Юрий Климонов - Сваровы против серых

Егор принципиально отвергал все темы связанные с экспериментами на людях и попытках создать искусственный мозг. Сообщение от Влада содержало информацию о разработках нового Института Искусственного Интеллекта, построенного в прошлом году где-то под Новосибирском. В конце была приписка о том, что в ближайшее время разработку хотят опробовать в разных уголках России уже на «биологическом материале».

– Вот паразиты! – подумал Егор – то им дальнобойщиков нужно напрячь с «Платоном», то ввести новые налоги, теперь ещё опыты над людьми, да и «людьми» уже народ не называют, они для них «биологический материал». Ого! А стоимость денежной компенсации для испытуемого – один миллион рублей! Вот это да! Это что ж они там с человеком будут делать, если такую компенсацию пообещали?

Мессенджер почты опять пискнул, и Егор увидел ещё одно сообщение от Влада с пометкой «Срочно».

– А вот это уже хорошо! Значит, Влад не спит! Позвоню-ка я ему прямо сейчас – решил Егор, но там, на конце трубы, меланхолический голос оператора возвестил, что номер данного абонента временно заблокирован.

– Вот это поворот! Ну, давай, я тебе прям в мессенджер и отвечу: «Дарова, Влад!» – написал Егор.

– Привет! Ты сообщения мои читал?

– Второе нет ещё, я думал, ты не спишь и решил тебе позвонить, а номерок-то заблокирован. Файлы вообще как крутой ГРУшник паролишь. Что за байда?!

– Я согласился на эксперимент.

– Ты что, сдурел?!

– У меня так сложились обстоятельства. А после подписания контракта все мои мирские вещи были помещены в спецхран.

– Не понял. Как это – «мирские»?

– Егор! Я сейчас существую только в киберпространстве. У меня нет тела, нет машины, квартиры, мобильного телефона, словом, НИЧЕГО НЕТ.

– Привидение. С моторчиком. Дикое, но симпатишное, да?

– Не передёргивай.

– Как это произошло? Опять тяга к кибермозгу?

– Я ходил узнавать условия теста, сдал анализы, а потом они приехали домой, и предложили сразу подписать контракт.

– Прямо так и приехали, и ты их запросто впустил, да? Они, что, с ФСБ что ли?

– Я тоже заподозрил неладное и отказался. Они уехали, а через пару дней произошло неожиданное ДТП, почти со смертельным исходом и всё. Шанса отвертеться уже не было.

– Слушай, Влад! – воскликнул Егор – нельзя быть почти умершим. Это так же звучит, как быть почти беременной.

– Не спорю, но всё так и произошло. Я был в каком-то тумане или бреду. Да и подруга со слезами на глазах уговаривала меня подписать этот контракт. Сказала, что так есть шанс на жизнь, ну почти есть.

– Почему «почти»?

– Потому что то, что они пообещали – вообще ни в какие ворота не лезет! Какое-то синтетическое тело, какая-то отработанная технология, я им важен, потому что у меня какая-то древняя родословная…

– Вот ты попал, а?! И вроде не лох.

– И не говори, но дела были так плохи, что мне ничего не оставалось, как выбрать киберпространство. Лучше так, чем «деревянный макинтош».

– Прямо «Газонокосильщик» какой-то!

– Вот-вот! Только лекарство для стимуляции не давали. Ты почитай второе сообщение.

– Ты же знаешь, что я этим не интересуюсь.

– Ну, хоть как-нибудь на досуге его прочитай. Там масса интересного, а пока я прощаюсь с тобой. Мне дают только 30 минут на свободный сёрфинг в инете. Это в качестве небольшого развлечения. Завтра попробую ещё с тобой связаться.

– Хорошо! До связи!

– Пока!

Егор в два глотка опустошил чашку кофе. Минут пятнадцать он сидел, размышляя над странным поведением друга.

– Интересно, это Влад так прикалывается или всё-таки правду говорит? – подумал он – а что если проверить, откуда он пишет. Должен же быть IP-адрес корреспондента? Должен.

Молодой человек попытался определить местоположение отправителя сообщений. Увы, результаты сильно удивили его: адрес нигде ни фигурировал, словно письма пришли ниоткуда. Он до последнего думал, что Влад разыграл его с помощью какой-то новой почтовой программы, но такое отсутствие адреса означало, что тот не шутит и что здесь замешана какая-то тайна, а возможно и какой-то серьёзный государственный эксперимент. Егор он решил прочесть второе сообщение. Там было много, чего интересного. Влад рассказывал, что нынешняя технология держится в секрете и что её официально не откроют ещё минимум год, чтобы успеть сделать некие военные проекты. Из описания следовало, что у человека делают электронный слепок мозга, по типу матрицы памяти, и, конвертируя данные каким-то сложным способом, переносят их в некую экспериментальную кибернетическую установку. Военные стремятся развить несколько проектов на основе этой технологии: сохранение сознания нужного индивидуума при его естественной или внезапной смерти, возможность восстановления его личности либо в суррогатное, либо искусственное тело и воздействие на кору головного мозга с целью прямого обучения человека новым знаниям за очень короткий промежуток времени. Ещё было замечено, что такие же проекты имеются у ЕС, США и некоторых других развитых стран. Каждая лаборатория связана с многочисленными участниками этого глобального проекта, и никто не пытается ничего скрывать от других групп, ведущих параллельные изыскания.

– Вот те на – подумал Егор – вообще-то с приходом «Светлейшего» сохранение гос тайны как бы стало на профессиональном уровне. А вот, поди же ты, Значит, что-то должно случиться, или уже случилось в глобальном масштабе. Что-то такое, что заставило скинуть занавесы секретности и даже сейчас, когда американцы бодаются с нами везде, где только можно, но, тем не менее, открыто делятся такой явно секретной информацией. Видимо, правильно говорил Попандопуло – «Мы накануне грандиозного шухера!», но я не буду торопить события, и посмотрю, что ещё пришлёт Влад. Чем больше информации, тем больше повода для анализа и соответствующего вывода. Но информация крайне любопытная.

Следующие несколько часов Егор потратил на выполнение рутинной работы: сдал сайт заказчику, отослал ему пакет файлов и отзвонился. Тот был доволен и через некоторое время Егор получил на банковскую карту, причитающуюся ему сумму за работу.

Гнетущее напряжение в душе, вызванное разговором с Владом, его странное поведение и эти письма – всё это заставило Егора подумать о том, что его другу не везёт по жизни также как и ему самому. Он вспомнил свою историю: трагическую смерть в автокатастрофе своих родителей на экскурсии в Алуште, опекунство тётки, с её вечным брюзжанием, окончание университета, когда он чуть не завалил диплом из-за пустяка. Потом воспоминания прошлись по небольшому городку рядом с Воронежем, где они с тёткой часто отдыхали летом, коснулись такой же трагической смерти самой тётки, когда её сбила машина на пешеходном переходе, обрывки его студенческой жизни, знакомство с Владом, который теперь тоже пострадал. Ещё вспоминания Егора коснулись таинственных снов, которые будоражат его сознание не первый год. Эти сновидения о битвах русских ратников он видел с регулярным постоянством уже много лет. В детстве они носили отрывочный характер, но по мере взросления Егора, эти сны превратились в настоящие подробные сюжеты. Ему виделись сражения русичей с печенегами, славянские поселения, переходы ратников через болота и древний седовласый воин в багряных доспехах. Ещё в снах присутствовали странные и непонятные ему обряды и праздники: свадьба с обменом кровью между женихом и невестой, прыжки через костёр, какие-то хороводы во время славянских торжеств, посвящённых тому или иному божеству. В этих снах он, то сам принимал участие, то был сторонним зрителем. Попытки использовать успокоительные средства стали отрицательно сказываться на его работе – после них он чувствовал какую-то заторможенность и созидательные мысли совершенно отсутствовали. Егор бросил их принимать, выбрав наименьше из зол и мотивируя для себя тем, что сны, как правило, были не постоянны и скоротечны. Но иногда, после серьёзной умственной работы, когда он ложился далеко заполночь, эти они продолжались всю ночь, а едва проснувшись, Егор находился в каком-то гнетущем состоянии опасности, в ощущении, что что-то должно произойти, но что именно он никак не мог понять.