Хамид Эф - Кооператив SOS. роман приключений и фантастики

Девушка, наконец, вспомнила про охотничий нож, выхватила его и вонзила по самую рукоятку в массивную шею зверя. Кабан как бы нехотя повалился на бок и вскоре затих.

Тяжело дыша, Кира поставила ногу на поверженного зверя и горделиво огляделась. Сергей Петрович скакал к ней на коне весь белый от ужаса. Сзади неслись во весь опор остальные охотники. Увидев, что все обошлось благополучно, все облегченно вздохнули и тут же защелкали фотоаппара-тами, зажужжали видеокамерами…

Бариновский преклонил колено и величественным тоном произнес:

– Поздравляю, Ваше Величество, с королевской добычей!

Кира подошла к своему коню и нежно погладила его по шее.

– Бедный, бедный Муфлон. Помоги, Серж, ему умереть без мучений.

Она отошла подальше, чтобы не видеть предсмертный взгляд животного. Сергей Петрович разрядил ружье в ухо коня и тот успокоился навеки. Кира вся сжалась от этого выстрела, но затем успокоилась. – У каждого своя судьба, свой конец, – философски подумала она.

Охота удалась на славу. Самку кабана насадили на вертел и зажарили целиком. Кабанчиков егеря забрали с собой, сказав, что немного подкормив их, выпустят на волю. Кабана отдали загонщикам, договорившись с одним из них, что тот сделает им чучело его головы.

Жареное мясо запивали настоящим бургундским вином, как на настоящей королевской охоте.

На границе Томской и Омской областей, между Моисеевкой и Иголом, на окраине огромного Кыштовского болота, находился постоялый двор семейства Власовых. Семья была крепкая, большая. И про нее ходили всяческие слухи подозрительного толка. Санька давно хотел проехать туда, ибо кратчайший путь для беглых ссыльных проходил мимо избы Власова. Но Саньке не хотелось в это верить, так как Кыштовское болото считалось практически непроходимым.

Однажды поздно вечером постучали в окно. Санька вздрогнул от неожиданности, прикрутил фитиль керосиновой лампы, пытаясь разглядеть человека в черном проеме окна, пока не признал в нем Поповича, старшего караульного, и только после этого отпер дверь.

– Что случилось?

– Товарищ комендант. Тут такая история. Разрешите войти?

– Заходи. Садись. Рассказывай.

– Есть одна бабенка. Ничего из себя, ладная. Так вот… Прибежала она сегодня ко мне и стала рассказывать страшные истории о том, что как будто ее отец и братья заманивают беглых и охотников в болото, грабят их и убивают.

– Кто же это?!

– Маша Власова. Их дом на речке Чертале, за Моисеевкой.

– Так, так! – Санька возбужденно прошелся по комнате. – А за их домом находится Кыштовское болото! Интересно! Слушай. А с чего она вдруг разоткровенничалась? Почему раньше ничего не говорила про это?

Попович замялся, неловко комкая в своих больших, поросших рыжими волосах, руках шапку из собачей шкуры.

– Мы, в некотором роде… балуемся иногда.

– И давно вы балуетесь?

– Ну-у… годика два, уже.

– Хорошо. Почему же она только сегодня рассказала?

– Ей богу, не знаю! Как услышал эту историю, так сразу к Вам.

– Она знает, что ты ко мне пошел?

– Как можно! Нет, конечно! Я службу знаю. Сказал ей, что у меня сегодня ночное дежурство в комендатуре.

– Где она сейчас?

– Сказала, что пойдет домой.

– Ночью?!

– Ну, не совсем, конечно, домой. Подружка у нее здесь есть. Так она у нее всегда останавливается.

– Что за подружка?

– Галина Мыльджина.

– Жена капитана буксира?!

– Она самая.

– Елки-палки! Но почему же она так долго молчала?!

– Говорит, что очень боится отца. Он всем детям пригрозил, что если кто проболтается, тому голову отрежет. Прикажете ее арестовать?

– Ее-то за что?! Нет. Надо проследить за ней. Вот что, Алексей. Ты парень молодой, неженатый. Кто-нибудь знает, что ты с Машей встречаешься?

– Знают, конечно.

– Значит, и до ее родственников слух может дойти.

– Маша как-то обмолвилась, что отец запретил ей часто ездить в Новый Васюган. Видимо, что-то подозревает.

– Вот и хорошо. Пора Алексей и тебе наведаться в их дом. Пока, как бы тайком, на свидание. Надзиратели ведь тоже люди и до девок охочи.

– А если застанут?!

– Ну что сделаешь. Парень ты крепкий. Раз, другой наломают бока. Я думаю, стерпишь. А главное, держи уши топориком. Все слышать, все примечать. Нам их нужно брать только с поличным. Смекаешь?

– Не совсем, товарищ комендант.

– Объясняю. Когда они кого-нибудь мочить будут. Фу, черт. Я хотел сказать, когда будут грабить или убивать.

– Как же я буду знать об этом заранее?!

– Во-первых, тут тебе главной помощницей Маша должна быть. Во-вторых, кое-какие меры я сам предприму. Побег дело нешуточное. Тут основательная подготовка нужна. Деньги, харчи, проводник. Все равно, кто-нибудь да сболтнет.

– Долго ждать придется.

– Ты прав. А что если спровоцировать кого-нибудь на побег?

– Есть у меня на примете несколько человек.

– Хорошо. Договорились. Только без особой надобности у меня не появляйся. Лучше всего в комендатуре.

Попович не уходил, нерешительно топтался у двери.

– Что еще?

– Понимаете, товарищ комендант. Мы как бы подталкиваем человека к побегу. За это его накажут, а может, и убьют.

Санька криво улыбнулся.

– Тебе жалко эту кулацкую сволочь?!

– Нет, нет, товарищ комендант. Я не так выразился.

– Иди и о нашем разговоре никому ни слова.

– Есть!

Оставшись один, Санька улегся на кровать и потушил лампу. План, по его мнению, был хорошим. Он убьет сразу двух зайцев – возьмет с поличным банду Власова, а также выявит потенциального беглого ссыльного. Попович может немного пострадать. Но тут уж ничего не поделаешь. Служба есть служба. И, уже засыпая, вспомнил слова Поповича про Машу. Смазливая бабенка. Хоть самому к ней на свидание бежать.

– Протестую против отвратительных условий содержания заключенных!…

Эдик дико кричал и метался по камере, делая кульбиты и огромные прыжки, оставляя следы подошв на стенах, потолке…

На шум прибежали милиционеры.

– В чем дело?! Немедленно прекратить безобразничать! – заорал дежурный офицер.

– Требую свободы! Я невиновен! Приведите сюда моего адвоката!

Вид его был страшен. Дикие глаза, рот покрыт пеной, рубашка на груди разорвана. Поэтому охранники боялись к нему подступиться.

– Будет тебе адвокат. И следователь. Только угомонись.

Минут через пять Эдик успокоился, затем внезапно обмяк и повалился на пол. Его всего начало трясти, лицо побелело. Пришлось вызывать «скорую помощь».

Несмотря на энергичные меры, предпринятые медиками Эдику становилось все хуже и хуже, и его повезли в больницу. По дороге он потерял сознание, пульс еле прощупывался.