Орсон Скотт Кард - Тень Великана. Бегство теней (сборник)

Видео пытались скрыть от Алая, но он запретил блокировать что-либо на его собственном компьютере, и теперь пересматривал снова и снова.

– Подождите, пока мы проведем расследование и выясним, правда ли это, – сказал Иван Ланковский, наполовину казах, ближайший помощник Алая, которому тот позволял присутствовать рядом, когда не играл роль халифа.

– Мне и так известно, что это правда, – ответил Алай.

– Потому что вы знаете эту Вирломи?

– Потому что я знаю тех, кто называет себя солдатами ислама. – Он взглянул на Ивана, и по щекам его потекли слезы. – Мое время в Дамаске закончилось. Я – халиф. Я встану во главе армии. И самолично накажу тех, кто позволяет себе так поступать.

– Достойная цель, – одобрил Иван. – Но люди, подобные тем, что вырезали ту деревню в Индии и взорвали Мекку в последней войне, все еще там. Вот почему вашим приказам не подчиняются. Почему вы решили, что сумеете живым добраться до своей армии?

– Потому что я – истинный халиф, и если Аллаху угодно, чтобы я правил его народом по справедливости, он меня защитит.

От: H95Tqw0qdy9@FreeNet.net

Размещено на сайте: ShivaDaughter.org

Тема: Страдающая дочь Шивы, Дракона печалят нанесенные им тебе раны

Разве Дракон и Тигр не могут любить друг друга и принести мир? Или, если мир невозможен, разве Тигр и Дракон не могут сражаться вместе?

Боб и Петра немало удивились, когда в их небольшой домик на территории комплекса Гегемонии пришел Питер.

– Решил почтить своим визитом наше скромное жилище? – спросил Боб.

– Почему бы и нет? – улыбнулся Питер. – Ребенок спит?

– Извини, но смотреть, как я его кормлю, я тебе не дам.

– У меня есть одна хорошая новость и одна плохая, – сказал Питер.

Оба молча ждали.

– Мне нужно, чтобы ты вернулся в Руанду, Джулиан.

– Я думала, правительство Руанды на нашей стороне, – заметила Петра.

– Речь идет не о нападении, – успокоил Питер. – Мне нужно, чтобы ты взял на себя командование руандийской армией и включил ее в состав вооруженных сил Гегемонии.

– Ты шутишь, – засмеялась Петра. – Феликс Стармен готов ратифицировать твою конституцию?

– Трудно поверить, но – да. Феликс тщеславен не меньше меня – он хочет создать нечто такое, что переживет его самого. Он знает, что лучший способ обеспечить безопасность и свободу Руанды – отсутствие в мире каких-либо армий вообще. А добиться этого можно только при наличии мирового правительства, поддерживающего либеральные ценности, которые он создал у себя в Руанде, – выборы, права личности, главенство закона, всеобщее образование и борьба с коррупцией.

– Мы читали твою конституцию, Питер, – сказал Боб.

– Он просил прислать именно тебя, – продолжал Питер. – Его люди видели, как ты брал в плен Волеску. Теперь они называют тебя Африканским Великаном.

– Дорогой, – сказала Петра Бобу, – ты теперь бог вроде Вирломи.

– Вопрос в том, хватит ли тебе силы духа, чтобы быть женой бога, – заметил Боб.

– Я прикрываю глаза, чтобы не ослепнуть.

Улыбнувшись, Боб повернулся к Питеру:

– Феликс Стармен знает, сколько мне осталось жить?

– Нет. Я считаю это государственной тайной.

– О нет, – проговорила Петра. – Теперь мы даже друг другу сказать об этом не можем.

– Как долго я должен там пробыть?

– До тех пор, пока руандийская армия не подтвердит свою лояльность Свободному Народу.

– То есть тебе?

– Свободному Народу, – повторил Питер. – Я не собираюсь создавать культ личности. Они должны быть преданы конституции. И защищать Свободный Народ, который ее принял.

– Я бы предпочел более конкретную дату, – сказал Боб.

– По крайней мере, пока не пройдет референдум.

– А я могу поехать с ним? – спросила Петра.

– Решать тебе, – отозвался Питер. – Вероятно, там безопаснее, чем здесь, но перелет долгий. А свои статьи Мартелла ты можешь писать откуда угодно.

– Джулиан, он предоставляет решать нам. Мы теперь тоже Свободный Народ!

– Ладно, согласен, – сказал Боб. – А какая хорошая новость?

– Это и была хорошая новость, – ответил Питер. – Плохая же новость в том, что у нас внезапно и неожиданно иссяк поток средств. Потребуются месяцы, чтобы возместить убытки, и потому придется урезать расходы на проекты, не связанные напрямую с целями Гегемонии.

Петра рассмеялась:

– И у тебя еще хватает наглости просить нас тебе помочь, когда ты сокращаешь финансирование наших поисков?

– Вот видишь? Ты сразу же поняла, что ваши поиски к цели Гегемонии не относятся.

– Ты ведь тоже ищешь, – сказал Боб. – Вирус.

– Если он существует, – парировал Питер. – Вероятнее всего, Волеску нас просто дразнит, а вирус на самом деле не работает и его не распространяли.

– И ты готов поставить на это, когда речь идет о будущем человечества?

– Нет. Но при отсутствии средств у нас ничего не выйдет. Зато вполне может выйти у Межзвездного флота.

– Ты собираешься отдать поиски вируса им?

– Я собираюсь отдать им Волеску. А они уже продолжат исследовать вирус, который он разработал, и выяснять, где он мог его распространить. Если вообще это делал.

– МФ не может работать на Земле.

– Может – в случае противодействия инопланетной угрозе. Если вирус Волеску работает и был распространен на Земле, возникнет новый вид, способный полностью заменить человечество в течение одного поколения. Гегемон издал секретное заключение, признающее вирус Волеску инопланетным вторжением, которое МФ любезно согласился обнаружить и… отразить.

– Похоже, мы думаем почти одинаково, – рассмеялся Боб.

– Правда? – спросил Питер. – Ты мне просто льстишь.

– Я уже передал наши поиски Министерству по делам колоний. И мы оба знаем, что Графф на самом деле выступает в роли филиала МФ.

Питер спокойно взглянул на него:

– Значит, ты знал, что мне придется урезать бюджет на ваши поиски?

– Я знал, что у тебя нет средств, какой бы бюджет у тебя ни был. Феррейра делал все, что мог, но у Министерства программы получше.

– Что ж, в таком случае все счастливо закончилось для всех, – улыбнулся Питер, вставая.

– Даже для Эндера, – сказал Боб.

– Вашему малышу повезло, что у него такие заботливые родители, – на прощание добавил Питер.

Когда Боб пришел к Волеску, тот выглядел усталым и постаревшим. Пребывание в плену действовало на него явно не лучшим образом. Физически он не страдал, но как будто увядал, подобно запертому в темном шкафу растению.

– Пообещай мне кое-что, – сказал Волеску.

– Что? – спросил Боб.

– Что угодно. Поторгуйся со мной.

– Того единственного, что ты хочешь, – сказал Боб, – ты никогда не получишь.

– Лишь потому, что ты мстителен и неблагодарен. Ты существуешь потому, что я тебя создал, а ты держишь меня в этой клетке.