Александр Данковский - Болотные короли

А Вадик между тем продолжил, возя пальцем по гладкому, словно пластмассовому, боку деревяшки.

– Между прочим, на этот рисунок сосны-однолетки давно уже мода пошла в киевских ресторанах – стойки отделывают, столешницы… Неужто не видел?

– Постой, не понял, вы дерево за пределы Зоны вывозите? А как же карантин? – я и не заметил, что брякнул запретное, вернее, нежелательное слово.

– Вадим Витальевич… – укоризненно-сурово проговорил подошедший к концу разговора Виктор. – Ты все-таки не забывай, с кем и о чем треплешься.

– Ой, тоже мне, секрет, – Вадик пренебрежительно махнул длинной рукой. – Помаленьку многое отсюда вывозят – и на сувениры, и с более меркантильными целями. А то же дерево – во вполне промышленных масштабах. С благословения, между прочим, нашего горячо любимого мэра. Часть денег идет, – тут он осекся и попытался вывернуться, – в городскую казну. На благо, так сказать, и во исполнение.

– А как же карантин? – тупо повторил я.

– А что карантин? Ты ж уже ученый. Ну, то есть обученный. Уже знаешь, что местные семена за пределами периметра не выживают, равно как и здешние насекомые, клещи, многоножки и прочие мелкие твари, которые могли бы проникнуть во внешний мир вместе с растительным сырьем. Да и пропариваем мы его. Всем польза, в том числе, между прочим, и охранникам нашим, которые, да будет тебе известно, сидят не на проценте от иностранных ученых, а на голых бюджетных ставках, пусть даже с повышающим коэффициентом в три копейки с хвостиком. А так им приварок идет. Они, кстати, и на пилораме подрабатывают. Только это… не пиши об этом, а? На всякий случай. Наверняка найдется идиот, который затеет проверку. Получится, я ребятам подлянку кинул, в натуре, а это не по понятиям, – в конце он сбился на почти уголовный жаргон, по-моему, просто рисовки ради.

Я неопределенно пожал плечами. Не хочу давать никаких обещаний заранее. А вдруг к слову придется, когда статью писать стану? Пусть и ехал я в ЗПБА вовсе не с целью разоблачать экономические прегрешения ее работников. В конце концов, серым бизнесом в наше время никого не удивишь. А тут ребята и впрямь ничего такого не делают. Подумаешь, лес втихаря пилят. Все равно ж ничейный. Не спилить – сгниет. У нас вон госбюджет пилят все, кто может – и ничего.

По-любому, сейчас уж точно не до того. Выбрался в дикую часть ЗПБА – так надо набираться впечатлений, по сторонам смотреть, а не о чужих бабках думать. Ну, я и смотрел. И видел, как Вадик сперва замкнул периметр ограждения, а потом вытащил из недр машины какую-то совсем уж легкомысленного вида винтовочку и выскользнул с нею в щель в заборе – туда, где «полотнища» из проволоки и планок стыковались внахлест.

– Куда это он?

– А за приварком к ужину, – Виктор не отрывался от процесса разведения костерка, без которого, ясное дело, не обходится ни один приличный выезд на природу. Дров вокруг валялось в изобилии, но все как на подбор либо сырые, либо уже трухлявые. Здешние биологически активные древоточцы сгрызали древесину «на раз». А что не брали древоточцы, то харчили грибы. Эти, как их, ксилофаги (надо же, запомнил-таки ученое слово). Поэтому сброшенные или сломанные ветрами сучья просто не успевали высыхать. А будучи уложенными классическим «шалашиком», гореть не хотели даже понукаемые бензином. Витя злился и отчаянно дул куда-то внутрь дровяной кучи. Дым ел ему глаза, заставлял плеваться и щуриться, но дальше, вопреки известной поговорке, дело не шло.

– За каким приварком?

– За грибами, например. Их тут пропасть, надо только знать, какие съедобные более одного раза.

Ха, кажется, мсье Викт о р шутить изволит.

– А ты чего расселся? – вдруг спросил он.

– Так командуй, – я действительно не знал, что делать.

– ВЛКСМ.

– Не понял.

– Возьми Лопату, Копай Себе Могилу, – и Витя довольно заржал. По-моему, несколько искусственно.

Ну да, в какие-нибудь восьмидесятые это, наверное, была ужасно крутая и рискованная шуточка – так расшифровать аббревиатуру, означавшую что-то вроде «Всеобщее Ленинское Коммунистическое Содружество Молодежи». Комсомол, то есть. Я в него уже, ясное дело, не попал, хотя и слышал от родителей и старших товарищей. Но сейчас острОта выглядела замшело. М-да-с, любой юмор стареет быстро, а политический – в особенности.

– Да какую могилу-то. Тут же асвальт везде.

– Асфальт, – педантично поправил меня доктор наук (можно подумать, филологических, а не биологических). – А ты все-таки попробуй.

Я все-таки попробовал. Асфальтовое покрытие давно уже под напором прущей снизу жизни полопалось на отдельные горбатые ломти размером не больше сиденья от стула. Но укладывали его в свое время на совесть. То есть, на подушку из щебенки. Щебенка, правда, была третьесортная, все больше строительный мусор, потерявший за несколько лет нахождения во сырой земле былую твердость. Но даже своротив в сторону серый блин, вырыть в этом месиве сколько-нибудь заметную яму я все равно не смог. Лопата с противным скрежетом натыкалась на камни, обломки кирпича, бетона и даже, кажется, на осколки унитаза. Археологу раздолье, а простому журналисту – мука.

Витя с нескрываемой иронией покосился на мои мучения, хмыкнул, притащил из машины лом и какую-то киркомотыгу (клювастый такой шанцевый инструмент), поплевал на руки и с видом опытного землекопа ткнул железом в каменистое месиво… Звякнуло громко, эффект…. Ну, был кое-какой. Пожалуй, за полчаса он бы такими темпами яму размером в ведро и выкопал бы.

– Ну что, убедился? – не без злорадства спросил я.

– Ладно, хрен с ним, обойдемся, – неопределенно ответил Колосов.

Поясняю для непосвященных (меня самого посвятили только перед выездом, дав почитать отпечатанную на сквернейшей бумаге, серой и шершавой, почти как наждак, брошюрку «Основы выживания в Зоне Повышенной Биологической Активности. Для служебного пользования»). Тем, кому приходилось почему-либо ночевать в ЗПБА, настоятельно рекомендовалось соорудить земляное убежище. То есть, выкопать что-то вроде окопа, накрыть его двумя слоями сетки – москитной и маскировочной на кевларовой нити – и дрыхнуть под этой крышей. Ежели сеток в хозяйстве не было, предписывалось обходиться ветками и бревнами, а в случае дождя – полимерной пленкой.

Вадик, когда я потребовал объяснений, заявил, что эта инструкция, в отличие от большинства подобных ей, имеет право на существование, ибо составлена на основании опыта «живых, вопреки всему, людей». Комары и прочая местная кровососущая дрянь по непонятному капризу взбесившейся природы почти не опускаются ниже уровня почвы, поэтому от них можно при случае укрыться, даже забившись в складку местности. Что может быть весьма актуально, они тут, говорят, дюже злые. Мутанты, тудыть их в качель.