Эдгар Берроуз - Пеллюсидар

Худжа понял, что мы уходим от него, и вновь приказал лучникам стрелять. Но расстояние на этот раз было слишком велико, и стрелы не долетали до нас, те же, что достигали нашей лодки, мы отбивали веслами.

Худжа стоял на носу своего судна и понукал людей, одновременно выкрикивая оскорбления в наш адрес. Но мы продолжали удаляться. Вскоре подул настоящий ветер, наполнивший наш парус, и мы помчались вперед, оставив далеко позади преследователей. Джуаг совершенно обезумел от радости. Он скакал, раскачивая нашу лодку, и выкрикивал бессвязные слова. Он до последнего момента не верил в парус и считал, что гребцы настигнут нас. Но теперь он был преисполнен величайшего доверия и уважения к нашему способу передвижения.

Ветер держался долго, и мы уже потеряли из виду флотилию Худжи, когда Диан вскочила и закричала: "Земля!"

И действительно, прямо по курсу лежала земля. Мы были довольно далеко от нее и поэтому не могли сказать с уверенностью, был ли то остров или материк, но это была земля! Теперь я понимал радость потерпевших кораблекрушение моряков при виде размытой полоски на горизонте. Раджа и Рани очень страдали от недостатка воды и пищи и, могу поклясться, что Рани.в отличие от своего супруга, метала в нашу сторону голодные взгляды.

Впрочем, мы внимательно следили за оголодавшими джалоками. Однажды я привязал Рани к борту лодки, чем существенно ограничил ее свободу передвижения. После этого я вздохнул спокойнее. В общем, не могу сказать, что путешествие в компании голодных собак-людоедов доставляло кому-либо из нас удовольствие, но я с негодованием отверг предложение Джуага убить и съесть Раджу и Рани.

Когда мы находились лишь в нескольких милях от земли, ветер стих. Это был тяжелый удар - мысленно мы все уже были на твердой земле. Положение еще усугублялось и тем, что мы не знали, откуда будет ветер в следующий раз. Мы с Джуагом взялись за весла.

Тут же поднялся ветер, дующий прямо в противоположном направлении, и стоило большого труда с ним бороться. Затем ветер сменился вновь, и нам пришлось развернуться и плыть параллельно берегу, дабы не быть унесенными обратно в открытое море. И в это самое время на горизонте вновь появилась флотилия Худжи.

Судя по тому, что они оказались почти позади нас, они здорово забрали влево. Но мы не боялись быть настигнутыми ими: только бы продержался ветер. Он усиливался, но дул порывами, и наш парус то надувался, то безвольно обвисал. Один из таких порывов и вызвал катастрофу. Прежде чем я успел перерезать веревки, крепящие парус, мачта треснула и переломилась. Ветер к этому времени стих. Нам ничего не оставалось, как схватиться за весла, но Худжа был ближе к берегу, чем мы, и было похоже, что он успеет перехватить нас. Мы напрягали все силы, Диан тоже взялась за весло.

Мы уже были близки к спасению, когда из лесочка на берег выскочила толпа кричащих и раскрашенных дикарей, размахивающих оружием. Настроены они были отнюдь не мирно, и мы не рискнули причалить.

Худжа приближался. Без паруса мы не могли оторваться от него. И словно в насмешку, над нами задул легкий бриз. Но мы не желали покориться судьбе и налегали изо всех сил на весла, держась параллельно берегу. Я до сих пор вспоминаю о тех мгновениях с ужасом. Силы покидали нас. Мы страдали от жажды. Сзади нас настигали враги. Положение, впрочем, не было уж совсем безнадежным. Наше каноэ все-таки было значительно легче, чем лодки Худжи, и втроем мы гребли со скоростью не меньшей, чем двадцать гребцов на лодке Проныры.

Так мы плыли минуты или часы, не знаю, когда я заметил невдалеке какой-то пролив. Я подумал, что было бы неплохо попасть туда, но Худжа был слишком близко, а по берегу бежали вопящие дикари, и я не осмелился сделать это.

Мы плыли довольно близко от берега и, несмотря на опасность, я находил возможность озираться по сторонам. Время от времени я смотрел на бегущих дикарей. По их жестикуляции и виду оружия я понял, что они принадлежали к какому-то воинственному племени, и был рад, что мы не пристали к этому берегу.

Флот Худжи подтянулся, и последние лодки сейчас плыли, самое большее, на расстоянии одной мили от первой. Пять ледок находились не более чем в двухстах ярдах от нас. Когда я оглянулся, то увидел, что лучники уже приготовили свои луки: они ждали лишь момента, когда расстояние между нами сократится на длину полета стрелы.

Я потерял всякую надежду на спасение. Расстояние между нами и нашими преследователями стремительно сокращалось - они постоянно сменялись на веслах, а мы уже совсем выбились из сил.

Тут меня окликнул Джуаг и показал в сторону, где находился пролив, в который я не решился направить нашу лодку. Там я увидел нечто, движущееся в открытое море, нечто, что наполнило мою душу удивлением.

Глава XIV

Кровь и мечты

Это нечто было двухмачтовой фелукой под косыми парусами. На ее борту разместилось человек пятьдесят, тридцать из которых сидели на веслах. Я был поражен.

Неужели эти дикари, скакавшие по берегу, умели строить столь совершенные суда? Это было непостижимо. Вслед за первым кораблем выплыл второй. Мое изумление возрастало. Но и это было еще не все. Один за другим в море выплыло пятьдесят великолепных кораблей. Они шли наперерез флотилии Худжи, оттирая ее от нашего каноэ. Когда корабли немного приблизились, на палубе одного из них я заметил человека, рассматривающего нас в подзорную трубу. Я терялся в догадках. Кто эти люди? Неужели в Пеллюсидаре была высокоразвитая цивилизация, о которой никто и слыхом не слыхивал? Это казалось маловероятным.

Человек с подзорной трубой опустил ее и начал что-то кричать нам. Я не мог разобрать его слов, но заметил, что он возбужденно указывает куда-то наверх. Я поднял голову и увидел, что на мачте фелуки развевается красно-бело-синее полотнище с огромной белой звездой на голубом поле. Мне трудно выразить словами то, что я почувствовал в ту минуту. Это был флот! Это был флот Империи Пеллюсидара, строительство которого я поручил Перри. Это был мой флот.

Я выронил весло, вскочил на ноги и начал кричать что-то в ответ. Джуаг и Диан, очевидно, решили, что я не выдержал испытаний и повредился рассудком, но я на мгновение остановился и растолковал им суть происходящего. После этого уже трудно было сказать, кто из нас более сумасшедший.

Но Худжа тем временем приближался, и даже ближняя фелука вряд ли могла бы опередить его. Думаю, что он был поражен не меньше нашего, когда заметил загадочный флот, но увидев, что я подаю ему приветственные знаки, догадался, что кто бы это ни был, это были наши друзья, и принялся с удвоенной яростью подгонять своих людей.

Я услышал, как он передал остальным лодкам своей флотилии приказ сблизиться с фелуками и взять их на абордаж. Было понятно, что он нисколько не сомневается в выполнимости своих планов, - в его распоряжении было около десяти тысяч воинов, а в моем флоте не более трех.