Татьяна Толстикова - Наследие атлантов. или Длинный ген любви

Все наблюдали за ней с удовольствием и некоторым удивлением. Таня улыбнулась подруге и кивнула в ответ на ее вопрос.

– Я же сказала, что сегодня день сюрпризов. Думаю, это еще только начало. Ну, мне пора приступить к своим обязанностям хозяйки этого дома, а вы, мои дорогие, пока развлекайте друг друга, – сказала Анна Вахтанговна, покидая гостиную.

Елена схватила брата за руку и потащила к роялю:

– Георгий давай споем! Татьяна садись за инструмент, ноты сейчас принесу.

Таня хотела возразить, что едва ли сможет быть достойным аккомпаниатором, но не успела, так стремительно Лена покинула комнату.

По настоянию родителей, Татьяна в свое время окончила музыкальную школу, но особых музыкальных способностей у нее никогда не было. В институте она пару раз аккомпанировала Елене Прекрасной на смотрах художественной самодеятельности, но было это уже очень давно. Последнее время Таня почти не подходила к фортепиано, поэтому предложение подруги ее несколько озадачило. Но время на раздумье, влетевшая в комнату Лена не дала. Она уже открыла крышку рояля, поставила ноты и усадила Татьяну. Таня взглянула на ноты и успокоилась, она вдруг почувствовала, что без труда сыграет эти восхитительные мелодии, и что все, чему она училась когда-то, словно получило какую-то необыкновенную моментальную шлифовку, и теперь она сможет все делать гораздо лучше. Она приписывала эти перемены присутствию рядом второго кольца, которое стремительно меняло ее жизнь.

Лена и Георгий на два голоса пели старый романс. Их приятные молодые и свежие голоса прекрасно оттеняли друг друга, да и романс был очень красив, поэтому скоро в гостиной собрались почти все домочадцы. Когда в воздухе растаяли последние звуки рояля, раздались аплодисменты.

– Вы чудесно пели! А как хорошо владеет инструментом Танюша! Вас можно выпускать на большую сцену, – целуя всех троих по очереди и искренне восхищаясь молодежью, говорила Анна Вахтанговна.

Георгий поцеловал руку Тане, чмокнул в щеку Елену:

– Я тоже понял, что день сегодня необыкновенный. И к стыду своему, я совсем забыл, что прибыл сюда не один. Из Грузии я прилетел со своим новым другом, мы познакомились в прошлом году на конкурсе молодых архитекторов в Париже. Две недели он показывал мне Францию в прошлом году, а я ему нашу прекрасную Грузию – в этом году. Надеюсь, что Елена и Таня согласятся показать ему Москву.

– Ну и где же твой французский друг? Почему ты не привез его с собой? – сразу же спросила Анна Вахтанговна.

– Он улаживает кое-какие дела. Но если вы позволите, я, с удовольствием, приглашу его сюда.

– Здесь даже думать нечего, звони ему и говори, что мы будем очень рады такому гостю. Да, не забудь сказать, что за ним в гостиницу заедет твой дядя Бесо, он пока в Москве. Я ему сейчас позвоню, – распорядилась Анна Вахтанговна, взяла под руку Георгия и вышла с ним из гостиной.

Все отправились по своим делам, в комнате остались только Таня и Елена.

– Я могу поздравить тебя, Танек, с полной и окончательной победой. Крепость, именуемая Георгием, пала, практически без боя. Я никогда не видела у него такого одухотворенного лица, такого восхищения и обожания в глазах. Он никогда не пел о любви с таким чувством, поверь мне. По-моему, вся его жизнь без остатка теперь принадлежит тебе. Он просто не сводит с тебя влюбленных глаз. Я даже не думала, что можно вот так влюбиться сразу. Я говорю все это совершенно серьезно, над такими чувствами не шутят. А как ты его находишь?

Татьяна подыскивала слова, чтобы объяснить Лене свое состояние, но мысли путались и она молчала. Лена же решила, что надо поддержать брата:

– Я хочу тебе только одно сказать: он талантливый, добрый, жизнерадостный человек, да к тому же, достаточно красив. У него, конечно, были романы и многочисленные романчики, но это тебя никак не должно пугать. Посмотри на это с другой стороны, он перебесился, как говорят, и созрел для серьезных отношений. Ты произвела на него то впечатление, которое женщина производит на мужчину только один раз за всю его жизнь. Так что присмотрись повнимательнее, я была бы счастлива называть тебя своей сестрой.

– Ты меня почти уговорила, – засмеялась Таня, – Мы с тобой уже все решили, осталось дело за Георгием.

– Думаю, он не заставит долго ждать, хотя, сегодня он сам на себя не похож.

Ну что ж, пойдем на кухню и предложим помощь маме, а то скоро начнут собираться гости.

Девушки расставляли на сервированном в большой гостиной столе последние блюда, над которыми колдовала на кухне Анна Вахтанговна и ее сестра, мать Георгия, приехавшая в гости несколько дней назад. Георгий носил из других комнат недостающие стулья. Таня почти постоянно чувствовала на себе его взгляд. Когда она смотрела на него, он глаз не отводил, а улыбался ей безмятежно и счастливо, словно между ними уже все было решено.

– А ведь, действительно, все решено, – подумала и прошептала она и ответила ему такой же безмятежной улыбкой.

Гости начали собираться, в гостиной стало шумно и весело. Георгий не отходил от Тани, шутил и рассказывал забавные истории о Лене в детстве:

– Вся наша дружная большая семья снимала на лето огромный старый дом в горах в прекрасном живописном месте Грузии. Вот там-то я впервые и наблюдал необыкновенные способности своей младшей кузины. Если ты думаешь, Танюша, что наша Леночка только благовоспитанная и умная девушка, то ты ее совсем не знаешь. Это еще и укротительница диких и полудиких животных, бесстрашная путешественница и покорительница всевозможных вершин. Я, как старший брат, не раз наблюдал преодоление препятствий в виде огромного забора между дачами. И представь себе, что все это проделывалось в прелестном розовом платье всего в четыре года. Наша Елена, держа в одной руке огромный бутерброд, который она потихоньку стянула со стола в столовой, отважно преодолевала двухметровый забор, чтобы покормить соседского огромного пса, к которому боялся подходить даже взрослый сын хозяина собаки. Эта зверюга была столь свирепого нрава, что никому и в голову не приходило даже останавливаться возле калитки, не то, что лезть через забор. Но нашей отважной укротительнице это чудовище легко покорилось, ело из ее рук бутерброды, позволяло себя гладить, и рычало на всех, кто смел, хотя бы повысить на нее голос. Когда я в свои девять лет впервые увидел, как она перелазит через забор, то бросился спасать неразумную сестру со страшным криком, но опоздал. Леночка перемахнула через забор от моего крика только быстрее, то есть с такой скоростью, которой позавидовал бы и вождь краснокожих О’Генри. Надо учесть еще и то, что одна-то рука ее была занята бутербродом. Когда я с ужасом и страхом посмотрел в щель, то увидел, что Ленка буквально висит на шее у этой собаки Баскервилей и запихивает ему в огромную пасть бутерброд. Из пасти была видна уже рука без кисти. Я решил, что часть руки чудище уже съело, и страшно закричал. К счастью для Елены, в доме грохотало фортепиано, и моего душераздирающего вопля никто не услышал. В следующий момент я увидел, как целая и невредимая рука появилась из пасти пса и начала гладить лохматую морду. Потом она забралась собаке на спину и стала уговаривать это страшилище ее покатать. Я думаю, что с этой собакой никто не позволял себе такой фамильярности, и ошалевший от Ленкиной наглости пес, решил, что у нее есть на это право. Ничем другим все увиденное мною объяснить было нельзя. За лето было скормлено много бутербродов. Но, как выяснилось позже, не зря. Когда на следующее лето Елену каждый день стали усаживать за пианино, она бесследно исчезала. И все это при глухом высоком заборе и закрытой на замок калитке. Ее искали по всему дому, удивляясь ее способности прятаться, и никому в голову не могло прийти, что она может быть на соседнем участке, где жило страшное чудовище. Не говоря уже о том, что это нежное создание в рюшках и бантах перемахивало через высокий забор моментально и незаметно, ни разу не порвала платья и не попалась на краже бутербродов. Любой ребенок, включая меня, готов был уж лучше часами сидеть за инструментом, чем проводить время в обществе свирепого пса. Я стойко хранил тайну, пока не понял, что меня за пианино держат за двоих, поскольку у взрослых без сестры слишком много свободного времени. Здесь я наябедничал, где она прячется, но пес всех облаивал, когда Ленку ругали через забор, пытаясь вернуть домой. Мне было всего десять, а я уже понял, что женщины очень ловки, хитры и коварны, и с ними лучше не воевать. Тогда, возможно, получишь бутерброд, и тебя даже погладят.