Эдгар Берроуз - Потерянный континент

Мы решили здесь остановиться: день был тяжелый, и честно говоря, я думаю, что мы все думали, что теперь мы сможем догнать катер только благодаря случаю.

Незадолго до этого мы подстрелили оленя, и пока Тейлор с Делкартом готовили еду, я спустился к воде, чтобы наполнить наши фляги. Я уже заканчивал свое дело, и когда выпрямился, то увидел, что из-за излучины реки что-то плывет. Какое-то время я не мог даже поверить своим глазам. Это была лодка.

Я заорал, зовя Делкарта и Тейлора, сразу примчавшихся ко мне.

- Катер! - закричал Делкарт, - и верно, это был катер, спускавшийся по реке. Что же это такое? Как же мы его пропустили? И как же нам добраться теперь до него, если Снайдер и девушка обнаружат нас?

- Его сносит течением, - сказал Тейлор, - я никого там не вижу.

Я стащил с себя одежду, Делкарт последовал моему примеру. Тейлору я велел оставаться на берегу, стеречь одежду и оружие. Он, кстати, мог нам пригодиться там больше, потому что имел возможность выстрелить в Снайдера, если тот нас обнаружит и примется стрелять сам.

Мы стремительно поплыли наперерез подплывающему катеру. Я был более быстрым пловцом, чем Делкарт, и доплыл до средины канала одновременно с лодкой. Ее несло кормой вперед. Я схватился за планшир и быстро подтянулся. Я ожидал выстрела в тот момент, когда окажусь в поле зрения захватчиков, но выстрела не последовало.

Снайдер в одиночестве лежал на дне лодки. Я понял, что он мертв, еще до того, как забрался в лодку и наклонился над ним. Я не стал задерживаться около него и помчался к пульту управления и нажал на стартовую кнопку. К моему облегчению, механизм заработал - катер был невредим. Изменив направление, я подобрал Делкарта. Он был изумлен увиденным и сразу же принялся обследовать тело Снайдера в поисках признаков жизни или объяснения причины смерти.

Парень умер уже давно - он уже окоченел. Но обследование Делкарта дало свои результаты - чуть повыше сердца зияла рана - разрез длиной около дюйма; такие раны - результат удара острым ножом. В руке он сжимал прядь длинных коричневых волос - у Виктори были коричневые волосы.

Говорят, что мертвые не могут говорить, но Снайдер свою историю рассказал так же явственно, как если бы мертвые губы его раскрылись и во всеуслышанье обо всем объявили. Скотина напал на девушку, и она защитила свою честь.

Мы похоронили Снайдера около Рейна, даже камнем не отметив его могилу. Скоты надгробных камней не достойны.

Повернув лодку вверх по течению, мы погрузились в нее. Когда я сказал ребятам, что намерен отыскать девушку, они не возражали.

- Мы нехорошо думали о ней, - согласился Делкарт, - и чтобы искупить свою вину, мы хотя бы должны ее найти и спасти.

Все время, что мы шли вверх по реке, вплоть до нашей последней стоянки, мы каждые несколько минут выкликали ее имя, но ее не было. Тогда я решил вновь повторить наше путешествие, оставив Тейлора в лодке, в то время как мы с Делкартом прочесывали оба берега в поисках хоть каких-то следов высадки Виктории.

Ничего найти нам не удалось, пока, наконец, мы не достигли места несколькими милями выше того, где я увидел дрейфующую лодку. Там я увидел остатки костра.

Виктори всегда носила кремень и огниво при себе, и я был уверен, что костер этот разводила она. Но куда же она пошла после этого?

Пошла ли она вниз по реке, чтобы быть поближе к своей родной Велибритании, или отправилась вверх, чтобы отыскать там нас?

Я окликнул Тейлора и послал его на другой берег за Делкартом, чтобы собраться и обсудить наши планы на будущее.

В ожидании их я продолжал стоять и глядеть на реку, повернувшись спиной к лесам, простиравшимся далеко на восток. Делкарт как раз влезал в лодку на противоположном берегу, когда я вдруг почувствовал, что кто-то схватил меня за обе руки и за талию: на меня напали одновременно трое или четверо; у меня из рук выхватили винтовку, а из-за пояса револьвер.

Какое-то время я боролся, но поняв, что усилия бесплодны, я прекратил борьбу и повернул голову, чтобы посмотреть на противника. В тот же момент еще несколько человек обошли меня с другой стороны, и к своему великому изумлению я увидел солдат в форме, вооруженных винтовками, револьверами и саблями; лица их были черны как уголь.

Глава 8

Делкарт и Тейлор были уже на середине реки и направлялись в нашу сторону. Я крикнул им, чтобы они держались поодаль, пока не выяснится, каковы намерения моих захватчиков. Ребята хотели освободить меня. Но чернокожих солдат было больше сотни, причем они были хорошо вооружены. И я отдал команду Делкарту оставаться в безопасности до тех пор, пока я их не позову.

Молодой офицер звал и манил их рукой. Но они отказались приблизиться, тогда он что-то приказал, в результате чего мне связали руки за спиной, и вся компания отправилась прямо на восток.

Я заметил, что на всех воинах были шпоры, что мне показалось странным, но когда мы прибыли в их лагерь, то выяснилось, что это кавалеристы.

В центре долины стоял бревенчатый форт, на каждом из четырех углов которого было по блокгаузу. Когда мы подходили, я заметил табун кавалерийских лошадей, пасущихся с внешней стороны форта. Это были маленькие, приземистые лошадки, но потертости от седел говорили о их предназначении. Внутри палисада на высоком шесте развевалось знамя, какого я никогда не видел и о каких никогда не слышал.

Мы промаршировали прямо в огороженный поселок, где отряд разошелся, за исключением четверых стражей, которые повели меня куда-то под наблюдением молодого офицера. Он повел нас через плац, где были установлены легкие пушки, в бревенчатое строение, перед которым стоял флагшток.

Меня провели внутрь, и я предстал перед старым красивым негром с военной выправкой, державшимся с большим достоинством. Как я узнал позже, он был полковником, и именно ему я обязан самым гуманным обращением все то время, что я был его пленником.

Он выслушал рапорт младшего офицера, затем повернулся ко мне и принялся меня расспрашивать, но безрезультатно. Тогда он вызвал ординарца и отдал какие-то указания. Солдат откозырял и вышел, вернувшись минут через пять с полосатым стариком с белой кожей - точно таким же первобытным дикарем, как я повстречал в лесу в тот день, когда Снайдер украл катер.

Полковник хотел, как видно, использовать старика в качестве переводчика, но дикарь обратился ко мне на языке, столь же непонятном, что и язык чернокожих. Старый офицер, покачав головой, оставил свои попытки и велел меня куда-то отвести.

Меня отвели в караульное помещение, где я увидел человек пятьдесят белых, одетых в звериные шкуры. Я попытался заговорить с ними, но ни один из них пан-американского не понимал, да и я никак не мог разобраться в их жаргоне.