Эдгар Берроуз - Люди-монстры

Профессор Максон и Синг последовали с одним из офицеров и дюжиной даяков за проводником-туземцем. Вирджиния и Булан остались на яхте, поскольку последний был слишком слаб для утомительного похода в джунгли. В течение часа преследователи шли по следам фон Хорна и его диких спутников. Они едва не достигли означенного места, как вдруг до них донеслись жуткие крики туземных воинов, от которых в жилах стыла кровь, а в следующую секунду увидели проводников фон Хорна, спасающихся бегством.

При виде белых они остановились с чувством явного облегчения и стали показывать в обратную сторону, что-то взволнованно лопоча на своем языке. Отряд белых осторожно двинулся следом за добровольными проводниками, но, когда они вышли к искомому месту, источник паники даяков улетучился, будучи предупрежден натренированным слухом о приближении неприятеля.

Представшее взорам искателей зрелище поведало им обо всем, что требовалось знать. В земле зияла выкопанная яма, в которой виднелся тяжелый сундук, а на нем лежало обезглавленное тело доктора Карла фон Хорна.

Лейтенант Мей повернулся к профессору Максону с вопрошающим взглядом.

- Это он, - сказал ученый.

- А сундук? - поинтересовался офицер.

- Сокровища Максона, - выпалил Синг Ли. - Хорн долго-долго пытаться украсть его.

- Сокровища! - воскликнул профессор. - За него отдал жизнь Будудрин! За него сражался, строил козни и убивал раджа Мюда Саффир! Бедный фон Хорн, введенный в заблуждение, погиб из-за него, а голова его станет красоваться над жилищем даяков! Невероятно!

- Но, профессор Максон, - сказал лейтенант Мей, - люди и не на такое идут ради золота.

- Золота?! - вскричал профессор. - Но там же не золото, а книги по биологии и евгенике!

- Боже мой! - воскликнул Мей. - А ведь фон Хорн считался одним из самых отъявленных мошенников и авантюристов Америки! Однако нам пора на яхту, мои люди принесут сундук.

- Нет! - выкрикнул профессор Максон с горячностью, озадачившей собеседника. - Пусть его закопают. Он и его содержимое причинили достаточно горя, страданий и смертей. Пусть он останется в дебрях дикого Борнео, и молитесь Богу, чтобы никто его не нашел и чтобы я навсегда забыл о том, что в нем лежит.

Наутро третьего дня после смерти фон Хорна "Нью-Мексико" отчалила от берега Борнео. На борту, глядя на удаляющиеся зеленые холмы, стояли Вирджиния и Булан.

- Слава Богу, - с пылом воскликнула девушка, - что мы никогда сюда не вернемся!

- Аминь, - отозвался Булан, - и все же, если бы не Борнео, я никогда не встретил бы тебя.

- Тогда мы встретились бы в ином месте, Булан, - тихо проговорила девушка, - ведь мы созданы друг для друга. Ничто на свете не смогло бы помешать нашей встрече. Ты нашел бы меня и в своем истинном обличьи, я в этом уверена.

- Как это мучительно, Вирджиния, - сказал он, - постоянно напрягать свою память в тщетной попытке ухватиться за какую-либо зацепку, проясняющую мое прошлое. Милая, ты пойми, а вдруг я окажусь уклоняющимся от правосудия, как фон Хорн, либо же злостным преступником. Это ужасно, Вирджиния, размышлять о страшных последствиях моего потерянного прошлого.

- Нет, Булан, ты не мог быть преступником, - искренне ответила девушка, - но одно постоянно мучает меня. Страшно даже подумать, а вдруг, девушка понизила голос, словно боясь произнести то, чего она больше всего опасалась, - а вдруг ты любил другую и... и... и даже был женат.

Булан готов был посмеяться над подобными страхами, но вдруг осознал всю серьезность и важность такой вероятности, как и Вирджиния. Он понял, что нельзя исключать того, что он уже женат, как и то, что только что признала девушка - они не смогут пожениться прежде, чем рассеется тайна, окутывающая его прошлое.

- Мои опасения имеют некоторое основание, - продолжала Вирджиния, - о чем я почти забыла в суете и волнении событий последних двух дней. Когда ты находился в бреду, то говорил бессвязные фразы, но постоянно повторял одно имя - имя женщины, а также какой-то номер. Ты говорил "Присцилла", "999". Может, она и...

Но Вирджинии не дали договорить. С радостным криком Булан заключил ее в объятия.

- Все прекрасно, дорогая! - вскричал он. - Все прекрасно! Я все вспомнил. Ты сама подсказала разгадку. Присцилла, 999 - это адрес моего отца, дом № 999 на Присцилла-авеню. Я - Таунсенд Дж. Харпер-младший. Ты наверняка слыхала о нем. Его все знают с тех пор, как он стал объединять внутригородские компании общественного транспорта. И я не женат, Вирджиния, и никогда не был женат, но зато буду, если эта жалкая развалюха когда-нибудь достигнет Сингапура.

- О, Булан! - воскликнула девушка. - Но как же ты оказался на нашем ужасном острове?

- Я приехал за тобой, родная, - ответил он. - Это долгая история. После ужина расскажу тебе все, что сумею вспомнить. Пока же достаточно того, чтобы ты знала, что я проследовал за тобой с железнодорожной станции в Итаке вокруг половины земного шара, движимый любовью, вспыхнувшей при одном виде твоего милого личика, когда ты подходила к вагону. На яхте отца я добрался до вашего острова, выследив вас в Сингапуре. Это было долгое, утомительное путешествие, и мы часто шли по неверному следу, но наконец достигли острова, на котором туземцы сообщили нам, где высадилась группа, отвечающая вашему описанию. Пятеро из нас отправились на поиски на лодке, а больше я не помню ничего. Синг сказал, что обнаружил меня одного, "живой труп".

Вирджиния вздохнула, прижимаясь к нему ближе.

- Возможно, ты сын знаменитого Таунсенда Дж. Харпера, но для меня всегда будешь Буланом, ибо полюбила я именно Булана.