Исаев Альберт - Эффект пророчицы. Часть 2

– Мы все… переехали.

В последний момент Анна не решилась уточнить: говоря «мы», имела в виду не только его. Она так боялась снова вспоминать, что в итоге почти забыла, что её мама в прошлом осталась жива. Может, всё-таки стоило сказать?

– Да успокойся уже, Ань! – прочитав на лице племянницы испуг, воскликнул Савелий и улыбнулся ей – Ничего я тебе не сделаю! Что будет, то будет. Я тебе доверя…

Но не успел он окончить фразу, как две цепкие ручонки стремительно обвились вокруг него своими путами. Необыкновенное, необъятное, невыразимое никак иначе чувство признательности моментально выплеснулось из Анны наружу. Вне себя от радости обнимая своего сводного дядю, ей было уже всё равно, что о ней подумают: все её страхи оказались напрасными – какое счастье! Совесть перестала терзать Анну: теперь он знает ровно столько, сколько должен. Она уже и не мечтала о чём-то большем, как вдруг ощутила у себя на спине тёплые прикосновения его ладоней.

«Не может быть!» – не веря, что это происходит с ней, после всего, что было, здесь и сейчас, Анна прямо засияла от счастья. От этих робких, неуверенных поглаживаний спина её вся покрылась мурашками. В объятиях Саввы ей было так хорошо, так безмятежно спокойно, как никогда и нигде более не было. Все свалившиеся на голову проблемы с ним казались какими-то мелочными. Ощущения, столь приятные, что и не описать словами, расслабили Анну, медленно склонив золотоволосую голову на плечо Савелию. Закрыв глаза, слушая сквозь свист ветра в тёмном тоннеле, как едва слышно бьётся его сердце, переполняемая радостью Анна расплылась в сияющей лучистым светом безмятежной улыбке.

– Прости меня – зашептала она на ухо Савве – Я не знала, что так получится. Что ты испугаешься: такая уж я эгоистка. Не бойся, я понимаю – это тяжело. У моего папы, может, был скверный характер, но прошу – прости его, хотя бы ради меня. Обещаю, когда простишь, сразу полегчает – и, не удержавшись, тихонько поцеловала его в щёку.

Мягко отпустив Савелия, Анна робко присела рядом с ним. На обыкновенно бледных щеках играл густой румянец смущения: что её дёрнуло сказать такое вслух? А если он не так поймёт, не примет этого – как ей потом жить с этим? Ненависти к Савве больше не было, но теперешняя Анна более не испытывала к нему тех же чувств, что и прежде. Может, она остыла? Может, просто поторопилась? Кто знает.

Охваченный жаром поцелуя, Савелий всё ещё держался за свою правую щёку. Парень чувствовал себя ужасно неловко. Карие глаза бегали от одной точки к другой, пытаясь хоть как-то переключить внимание, но тщетно: что это было? Что ему теперь делать? Может, просто показалось? «Ну зачем?» – возмущался Зверобой в голове Саввы, – «Ты же знаешь, кто она. Очнись, идиот: она тебе не пара! Всё, точка!»

– Станция «Парк Культуры»! Переход на Сокольническую линию.

Голос машиниста моментально заставил Анну встрепенуться.

– О, чёрт… Савв, выходим!

Подскочив как ошпаренная, растолкав оцепеневшего Савву, она практически уволокла беднягу из вагона. Оказавшись на середине платформы, Анна наконец отпустила запыхавшегося Савелия и огляделась по сторонам. Вся эта помпезность «кольцевой» составляющей «Парка» её не интересовала – глаза москвички были направлены в сторону выхода со станции, служившего одновременно пересадкой на Сокольническую линию. В этот раз им действительно повезло: люди толпились лишь у самого входа на эскалатор – вечная пробка в сторону единственного пути отхода со станции практически рассосалась. Подбежав к живой очереди на подъём, Анна бодро встала на движущуюся лестницу и элегантно развернулась лицом к вставшему на одну ступеньку ниже Савелию.

– Ну и толпа тут у вас! – удивлённо оглядывался на оставшихся позади людей уроженец Белгорода.

– Ха! Это нам ещё повезло! – усмехнулась в ответ Анна, – Тут иногда очередь на полстанции растягивается.

Глаза Саввы тут же округлились.

– Как же ты тут жила?

– Ну я же не в метро жила! – пошутила она.

– Ань, я серьёзно.

– Знаю! Я просто редко здесь появлялась – объяснила Анна, – Обычно доезжала до «Боровицкой», там путь короче. В обычной жизни, знаешь, с этим проще.

– Ань, слушай – задумчиво почесал Савва нос – Можно тебя… попросить кое о чём?

Вопрос заставил Анну задуматься и насторожиться. С виду Савелий совсем не выглядел злым – по крайней мере, лицо у него было совсем не злобное. Однако в голосе его ясно читались нотки стыда, да и виноватый взгляд не делал его убедительней.

– Ну… Ну давай – немного неуверенно протянула она.

– Аня… – торжественно, с оттенком мрачности, словно на похоронах, сказал Савва – Если я тебя спрошу тебя о том, что должно произойти… В обозримом будущем… – помялся он немного – Или если сама захочешь рассказать что-то такое, пожалуйста – говори. Правду.

Анна удивилась.

– Но ты же сам сказал, что…

– Сейчас совсем другая ситуация – поняв, к чему она клонит, перебил он, – От этой информации может зависеть твоё будущее. Если я попрошу тебя рассказать что-нибудь об этом, на то будут веские причины.

Окончанием своей фразы Савелий словно поставил точку, пресёк все возможные пути отступления, и тут же добавил:

– Я не хочу тебя потерять.

– Савва…

– Пожалуйста, Аня – пообещай.

В голосе Саввы отчётливо читалась тревога. Что-то приятное сердцу снова щёлкнуло у Анны в груди, и она, искренне улыбнувшись, нежно опустила свои ладони ему на плечи.

– Хорошо – обещаю.

В ответ Савелий резко заёрзал плечами, заставив Анну убрать руки.

– Ань, и не надо так делать.

– Савв?

– Прошу, Аня! – чуть громче, чем надо, сказал он, – Ты знаешь, кто я. Не стоит…

Савелий виновато потупил голову. Сладость на мгновение вручённого прямо в руки запретного плода совсем вскружила ему разум. Непреодолимая тяга быть рядом всё сильнее притупляла рассудок, бросая в дрожь от одного вида грусти на этом очаровательном лице. До чего невыносимо: почему? Вновь и вновь чувства отдельно от него вели свою беспощадную, жестокую игру, главный приз в которой – он сам. Руки сами собой потянулись, чтобы приобнять обиженно отвернувшуюся Аню, попросить у неё прощения за свои слова, но в считанных сантиметрах от цели отдёрнулись самим Савелием: «Прости…»

Несколько секунд спустя эскалаторное полотно вывело их в вестибюль. Просторный, отделанный уже немного приевшимися глазу узорами гранита, с высокой куполообразной крышей, несмотря на отсутствие в нём окон как таковых, стены изнутри так и купались в солнечных лучах. Заглядевшись по сторонам, Савва чуть не упустил из виду, как соскочив со ступеней, Анна поспешила свернуть в неприметный с первого взгляда поворот направо. Продирая толпу, Савелий тут же последовал за ней. Быстрым, размашистым шагом, резко размахивая руками, угрожающе хлопая плащом, Анна со всех ног летела по переходу, то и дело задевая кого-нибудь своей бледно-золотистой гривой. Изо всех сил стараясь не отстать от неё, морщась от боли и обиды, не сбавляя шагу Савелий мчался вслед за племянницей.