Дэниел Гримм - Пятая раса. Возрождение

Мы сражаемся не просто за независимость, мы сражаемся за то, за что стоит биться, и любовь самая важная причина, чтобы биться до конца. Ведь без любви, без этого чувства, наша бесконечно длинная жизнь не стоит абсолютно ничего. Спасибо вам, спасибо вам за то, что дарите нам надежду. Благословляю вас дети мои. – сказал он и слово взяла мать Сал.

– С самого твоего рождения дочь моя, я боялась, что никогда не смогу забыть о страхе за тебя. Каждый день казалось, может стать последним. Но по воле случая, судьба послала нам Севириона Кроунса, великого война который не просто дал нам шанс на жизнь. Но и исключительно благодаря ему, я сейчас могу видеть тебя, взрослую и прекрасную, уже не девушку, а настоящую женщину, которая дала матери то, о чем мечтает любая мать. Увидеть свою дочь счастливой и радостной и присутствовать рядом с ней в самый счастливый день ее жизни. Мои слова сейчас относятся к тебе Севирион, потому что ты, несмотря на твое происхождение, которое уже давно, не имеет ни для меня, ни для любого другого правителя никого значения стал нам родным. Неважно кто ты и кто в твои родители, ты мой сын, ты сын для каждого из нас, и ты смог стать отцом для моей дочери и другом для всего союза. Я не смогу никогда отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня и моей семьи и для всех рас в целом. Таких слов благодарности просто невозможно найти ни на одном языке. Только благодаря тебе, я и все мы может присутствовать на самом знаменательном событии минувших тысячелетий. Спасибо тебе Севирион, спасибо, что ты есть у всех нас. Мне жаль что твой отец мое дитя не дожил то этого момента, но я уверена что он был бы счастлив за тебя так же как счастлива и я. Благословляю вас дети мои. – сказала она.

Балдор с Саларией повернулись друг к другу лицом к лицу и Салария первая начала говорить.

– В тот день когда я тебя увидела я подумал, что это еще за придурок который на меня пялиться. Я не могла понять зачем Севириону этот высокомерный неудачник, но спустя несколько десятилетий, я все так же была в недоумении. – говорит она и смеется. – Но затем я пригляделась к тебе и увидела что за личиной крепкого и могущественного парня, что за всей этой шелухой скрывается человек с большим сердцем и доброй душой. Я увидел как ты, отчаянно рискуя своей жизнью, защищаешь тех, кому неоткуда ждать защиты, и это растопило лед в моем сердце. С тех самых дней я ни о чем больше не могла думать, кроме как о тебя и сейчас находясь здесь перед лицом твоего и моего народа, перед нашими родителями и перед человеком который мне как отец я клянусь тебе в вечной любви и верности. Я клянусь что, чтобы с нами не случилось, где бы мы не оказались и какие бы решения нами не были приняты я всегда и полностью буду с тобой. Я буду с тобой до самого конца и буду защищать нашу любовь так же яростно и беспощадно, как и все остальное во что верю. Я люблю тебя, и хочу прожить всю свою жизнь только с тобой и неважно будь то один год или несколько тысячелетий. – добавила она и поцеловало его в губы, хотя я не уверена что это было сделано по правилам церемонии. Когда поцелуй прошел, пришло время Балдора произносить свою клятву.

– Я влюбился в тебя практически с первого мгновения нашего знакомства. В той девчонке с которой мы вместе ходили на тренировку, я видел великую силу и безграничный потенциал. Твои способности поражали меня, и я сказал себе, что она точно сможет надрать мне мою большую задницу. Прошло много времени, и я видел, на что ты способна, когда в гневе и понял, что ты по-прежнему, несмотря на мой большой рост, на мою силу и способность видоизменяться, можешь надрать мне задницу. А если быть совсем откровенным, то я не хочу даже представлять свою жизнь без тебя. Моя жизнь с этого момента связана с твоей, не станет тебя и я умру, вот насколько сильно я тебя люблю. – сказал Балдор и снова последовал на мой взгляд не запланированный поцелуй.

В толпе раздали умилительные выдохи, а отец Балдора и мать Сал, улыбнулись и уже вместе в один тон продолжили церемонию.

– Клятвы сказаны и эти слова произнесенные вами сегодня станут основой вашей совместной жизни и в знак подтверждения и крепости сказанных вами клятв, мы просим ваших хранителей доказать нам насколько сильны ваши чувства и насколько нерушимы и непоколебимы ваши обещания.

Вот он и настал момент. Я с участившимся дыханием покидаю свое безопасное место и делаю несколько шагов по направлению к Севириону. Доказательством для крепости и истинности сказанных клятв служит единство хранителей, их сплоченность и доверие. Севирион приближается ко мне и берет за руку, а я кладу свою руку ему на сердце и мы начинаем медленно двигаться в такт звучащей музыки. Я чувствую, как бьётся его сердце и оно, так же как и мое бьется очень быстро. Я стараюсь взять себя в руки и успокоиться, но это не выходит при всем моем желании. Я хочу сосредоточиться на какой-либо вещи, чтобы отвлечься, но единственная доступная вещь, на которой я могу сосредоточиться это глаза Севириона. Я начинаю смотреть ему прямо в глаза и оказывается, что он тоже смотрит на меня, на мои глаза. Я не отвожу взгляда и он тоже, от этого сердце еще больше ускоряет свой темп, и я начинаю чувствовать, как температура моего тела поднимается. Мне становиться жарко и тяжело дышать, но не от страха или волнения, чувство более примитивное овладевает мной – страсть.

Я хочу заставить себя перестать чувствовать, но мы с ним становимся все ближе и ближе и вот наши руки уже переплетены пальцами и мы крепко держим друг друга. Я чувствую, как напряжение нарастает и мне уже не хочется сдерживаться, мне хочется выплеснуть наружу все эти удивительные чувства, которые просто закипают внутри меня, и я отбрасываю последние капли приличия в сторону и прижимаюсь своими губами к губам Севириона. Самое удивительное, он отвечает мне взаимностью.

По моему телу пробегает волна удовольствия, и я проваливаюсь в наслаждение, полностью. Глаза закрываются, а сознание погружено в сладкие ощущения. Я чувствую, как руки Севириона касаются моей кожи, ощущаю, как он добирается до пуговиц на моей спине и начинает отстёгивать их одну за другой. Мои собственные руки уже нащупывают пуговицы на пиджаке Севириона и, так же как и он мои, так и я его начинаю отстегивать, но у меня не хватает терпения, и я просто разрываю пиджак на две части и краем уха слышу, как несколько пуговиц падают на землю. Огонь внутри меня уже невозможно удержать и я перестаю его сдерживать и выплескиваю наружу. И тут же голоса гостей, их звуки удивления приводят меня и Севириона в чувства, Я открываю глаза и Севирион, по-моему, тоже открыл их потому, что по его глазам я вижу удивление и небольшой шок. Он смотрит на меня не отводя взгляда, и я не хочу отводить свой взгляд от него, чтобы не видеть того что видит он. Поэтому я задаю вопрос, который наиболее мне кажется уместным сейчас.