассказать об этом Елизавете Михайловне.

– Это имеет какое-то особое значение? – безразлично спросила Раиса Викторовна, вытирая слёзы.

– Имеет! Дело в том, что сознание человека формируется в первую очередь на жизненном опыте. Так вот у религиозных людей сознание формируется ещё и за счёт духовного опыта. И если в мыслях обычного человека воображение, как неотъемлемая часть его сознания, живёт себе вполне безобидными мечтами, то в мыслях религиозного человека присутствует бог, ангелы, демоны, рай и ад. Елизавета Михайловна должна знать, с каким сознанием она имеет дело. Зоя не может нам ничего рассказать, и того, что с ней происходит, никто не знает. Подключение к такому сознанию, если оно всё-таки потребуется, может быть очень опасным.

В глазах Раисы Викторовны появился ужас.

– Вы думаете, душу моей дочери поглотил дьявол?

– Я думаю, что вашей дочери нужно дополнительное обследование! – строго ответил доктор.

– Хорошо, хорошо. Я вас поняла, – залепетала Раиса Викторовна и перекрестилась.

«Центр Нейропсихологии и Квантового сознания»

В кабинет нейротомограммы санитар вкатил каталку, на которой лежала Зоя. Вслед за ним зашла молоденькая Елизавета Михайловна.

– Кто это? – спросил Михаил Валерьевич, встречая Лизу.

Он давно настроил оборудование и ожидал в кабинете, когда она придёт с новым пациентом.

Лиза стала пролистывать больничную карту пациента и читать её Мише:

– Зовут Зоя, 20 лет. Находится в коме, причина не определена. Направили к нам из КГБ №16. Вместе с ней приехала её матушка. Говорит, что её дочка не пьёт, не курит, наркотики не употребляет. Учится хорошо. По окончанию института, замуж собирается выходить. В семье у них прекрасные отношения. Психическими расстройствами девушка не страдает. Странностей за ней она тоже никаких не замечала. Как я поняла, она совершенно ничего не знает о жизни дочери. Как-то всё слишком радужно и хорошо она рассказывает.

– Ну, может так и есть?

– Если бы всё так и было, то этого бы не было! – Лиза показала глазами на Зою, которая находилась в коме.

– Ты, безусловно, права! – согласился Михаил, убеждённый в профессионализме Лизы.

Санитар ушёл, и Михаил самостоятельно подкатил каталку ближе к нейротомографу, чтобы голова Зои находилась точно в центре стеклянного купола.

– Начнём? – предложила Лиза.

– Давай попробуем определить, что снится нашей красавице Зое и как работает её сознание.

Михаил запустил нейротомограф. Аппарат загудел тихонько, и по стеклянному куполу, что находился у Зои над головой, стали скользить святящиеся полосы голубого цвета. Нейротомограф сканировал сознание Зои.

Миша и Лиза надели беспроводные наушники для прослушивания.

Принцип работы нейротомографа заключается в том, что он улавливает малейшие вибрации головного мозга.

Сознание человека по своей сути – это радиоволна. Нейротомограф может настроиться на эту радиоволну и воспроизвести как аудиозапись всё, что слышит – весь поток мыслей человека: о чём он думает, что видит, о чём мечтает. Что воображает себе. Что вспоминает.

Прошло немного времени, и Лиза услышала первые звуки.

– Пение птиц, – прошептала Лиза.

– Видимо, девушке природа снится, – отозвался мужчина.

Врач проверила пульс Зои. Дыхание девушки было ровным, как и сердцебиение.

– Вот сейчас, слышишь? Она радуется яркому тёплому солнцу.

– И песню поёт…

Маленькие звездочки, маленькие звёздочки

Плачут по ночам,

Но когда на небе светит солнышко,

Они радуются дням! – тихонько напел Миша, повторяя за мыслями Зои.

– Там определённо лето, солнце, птицы поют. Чудесная атмосфера сновидения! – заключила Лиза.

– Всплеск воды слышала? – спустя несколько минут спросил Михаил.

– Да! – тихо ответила Лиза и продолжила внимательно слушать дальше.

– Это не просто всплески воды, – подпрыгнул от радости Миша. – Это море! Вот сейчас бьют волны, слышишь?

– Угу, прямо как в ракушке, – Лиза обхватила ладонями наушники и улыбнулась. – Шум волн, прелесть какая!

– Подключи меня к ней, я тоже на море хочу! – попросил шепотом Миша.

– Почему ты решил, что это море? Может река или озеро? На больших берегах рек шепот волн как на море.

– Не знаю. Может, я на море хочу.

– Выдаешь желаемое за действительное? – хитро прищурив глазки, спросила Лиза.

– А тебе пациентов мало, ты и мне хочешь мозги вправить? – отшутился Миша.

– Возьми отпуск дней на десять и лети на море, птичка! – улыбнулась Лиза.

– Нет, я не могу тебя оставить одну. Тебе штурман нужен. Так что на море поедем отдыхать вместе, но потом, – заботливо прошептал Миша.

– Ты давай, слушай, но объективно, штурман! – рассмеялась Лиза.

Нейротомограф вел запись сеанса прослушивания сознания пациента на аудиодиск для возможности повторного прослушивания отдельных фрагментов. Чтобы важные фрагменты записи было легче искать, и не прослушивать многочасовые аудиозаписи целиком, к нейротомографу был подключён электротомограф, который рисовал своей железной рукой на длинном рулоне бумаге электротомограмму. Рисунок шел ровной линией прямо по центру длинного бумажного листа и только в момент явных вибраций, когда нейротомограф фиксировал чёткие слова или движения окружающий среды в мыслях пациента, рисунок электротомографа из ровной линии превращался в зигзаги.