Аркадий Грищенко - Планета на распутье. Фантастические рассказы

– А обратно нас тоже на вертушке примчат? – поинтересовался я сквозь сильный шум вертолётных винтов.

– Спрашиваешь! Я тебе как-нибудь расскажу, что хорошего сделал я для хозяина этой штуковины. Иногда самому кажется, что я ещё мало с него требую в счёт расплаты. Сейчас не могу – есть секреты, которые раскрывать раньше времени нельзя, сам знаешь…

– Знаю. В детстве мне пришлось раскрыть один секрет про друга своего – Лёшку, касался сей секрет шоколадки, Лёшка стащил её у своей матери на моих глазах…

Сивый перебил:

– Ну, хватит шутить! Дело и впрямь серьёзное. Наши с тобой детские дела не идут в сравнение!

Я умолк. Конечно, раз Алексей не намерен веселиться – будем серьёзными. Детство наше проходило рядышком. Мы вместе ходили в одну школу, вместе любили Нинку с первой парты в начальных классах, одновременно к ней охладели, когда увидели, как она целуется со старшеклассником в тени кустов сирени майским вечером. Вместе штурмовали ВУЗы страны. Короче, у нас много было общего, как у всех ребят, которые жили по соседству, тем более на одной лестничной площадке. Интересы в жизни затем разделились. Сивцов заинтересовался журналистикой, начал писать статьи, рассказы. Он публиковался в научно-популярных журналах, затем свой такой же завёл. Мне же интересно было изучать жизнь на Земле, общие законы развития биологических видов. Для этого приходилось ездить по стране, по разным континентам…

*****

Тяжело было спать в сложных условиях полёта, но выбирать не приходилось и, учитывая предстоящие утомительные поиски непонятно чего, мы с Алексеем всё-таки уснули. Проснулся я от лучей яркого солнца, светившего в круглое оконце вертолёта. Сивый ещё дремал. Похоже, ему снился потрясающий материал для обложки журнала, потому что он загадочно ухмылялся и изредка всхрапывал. Профессор, естественно, не спал, видно было, как он волновался. Бедняга переживал за всю экспедицию больше всех!

– Всё нормально, Николай Николаевич? – спросил я. – Чувствую, не спалось вам?

– Какое там… – махнул он рукой.

Здесь продрал глаза и наш редактор. Посмотрел на нас молча с минуту и отправился к пилотам. Вернулся он очень быстро, очень возбуждённый:

– Мы почти у цели! Командир заявил, что скоро пойдёт на снижение и будем полянку для птички искать. Куда вы ткнули пальцем, профессор, там и сядем! Не исчезла ещё тяга к знаниям? После такой-то болтанки под облаками?

– Продолжаю верить в те записи и убеждён в успехе! – твёрдо ответил Зорин и добавил: – Хотя весь полёт только чудом не вывернуло наизнанку. Оказывается, вертолёты мне противопоказаны…

Действительно, через несколько минут машина явно пошла к земле, солнце исчезло с обозреваемого мной окошка, где-то внизу появилась сплошная зелень тайги. Район, выбранный для поисков, был практически ненаселённым, здесь – среди богатого соболем и белкой леса – концентрация коренного населения, среди которых преобладали кеты и эвенки, составляла менее десятой человека на квадратный километр. Немудрено, что о предполагаемой твари, которую прибыли мы посмотреть, мало кто знал, а если кто и знал, то не очень стремился о ней докладывать в столицу.

Мы почувствовали, как приземлились, шум винтов стал быстро ослабевать. Ожил динамик над нами и голосом командира Иванцова скомандовал:

– Можно выпрыгивать! Ваши милости на точку доставлены!

После первого знакомства Жора Иванцов показался нам весёлым балагуром, а вот второй пилот – Виктор со странной фамилией Забудайло, украинец, наверное, – был необычайно краток в своём общении не только с нами, но и с Иванцовым.

Высадка прошла успешно, никто не ушибся, достигнув травяного покрова на земле. А травы здесь было полно: и густо и высоко! Хорошо, что оделись соответственно. Я не любитель собирать за шиворот всяких букашек, а их-то было в траве много. Мы сгрудились у вертолёта и обговорили порядок действий.

– Алексей, – обратился я к Сивцову, – фотографии, как всегда, за тобой, я с камерой не всегда справляюсь. Но зато беру на себя описание нашего приключения. Будет приключение, Николай Николаевич?

Зорин, видимо, очень волновался, он ничего не сказал в ответ. Только рассматривал самодельную карту и сверялся с какими-то записями. Иванцов приготовился идти с нами вместе, что с его стороны было для нас приятным сюрпризом. Лишний человек в тайге не помешает, к тому же гигант Жора для нашей сохранности от зверя вооружился настоящим военным автоматом. У нас с Сивым была одна двустволка на двоих, а профессор шёл, можно считать налегке, никакого оружия у него не было. Мы вытянулись цепочкой за профессором, замыкал компанию пилот с «калашниковым». Шли довольно долго, я уже давно не совершал таких дальних путешествий, поэтому притомился к тому времени, когда Зорин остановился и проговорил:

– Мы совсем рядом, если верить этим записям. Считаю, что нужно к озеру подходить тихо, не создавать большого шума, чтобы не спугнуть… Я об этом дне мечтал всю свою сознательную жизнь. И, конечно, не хочу, чтобы произошли какие-то накладки. Звери, или как их там ещё можно назвать, при шуме спрячутся, не будут показываться несколько дней, а нам возвращаться на неделе надо.

Иванцов покрутил пальцем у виска, пользуясь тем, что Зорин отвернулся, но мы с Алексеем сделали каменные лица, момент был не для шуток. Через сотню метров между деревьями показалась водная гладь. И вскоре мы очутились на берегу небольшого водоёма. Это не было озеро, скорее это был большой топкий грязный пруд, вытянутый в длину на полкилометра. Небо между высокими хвойными деревьями было ещё очень светлым, и над водой стояла странная для таёжных мест тишина. Нам даже и не хотелось своими разговорами тишину эту нарушать, я бы назвал всё это тревожным ожиданием какого-то чуда. Понятно, что всё было навеяно рассказами профессора, а мы давно были взрослыми людьми и во всякие сказки верили с трудом. И всё равно было не по себе.

Жору Иванцова мы осведомили о событиях давних лет – вымышленных либо настоящих – перед самым полётом. И теперь он лишних вопросов не задавал, а как военный человек, быстро помог поставить палатку – без шума, без суеты. Тишину вечера решили не нарушать огнём костра, разговаривали шёпотом. Пожевали всухомятку принесённое в рюкзаках, затем улеглись отдыхать в палатку, оставив пилота на стрёме. Он сидел на складном стуле, а рядом неярко горел аккумуляторный фонарь. Но хорошо войти в сон не удалось, потому что в палатку заглянул Иванцов и удивлённо сказал:

– Виктор передал по рации – у него что-то странное творится с приборами вертушки.

Дрёма сразу прошла, профессор попросил разъяснений:

– Что значит – странное?